Мои воспоминания о Восточной Африке - Отто Леттов-Форбек

На следующее утро многочисленные взрывы наших магазинов, захваченных неприятелем врасплох, показали, что противник отошел, уничтожив сложенные там 10,5-см снаряды. Мы предполагали, что этот обход совершался в юго-западном направлении, что и подтвердилось позднее. Казалось вероятным, что неприятель совершал обходное движение, чтобы раньше нас достигнуть Киссаки. В обширном продовольственном складе этого пункта было собрано 600 тонн продовольствия, а также вывезенные из Морогоро военные материалы. Дикие слухи опережали действительность и сообщали, что большие силы противника уже появились южнее нас на дорогах, ведущих к Киссаки. Хотя колесная дорога кончалась у Млали и дальнейшие пути сообщения по направлению к Килоссе представляли собой лишь тропинки с многочисленными спусками, подъемами и препятствиями, тем не менее, приходилось считаться с возможностью быстрого появления противника у Киссаки, и нам нельзя было терять времени. Был дан приказ отступать.

Вывоз наших грузов проходил удовлетворительно. Пришлось очень кстати, что около тысячи чернокожих рабочих, которые еще несколько дней тому назад работали в лесничестве у Морогоро, были, по настоянию предусмотрительного капитана Файльке, предоставлены в распоряжение войск.

Однако, разрешение вопроса о носильщиках начинало становиться трудным. Население видело, что мы очищаем местность; некоторое число туземцев, обещавших явиться, так и не прибыло, к отчаянию более разумных вождей, которые хотели нам помочь.

Так как в районе Мгеты появились только слабые отряды противника, было весьма вероятно, что его главные силы выполняют обходное движение. Поэтому, оставив арьергард, который только медленно следовал за нами, я стянул наше главное ядро в следующие дни ближе к Киссаки.

Однажды ночью у моей постели появился аскари и встал на вытяжку. Это был эфенди Юма Мурзаль, 4 полевой роты, оставленный больным у Морогоро. Он ушел из лазарета и последовал за нами через горы. Он сообщил, что неприятель, примерно такой же численности, как раньше у Кахе, двигается от Морогоро на запад вокруг гор Улугуру и что некоторым немецким аскари надоели слишком частые бои последнего времени. Они отстали от частей и грабят на плантациях юго-западнее Морогоро.

Из Киссаки к нам был протянут телефонный провод, и но нему капитан Тафель сообщал, что близ его расположения не обнаружено никаких следов неприятеля. Но к западу от нас патрули было установили наступление неприятельских сил в южном направлении. Поэтому я отошел к Киссаки и был вынужден уничтожить часть военных материалов, находившихся в небольшом складе близ нашей дороги. Занимать саму бому (крепость) Киссаки было бесполезно; она состояла из нескольких зданий, окруженных высокой, массивной стеной, и находилась среди совершенно открытой местности. Таким образом неприятель мог взять ее только с большими потерями, но ему не надо было ее атаковать; артиллерией и бомбами с аэропланов он сделал бы невозможным пребывание в тесном пространстве бомы, и защитники оказались бы вынужденными со своей стороны произвести вылазку в открытом поле под огнем противника. Поэтому наши позиции, подготовленные для боя, были расположены далеко вне бомы, замаскированы от воздушных нападений и оборудованы так, чтобы их можно было незаметно занять и снова очистить.

Отчетливое представление о количестве запасов, боевых материалов и продовольствия в Киссаки я получил только после своего прибытия туда и выяснил, что, вопреки моим распоряжениям, далее на юг от Бехобехо и на Руфиджи, у Кунгулио, почти никаких складов не имелось. У Киссаки находились большие запасы, но, несмотря на густое туземное население, перенести их было невозможно. Многочисленные находящиеся там темнокожие, для которых война и большое число аскари было чем-то совсем новым, потеряли голову и скрывались в зарослях. Гражданское управление, которое пользовалось полным доверием населения, оказалось бессильно против впечатлений, нахлынувших на туземцев. Даже подарки, которые обычно высоко ценились, не смогли удержать людей.

Казалось, что все злые духи поклялись лишить нас транспортных средств. Нашу колонну из нескольких сот вьючных ослов гнали из Морогоро через горы. Она прибыла в Киссаки с опозданием и совершенно истощенной. Немногие запряженные быками повозки, которыми мы располагали и которые, ввиду состояния дорог, должны были объезжать восточнее гор Улугуру, почему-то не прибывали. Начальник снабжения не видел никакой возможности для дальнейшей транспортировки наших запасов, необходимых для войны, и в то же время было ясно, что, ввиду превосходства неприятельских сил, мы должны продолжать отступление на юг, к Руфиджи. Утешением явилось лишь то, что наши большие гурты скота, пасшиеся восточнее Мпапуа, были выведены оттуда вовремя. Несколько тысяч голов рогатого скота, в большинстве хорошего, прибыло в Киссаки и стало в высшей степени удобным продовольственным резервом. Однако, к сожалению, радость была омрачена мухой цеце, часто встречающейся здесь; если животные заболевали от ее укуса, они очень теряли в теле и погибали через несколько недель. Поэтому главная масса скота была направлена далее, в здоровую местность близ Руфиджи.

Для этого нужно было выиграть время, и капитан Штеммерман, двигавшийся по восточной дороге вокруг гор Улугуру, как мог задерживал дивизию противника, которая вела настойчивое наступление.

У Киссаки я выждал с главными силами, чтобы иметь возможность, быстро выявив благоприятную обстановку, немедленно ее использовать. Как и нужно было ожидать, вследствие нашего отступления на Киссаки неприятель отказался от сосредоточения своих войск у Морогоро и двинулся частью своих сил непосредственно через горы Улугуру, а другими отдельными колоннами - с обход далеко западнее и восточнее этих гор. Наша надежда разбить одну или несколько из неприятельских колонн порознь оправдалась теперь выше всякого ожидания. Генерал Бритс разделил западнее гор Улугуру, свою дивизию на отдельные бригадные колонны (две конные и одну пешую бригады), которые с трудом поддерживали между собой связь. Скоро было установлено, что в одном переходе западнее Киссаки находятся большие неприятельские бивуаки, и 7 сентября 1916 года находившийся поблизости отряд капитана Отто был атакован сильным конным европейским противником, а также черными и белыми пехотными частями.

Позднее выяснилось, что неприятель состоял из конной бригады генерала Энслинга и частей пехотной бригады дивизии Бритса. Обход, предпринятый неприятелем против левого фланга отряда Отто, развивался без препятствий с нашей стороны, вплоть до того момента, пока неприятельский обходящий отряд не очутился почти совсем в тылу отряда Отто, в районе крепости Киссаки. По-видимому, противник не рассчитывал, что в более глубоком тылу были скрытно расположены немецкие резервы, которые в этот момент перешли в наступление. Доблестная 11 полевая рота, во главе с лейтенантом резерва Фольквейном, настигла в густом кустарнике обходившего противника и немедленно бросилась на него с примкнутыми штыками и криком "ура". Этим планы противника были разрушены; при дальнейшей атаке он был теперь попросту смят и окончательно разбит. Энергичное наступление и преследование в широких размерах через едва проходимый кустарник были невозможны, но неприятельские войска были большей частью расстроены и мелкими группами, в большом беспорядке рассеяны по кустарнику, - верховые лошади с их коноводами были захвачены, и около 15 европейцев взято в плен.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});