Размышления русского боксера в токийской академии Тамагава, 4 (СИ) - Афанасьев Семён

Секретарша и, по совместительству, вторая жена, проследив за его взглядом, насмешливо предложила:

— Мы до обеда здесь всё оплатили. Этот двор — полностью за нами. Хочешь — присоединяйся?

— Что, вы там только вдвоём? — вопрос мужа был абсолютно риторическим.

Мивако уже набирала воздух, чтобы ответить что-нибудь искрометное, на грани шутки и провокации, когда пиар-менеджер её перебила:

— Разумеется! С нами ещё был ваш сын, с девушкой; но они давно уехали!

— Да я, собственно, именно о нём и хотел поговорить… — Финансист, заметив ироничный взгляд жены, поторопился увести глаза в сторону от Ваки и непроизвольно потупился.

— Это что-то в моей компетенции? — мгновенно включилась в работу Коюме. — Или там ваше семейное дело? Спрашиваю потому, что по Масахиро вы и мне задач нарезали.

— Да тут не разберёшь, — раздосадованно и искренне дернул щекой Ватару. — Видимо, тот случай, когда семейные раздоры могут повлиять и на работу.

Вака вопросительно подняла левую бровь, повторно вытянула руку с сигарой за пределы бассейна и выжидательно подняла подбородок, сверля взглядом уже свою спутницу.

— Ну, может, ты нам в общих чертах объяснишь? — предложила младшая супруга мужу. — И обозначишь круг вопросов? Раз звонишь, значит, нужно что-то делать. А пока ты не объяснил, как нам отсюда угадать, кому из нас подключаться?

— … примерно так. — Старший Асада без утайки сообщил все детали женщинам.

— Какой вопрос ключевой? — вежливо поинтересовалась менеджер. — Из указанных?

— С одной стороны, не хочу идти у него на поводу. Да это и невозможно… С другой стороны, я не контролирую ситуацию с родным сыном, ещё и перед выборами.

— Я бы чуть иначе ставила ключевой вопрос, — скептически заметила Мивако. — Я бы, на твоём месте, в первую очередь подумала: а что скажет Нозоми? Когда выйдет из больницы?

— А что она скажет? — напрягся Ватару, нервно глядя на пустой стакан в своей руке.

— Что ты за тот месяц, пока её не было, выжил из дому сына. Потерял старшего друга и начальника, хотя тут ещё неточно. Выпил больше, чем за предыдущую жизнь, — безжалостно подытожила секретарша. — Какой вывод?

— Какой? Ч-чёрт, кажется, и правда не стоило пить столько…

— Выводы она сделает свои, — мудро пообещала Мивако, окатывая скептическим взглядом бутылки на заднем плане. — Но один вопрос себе точно задаст.

Финансист, не говоря ни слова, рассеяно глядел между женщинами.

— А по-прежнему ли сильный мужчина с ней? Или уже какой-то обрюзгший старый слизняк? Не способный управлять даже личным ребёнком?

— Ты перегибаешь, — зло уронил Ватару, неприязненно глядя на младшую жену.

— Тебе не стоит сейчас оставаться одному, — неожиданно мягко предложила та. — Приедешь к нам? Или мы быстро соберёмся и поедем к тебе?

— Скоро буду, — проворчал финансист, разрывая соединение.

— Ты ж говорила, мне надо держаться от него подальше? — как ни в чём ни бывало, с любопытством поинтересовалась Вака. — А сама тащишь его сюда? При мне? — она задумчиво провела свободной ладонью от шеи до живота, намекая новой приятельнице на вполне определенные нюансы.

— А ничего не будет, — уверенно заявила Кога. — Между вами, сейчас… Вот увидишь.

* * *

Там же, через некоторое время.

— Вот ты хитрожопая, — нейтрально констатировала Коюме, сбрасывая с себя хлопковый халат онсена и открывая шкафчик с одеждой в специальной комнате.

— Я умная, — довольно прикрыла глаза Мивако, удерживая в руках одежду Ваки. — Растерянность. Чувство вины. В такие моменты из него можно веревки вить. Просто я его знаю… Справишься?

— Да кто ж его знает, — вздохнула пиарщица. — По идее, парень не давал повода думать, что может наплевать на договорённости.

— Ну, отцу же перед выборами заявил, — фыркнула секретарша, с нечитаемым взглядом наблюдая, как её собеседница застегивает спереди одежду.

— А у кого друг перед другом обязательств больше? У отца перед сыном? Или наоборот? — парировала менеджер.

