У самого синего моря - Игорь Рыжков

английский несколько отличается от нашего английского.

— Возможно. — Быстро согласился Горобец.

— Русские могут создать воплотителя своих желаний, но, ни один воплотитель не сможет выполнить, то чего они хотят.

— Это и есть парадокс Рудинштейна. Хотя…

— Разве обязан был Страдивари играть лучше Паганини? Страдивари делает потрясающий инструмент. Паганини потрясающе на нем играет.

— Каждый хорош на своем месте. Не так ли?

— Угу… — Кивнула Афелия.

— Угу… — Кивнул Джон. Они поняли, о чем шла речь. Пусть не с первого захода и не без напряжения, но все — таки.

Юлик, оправившись, наконец, собрал все необходимое на поднос, и тихонько вкатился в гостиную.

— Добрый день, Семен Семенович. — Отметился он у хозяина.

— Добрый-добрый. — Неласково отозвался Горобец.

Юлик выпустил еще один змееподобный отросток, споро расставил яства на журнальном столике, разлил вино по бокалам и солидно удалился.

Беседу можно было продолжать.

Горобец секунду поразмышляв над перипетиями своей судьбы, вдруг очнулся от раздумий и сидела широкий жизнерадостный жест приглашая Джона и Афелию предаться пороку чревоугодия.

— Угощайтесь.

— Да-да, конечно. — согласился Джон и взял бокал, который стоял к нему ближе.

В нем оказался Совиньон, который в жару был очень к — стати.

В бокал Афелии был налит ликер, и она осталась, этим очень довольна.

— А я с вашего разрешения. — Проговорил озабочено Горобец.

— Коньячку. — Он опрокинул маленький пузатый бокал в рот и аккуратно обсосал лимон в сахарной пудре.

— Вот вы думаете, что мы уже создали искусственный интеллект, который не уступает нашему? — Вдруг задал он непонятный вопрос Джону и Афелии. Коньяк подействовал на него правильным образом и Семен Семенович, теперь уже без присутствовавшего ранее напряжения продолжил все тот же полу научный треп.

— А разве нет? — Осторожно осведомилась Афелия.

— А вот и нет! — Радостно сообщил Горобец удивительную новость молодой женщине.

— То, что Юлик в вас влюблен еще — не является признаком интеллекта, уважаемая Афелия. Аппарат достижения целей есть и у инфузории, но мы, же не считаем инфузорию разумной.

— Весь вопрос в постановке этих целей. У простейших цель одна — выжить. У более сложных биологических видов тоже, но это не все.

— Разве? — Удивился Джон. Ему казалось, что это действительно было главным и для человека.

— А скажите мне тогда — почему Джордано Бруно позволил себя сжечь на костре? Если он хотел исключительно жить, то в этом не было совершенно никакой необходимости. Он был великолепным ученым для своего времени и мог зарабатывать себе на хлеб долгие-долгие годы.

— Постановка целей, задач, осознанное самопожертвование — это только некоторые из загадок нашего интеллекта. — Горобец пожевал губами.

— И таких примеров масса. — Он вдруг окинул чистым взором каменно вросших в диван Афелию и Джона и улыбнулся.

— Давайте ка делу, господа. Вот вам официальный документ, подтверждающий законность приобретения материальных ценностей, которые вы заказали у Воплотителей. — Он положил на столик два голубых листика пергамина с ровными строчками и большими голографическим печатями.

— А это маленькая формальность, которую мы с вами должны соблюсти. — Он положил рядом еще два листка с текстом, но уже без печатей.

Джон взял один из них и поднес к глазам.

«Я, Джон Арнольдович Рэмбо, пребывая в России по туристической визе, случайно присутствовал при проведении научного эксперимента, о котором обязуюсь не разглашать никакой информации»

Джон на секунду задумался. Текст никаких угроз не содержал.

