Мои воспоминания о Восточной Африке - Отто Леттов-Форбек

Позднее выяснилось, что неприятель состоял из конной бригады генерала Энслинга и частей пехотной бригады дивизии Бритса. Обход, предпринятый неприятелем против левого фланга отряда Отто, развивался без препятствий с нашей стороны, вплоть до того момента, пока неприятельский обходящий отряд не очутился почти совсем в тылу отряда Отто, в районе крепости Киссаки. По-видимому, противник не рассчитывал, что в более глубоком тылу были скрытно расположены немецкие резервы, которые в этот момент перешли в наступление. Доблестная 11 полевая рота, во главе с лейтенантом резерва Фольквейном, настигла в густом кустарнике обходившего противника и немедленно бросилась на него с примкнутыми штыками и криком "ура". Этим планы противника были разрушены; при дальнейшей атаке он был теперь попросту смят и окончательно разбит. Энергичное наступление и преследование в широких размерах через едва проходимый кустарник были невозможны, но неприятельские войска были большей частью расстроены и мелкими группами, в большом беспорядке рассеяны по кустарнику, - верховые лошади с их коноводами были захвачены, и около 15 европейцев взято в плен.

На следующий день явился один из заблудившихся английских коноводов, не имевший никакого представления о том, куда он должен был направиться. Этот человек обладал юмором; он перебросил через ручей свою винтовку и патроны и сказал: "все - дело случая; я мог выбрать верную или неверную дорогу. Я имел несчастье попасть на неверный путь, и в этом моя ошибка".

Отряд Тафеля, который был расположен севернее Киссаки, вступил в только вечером бой 7 сентября; я задержал его движение, так как предполагал, что, одновременно с происходящей 7-го атакой противника с запада, необходимо также ожидать его наступления с севера. Весьма вероятно, генерал Бритс и имел в виду это само по себе целесообразное движение; однако, выполнить его англичанам не удалось. Конная бригада генерала Нусси, не имея никакого понятия о столкновении, произошедшем 7 сентября, подошла 8-го с севера к отряду Тафеля. Она была так же основательно разбита, как и ее товарищи накануне.

Часть взятых в течение двух дней пленных (около 30 европейцев) была отпущена к противнику на честное слово не сражаться больше в этой войне против Германии и ее союзников. Это было в интересах самих пленных, особенно в тропической обстановке; однако, эта человечная мера была неправильно понята англичанами. Они, подозревая шпионаж, задержали парламентера, передававшего пленных, затем вывели его с завязанными глазами на середину густого леса и оставили там на произвол судьбы. Чудо, что этому человеку, истощенному долгим блужданием, удалось вернуться к нам назад. Это показывает, насколько англичане заставляли нас обращаться с неприятелем с излишней суровостью. При этом, однако, английский солдат доверял нашему отношению к пленным. Раненые англичане при уборке поля сражения, в которой участвовали немецкие и английские врачи, все же просили, чтобы их пользовал немецкий врач. Позднее раненые также заявляли, что при уходе английского медицинского персонала они выздоравливают с трудом.

Я считал, что успехи у Киссаки не принесли окончательных результатов в отношении войск генерала Бритса, и думаю еще и теперь, что, при густом кустарнике и пересеченной местности, нельзя было осуществить энергичного преследования, а только последнее могло завершить победу, к которой мы стремились. Мое внимание было, главным образом, направлено теперь на двигающегося вслед за отрядом Штеммермана неприятеля, который подошел на расстояние двух переходов, находясь северо-восточнее Киссаки. Положение там за последние дни сложилось очень неблагоприятно; пересеченная местность вынуждала к дроблению наших и без того слабых сил. Отдельные части попадали в засады, войска находились в напряженном состоянии, и на многих такая обстановка подействовала удручающе.

9 сентября отряд Штеммермана приблизился к району Дутуми, который был мне знаком по прежней разведке. Я предполагал, что уже на следующий день неприятель будет продолжать наступление, и считал случай благоприятным для того, чтобы быстрым движением наших главных сил от Киссаки к Дутуми добиться там успеха. Мы выступили вечером по прекрасной широкой дороге и в течение ночи достигли Дутуми. Капитан Отто остался с 5 ротами в Киссаки. По прибытии я решил захватить противника врасплох и рано утром обойти и атаковать неприятельский левый фланг, на котором неприятель находился в тесном соприкосновении с отрядом Штеммермана. Мне было известно, что этот фланг расположен в долине, в то время как, если смотреть с нашей стороны, неприятельский центр и правое крыло тянулись влево, по предгорьям хребта Улугуру. Именно благодаря этим предгорьям, условия атаки на нашем левом фланге были неблагоприятны.

10 сентября, рано утром, отряд Шульца перешел в наступление на нашем правом фланге. Скоро с обеих сторон был открыт ружейный и пулеметный огонь, а также начала стрелять неприятельская легкая артиллерия; однако из-за густой высокой травы, покрывавшей долину, нельзя было получить ясного представления об обстановке. Я считал, что наступление развивается хорошо, и отправился для ориентировки на левый фланг. Высоты здесь также густо заросли травой и кустарником. Требовались большие усилия для продвижения вперед, и было трудно кого-нибудь отыскать. Измученный, лазил я по высотам в полуденной тропической жаре, когда, к счастью, услышал звук жестяной посуды, и оправдалось мое предположение, что обедают именно европейцы. Это был капитан Геринг, который расположился в кустах на одной из высот, дающей хороший обзор. Здесь, около 3 часов дня, было получено малоутешительное сообщение, что атака капитана Шульца не увенчалась успехом, - попросту, не удалось добраться до противника сквозь густую траву. Таким образом, если теперь вообще необходимо было предпринять какие-либо решительные действия, то это было возможно выполнить только на нашем левом фланге. Весьма вероятно, что, ввиду тяжелых условий местности, здесь также нельзя было достигнуть успеха. Наступавшие здесь роты попали в очень пересеченную горную местность, в которой они вели безрезультатную перестрелку с неприятелем, и с наступлением темноты отошли в свое исходное положение.

Следующие дни неприятель производил атаки, главным образом, на нашем левом фланге, но каждый раз бывал отбит нашими контрударами. В общем, было ясно, что в районе Дутуми можно было достигнуть решительного успеха только при большой оплошности противника. Между тем, наши сообщения с тылом, которые вели теперь уже не в Киссаки, а в юго-восточном направлении на Бехобехо, находились под серьезной угрозой со стороны противника. Поэтому я отказался от Дутуми и передвинулся с главными силами несколько к югу, через реку Мгету, где части заняли растянутый укрепленный лагерь, в котором они оставались в течение нескольких месяцев. К сожалению, благодаря этому движению, было оставлены плодородные поля Дутуми. В бедном районе Кидеренгвы мы вынуждены были базироваться, главным образом, на подвозе, который шел от Руфиджи. Тяжелые условия этого подвоза, в связи с заболеваниями от цеце, очень скоро привели к почти полной потере наших вьючных ослов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});