— М-м-м, смотря с какой стороны, — мгновенно задумалась Мивако. — Если с точки зрения морали, то, конечно, у сына перед отцом. А вот…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А вот если с точки зрения закона, то вовсе даже и наоборот, — многозначительно подняла бровь более высокая Вака. — И этот сынишка ваш, насколько я его поняла, с точки зрения закона, по своим европейским правилам, мыслит как бы не чаще!

— Бог в помощь! — открещиваясь, подняла вверх пустые ладони Кога. — Если ТЫ знаешь, как подступиться к проблеме…

— Ну, не убедить шестнадцатилетнего парня будет совсем уж грустно, — непритворно вздохнула Коюме. — Тем более, демонстрируя ему свою искреннюю симпатию. К-хм.

— Он тебе нравится?! Или для карьеры?! — мгновенно вцепилась в последнее слово младшая сестра оябуна.

— Карьера у меня в любом месте будет удачной и стремительной. Согласна? — Вака улыбнулась как-то неожиданно мудро и по-взрослому.

Настолько, что Мивако, насупившись, тут же отвела взгляд.

* * *

— Спасибо! — сияющая Икару похлопала себя по животу и откинулась на подушки.

— Ой, да завязывай, — недовольно нахмурился Асада. — Было бы за что…

— Самооценка? — отличница весело кивнула подруге, глазами указывая на парня. — Занижена? Из-за предыдущего жизненного периода, нет?

— Местами, — Цубаса, с хрустом разгрызая третье яблоко, согласилась лишь отчасти. — Но это не оно.

— Да ну?!

— Угу, — компетентно кивнула красноволосая, поворачивая яблоко перед собой и примеряясь, чтобы укусить его с другого боку. — У него заниженная самооценка регулярно компенсируется самоиронией. Я прям как запала — до сих пор тащусь.

— Хм. А ведь да, — Иока по-новому и задумчиво посмотрела на блондина. — Я сформулировать не могла! Он действительно как-то по-взрослому, без пены изо рта, всё это воспринимает! Не доказывает никогда ничего никому. Ну, почти. Хм?

— Мудрость приходит с годами и с проигранными сражениями, — философски вздохнул Асада, продолжая разделывать очень узким и маленьким ножом средних размеров кальмара.

Стараясь не забрызгать при этом пространство вокруг крошечной раковины.

— Уверен? — Кимишима, забросив в рот остатки яблока вместе с огрызком, нависла над плечом одноклассника. — Давай я?!

— Не-е-е, мне надо практиковаться, — не согласился тот. — Вы-то и так сумеете. А я в жизни не делал. Вкусно? — он оценивающе посмотрел на несколько пакетов с морепродуктами.

По его звонку, коллеги с рыболовного промысла отправили ему круглосуточным курьером несколько наименований, отчёркнутых в списке Цубасой.

Буквально по половине килограмма, но сразу несколько пакетов: кальмар, лосось, тунец, осьминог…

Бывшая курсант информационной академии, пока везли еду, не доверяя никому, через забор клиники сбегала до ближайшего гипермаркета.

Несколько приправ, саморазогревающийся рис, одноразовые палочки и такие же плошки — и трое учащихся Тамагава ужинали прямо в палате.

— Никогда не ел столько сырой рыбы, — заметил Маса, бросая несъедобные остатки головоногого в специальный пакет.

— Зря, — синхронно пожали плечами девочки.

— Вкусно. Полезно. Недешево. — Продолжила Цубаса, задумчиво выбирая между ещё одним яблоком и упаковкой с финиками.

— Ты просто не настолько японец, каким искренне себя считаешь, — деликатно обозначила намек Икару. Затем махнула рукой и, не сдерживаясь, заржала вслух. — Это всё большую часть жизни коренные японцы так и едят не термообработанным!

— Угу, — Кимишима решительно выхватила из пачки самый большой финик. — Так вот и сыпятся иностранные шпионы, неудачно притворяющийся японцами!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Маса, по личной простоте и складу характера, решительно исполнил заказ девочек на морепродукты (и щедро добавил к единственному наименованию от них многое от себя).

Но после этого, доведя подруг до колик в животе из-за смеха, он минут десять порывался проявить техническую смекалку — и, за счёт миниатюрной разделки, нажарить всё полученное на электролампочке (в палате медицинского учреждения, помимо энергосберегающих, были и два сета со старыми добрыми лампами накаливания — это светловолосый каким-то образом приметил с ходу).