Я еду домой! - Андрей Круз

Он был в такой ярости, что с трудом переводил дыхание. А баночку соуса тартар тряс так, словно это и был виновник катастрофы, происходящей вокруг. В конце концов она выскользнула у него из пальцев и с громким хлюпающим звуком разбилась об асфальт. Он только застонал и продолжил перекидывать пакеты.

А я ещё удивлялся, почему у всех выходящих такие злые рожи. Хоть я и сам заплатил неприлично много для такого ассортимента и даже доплатил за Майка, две сотни которого неожиданно оказались очень маленькой суммой, но был спокоен и даже доволен. Было у меня предчувствие, что через пару-тройку дней деньги будут стоить очень мало и жадный уолмартовский менеджмент поймёт, что поменял сверхценные продукты на бесполезную теперь грязную зелёную бумагу. Но вслух говорить ничего не стал, а то Майк и Серхио чувств лишатся, если я им скажу, что их доллар разлюбезный скоро бумаги стоить не будет, на которой напечатан.

Майк тоже возмущался, отбирая пластиковые пакеты с едой, предназначенной ему, и отделяя их от тех, что я набрал себе. Я стоял рядом и натягивал разгрузку. Тут мой взгляд упал на большой серый фургон и две фигуры возле него, показавшиеся мне знакомыми. Схватив из машины дробовик (чёрта с два я ещё с ним так просто расстанусь вне дома), я сказал: «Минутку, знакомых увидел», — после чего направился к Аните и Хорхе. Это были именно они.

Хорхе узнал меня издалека, тронул сестру за руку и что-то сказал. Затем оба помахали мне рукой, а я им ответил на ходу. Они тоже всерьёз запасались едой. Задняя дверь их фургона была открыта, и я заметил внутри целый склад пакетов с продуктами, поверх которых лежал «Калашников» с деревянным прикладом.

— Привет, как дела? — спросил я, пожимая руку Хорхе и по-дружески чмокнув у щеки Аниты.

Левая кисть у девушки была в гипсе, к врачу они всё же успели, зато прямо на виду, на поясе справа, у неё висела кобура с небольшим пистолетом. Видать, брат позаботился: у этих ребят такого добра обычно хватает.

— Нормально, омбре, — сказал парень. — Но у нас в городе проблем ещё больше, чем здесь. Много мёртвых шляется, банда развалилась. Некоторые хотят ехать в Мексику, некоторые остаются на месте, кто-то имеет семью, кто-то холостой. Мы с сестрой не можем решить, что делать дальше.

— А те ребята, что были с тобой?

— Они здесь, ещё бегают по магазину. Мы так и остались втроём. Ну, ещё Анита и две девушки.

Хорхе жестикулировал при разговоре так, словно рэп читал на камеру. Я обратил внимание, что татуировки у него не просто много, а он почти полностью покрыт ею до самого подбородка. Да, это уже предел лояльности к своей банде, а ведь ещё совсем молодой. А банды у них не подростковые: до самой старости в них состоят.

— И что дальше думаете делать? — спросил я.

— Пока не решили, мужик, — пожал плечами Хорхе. — Наверное, переберёмся в Ранчо Линч — там всё каналом окружено, можно закрыться от мертвецов. А ты что-то можешь предложить?

— Пока нет, — покачал я головой. — Сам не пойму, что впереди. В любом случае буду иметь в виду.

— Если не будешь знать, куда податься, присоединяйся, — сказала Анита.

Мы попрощались, и я трусцой побежал к своим. Они закончили выгружать пакеты, а Майк откатывал тележки в сторону. И на бегу у меня окончательно вызрела мысль — надо уезжать из Койотовой Купальни. Почему? Да очень просто: если честно, то я не верил в то, что наше разношёрстное сообщество сумеет родить что-то жизнеспособное. Ну, не такое у нас там общество, это не «земля храбрых», как поёт про себя Америка в своём гимне, это средний класс. Если я останусь с ними, то я буду лишь тратить свои достаточно скудные ресурсы на защиту адвоката Бирмана и упитанной соседки с её депрессиями и запасами прозака. А я не хочу. Тысяча двести патронов к винтовке закончатся быстро: пара-тройка перестрелок — и всё. И тысяча пистолетных тоже не бесконечна.

Мы загрузились в машину, и Майк повёз нас домой. Решили проехать по Тридцать второй через город, чтобы оглядеться, но едва выехали на эту широкую улицу, как сразу оставили эту идею. Она была перегорожена тремя бронетранспортёрами, на которых сидели и вокруг которых стояли национальные гвардейцы, не меньше двух десятков. Вдали был виден ещё один подобный блок, поэтому мы плюнули на идею разведки и поехали в обратную сторону.

— Что думаешь делать до дежурства? — спросил меня Серхио.

— Паковать вещи. И решать, когда свалю, — без всяких увёрток заявил я.

— Куда? — удивился Майк.

Серхио тоже явно опешил, потому что резко обернулся, закинув смуглый волосатый локоть на спинку сиденья.

Я рассказал куда и привёл свои резоны. Возмущаться никто не стал, наоборот, все скорее задумались. Похоже, что такая идея им до сих пор в голову не приходила — они вправду рассчитывали на то, что удастся полноценно обороняться в Купальне. Поначалу и я так думал, до сегодняшнего утра.

Не зря говорится, что утро вечера мудренее. Посидел, подсчитал расход боекомплекта, прикинул, на какие блага ради своего путешествия домой я обменял эти сожжённые патроны, и понял, что потратил их впустую.

До поворота на Койотову Купальню мы ехали в полном молчании. Лишь в последний момент Майк спросил:

— Покажешь, где твой склад?

— Не вопрос, — пожал я плечами. — Давай налево и сверни направо на Лос-Анджелес. И по ней езжай до Сайдуиндер Трейл.

— Понял, — кивнул он и решительно погнал машину в Уэлтон.

Уэлтон был пустынен. Пару раз в отдалении я замечал людей, но так и не понял, живых или мёртвых. Серхио сидел молча — лишь явно напряжённо думал о чём-то. Так он и продолжал размышлять до тех пор, пока мы не подъехали к запертым воротам нашей складской территории. Там было всё так же пустынно, ничего не сломано и не разбито. Разве что ветер нагнал несколько шаров перекати-поля прямо к воротам. Еды там нет, оружия нет, выпивки нет — и чего туда лазить? Вот и не лазили.

— Запомнил? — спросил я Майка.

— Запомнил.

— Тогда вези нас обратно, я голодный.

— Когда ты сюда? — уточнил он.

Похоже, что он на что-то решился. Или думает, что решился. Майк мне нравился — и парень толковый, и не трус вроде, и общий язык мы уже нашли. Лишним он не будет.

— Завтра с утра, часов в восемь. Сразу после дежурства фактически. Я проеду мимо твоего дома. Захочешь присоединиться — пристраивайся в хвост, — сказал я ему.

— Договорились, — кивнул он, плавно разворачивая машину на широкой улице, захватывая колёсами пыльные обочины.

Ещё через пару минут мы миновали наш импровизированный блокпост на въезде в посёлок, а ещё через минуту он высадил меня возле моего дома и помог выгрузить пакеты в гаражную дверь. Затем мы попрощались до вечера, и они уехали. А я опустил за собой створку ворот: не было у меня желания мельтешить на улице.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});