— Это вербовка? — Вдруг, посмотрел вспыхнувшим гневом взглядом на Горобца Джон.

— Да, что вы — что вы. — Замахал на него руками Семен Семенович.

— Вербуют тогда когда хотят, что- то от вербуемого. Вы, я думаю, не интересны нашей разведке. Так, что вам нужно просто подписать уведомление, и мы с вами на том и расстанемся.

— Хорошо. — Кивнул Джон. Он взял из руки Горобца предложенный чернильный раритет и поставил на свободном от текста месте шикарный росчерк.

То же самое сделала и Афелия. Они смиренные как первоклашки ждали продолжения банкета, даже не удосужившись прочесть сертификаты собственности на жемчуг и алмазы.

— А теперь, уважаемые дамы и господа. — Проговорил Семен Семенович. Он достал из внутреннего кармана пиджака две маленькие коробочки из бордового бархата.

Афелия в восхищении прижала руки к груди.

В таких коробочках обычно дарят драгоценности.

Возможно, что ей повезет и на этот раз.

Предчувствия ее не обманули.

Горобец положил каждую из коробочек на стол и откинул крышки.

На шелковых подушечках покоились два кольца старинной работы, украшенные драгоценными камнями. Одно поменьше было явно женским.

В изящных пластичных линиях воплощенный шарм.

Мужское кольцо было более лаконичным, жестким, надежным.

Угловатые, непропорциональные грани белого золота и огромные бриллианты, говорили о великом, чрезвычайно великом статусе владельца этого кольца.

— Это нам? — Ослепительно улыбаясь, спросила Афелия Семена Семеновича. Тот загадочно кивнул.

— Оденьте их, пожалуйста. Прошу вас. — Джон, наблюдая за Афелией, потянулся за «своим» кольцом.

Они надели кольца на пальцы.

Джон вытянул руку перед собой, явно смущенный подарком. Афелия же рассматривала камни и работу и была просто в восторге.

— Это вам для того, чтобы вы не считали свой отдых на нашем побережье неправильным выбором.

— Но… — Семен Семенович глубоко задумался. Добавил.

— Это телепортационные кольца. Захотите — будете дома. Захотите — вернетесь обратно к нам. В Заведение.

Афелия оторопело молчала. Из намеков Семена Семеновича она ничего не поняла.

Семен Семенович глубоко вздохнул. Поднялся на ноги и стал прохаживаться по комнате.

— Я хочу задать Джону пару вопросов, Афелия. Вы позволите? — Афелия промолчала.

— Понимаете, Джон? Когда мы исследовали ваши сигнатуры мозга, то пришли к интереснейшему заключению. — Джон молчал тоже.

— У вас же получились алмазы, жемчуг. Василиса детишек вам здоровых наколдовала.

— Дело в том! — Он вдруг резко остановился.

— Дело в том, что парадокс Рудинштейна в некотором приближении и использовании ваших сигнатур может быть преодолен. — Джон пожал плечами. Всю жизнь он хотел только денег и то, что можно было на них купить.

Он посмотрел на Афелию. Даже его великолепная жена, вряд ли любила бы его столь страстно, если бы не его круглый счет в банке.

Что предлагал Горобец — он пока не понимал.

— Ведра у нас ходят. Ковры летают. Печки ездят. С этим проблем нет — Проговорил Горобец.

— Но, при столь колоссальном ресурсе, подводные лодки, космические корабли, и атомные ледоколы приходится делать руками. Забавно. Весьма забавно — Он взял секундную паузу.

— Ледоколы особенно. — Он пожал плечами.

— Есть понимаете те ли пожелание «сверху». Мдя… Хотя бы еще тридцать ледоколов. СПМ перегружен. Но…Парадокс Рудинштейна. — Горобец расстроено развел руками.

— Может быть, попробуем вместе? — Он пристально посмотрел американцу в глаза.

— Попробовать, что? — Опешил Джон. Горобец улыбнулся, словно