Я еду домой! - Андрей Круз

Эхо выстрелов быстро стихло, а краем глаза я заметил, как катится по асфальту, постепенно останавливаясь, одна из гильз. Два тела лежали неподвижно, вокруг головы подростка появилась маленькая лужа крови. Я подошёл чуть ближе к нему, заглянул в лицо. Вторая смерть никак его не изменила, выражение так и осталось тем самым, с каким он шёл на меня. Но глаза… глаза стали покойными, иначе и не скажешь.

— Вот бедолага… — пробормотал я по-русски, глядя на этого пацана, совсем недавно превращённого из человека в непонятную и мерзкую тварь.

— Быстро ты, — сказал Майк из окна машины.

— А ты как хотел? — переспросил его я, не сводя взгляда с двух тел, от которых пахло мертвечиной и какой-то химией.

Облились они, что ли? Мухи над ними тоже почти не вились. Странно. Они же на любую падаль должны лететь. Это химическая примесь к вони их отпугивает? Действительно очень странный запах, вроде ацетона.

— Мы едем или у тебя есть ещё планы? — спросил Серхио. — Больше стрелять не в кого, как мне кажется.

— Едем, — кивнул я, поставил пистолет на предохранитель и сунул его в кобуру.

Машина резво рванула с места, я откинулся на сиденье. Зачем я их застрелил? Отчасти для того, чтобы облегчить жизнь окружающим, это верно. Но была ещё одна причина — мне надо было вновь убедиться, что их можно убивать. Они были настолько нереальными, настолько несовместимыми со всем, что довелось узнать и испытать мне в течение моей жизни, что я просто не мог поверить в то, что вижу своими глазами.

Уже через пару минут мы выскочили на Пасифик, где увидели вполне живых людей. Несколько мужчин возле фургона грузили какие-то коробки, вынося их из дома, при этом один из них с двустволкой в руках поглядывал по сторонам. Но вооружены были почти все — кто чем.

Ездили машины, хоть и немного. На тротуаре я заметил пару тел — наверное, мертвяков застрелили, а может, и нет. Кто может придумать время удобнее, чтобы сводить счёты? Лично у меня ничего личного к адвокату Бирману нет, но нет-нет да и мелькнёт мыслишка: не следует ли его перепутать с зомби? Очень уж яркий пример «человека пакостного» являет он собой, просто руки чешутся.

Ещё через минуту мы выскочили на большую стоянку возле «Уолмарта», и я с удивлением обнаружил, что на ней хватает и машин, и людей, бегущих к этим машинам с большими колясками. Не как в пятницу вечером толпа, но немало. По всему периметру стоянки расположились чуть не с десяток маленьких оливковых «маттов» со старыми пулемётами М-60 на турелях, а возле машин стояли национальные гвардейцы. Хватало и полиции. Вокруг стоянки валялось тут и там с пару десятков тел. Видать, сообразили, что если не взять главные магазины под охрану, то через несколько дней начнутся голодные бунты. Разумное решение, памятник поставить тому, кто это всё придумал.

У входа в магазин тоже стояли несколько человек в камуфляже и с автоматами. Заправляли там двое полицейских из полиции Юмы, которые заворачивали обратно к машинам людей с оружием. Полицейские ещё и быстро, но тщательно обыскивали каждого входящего.

— Это зачем? — спросил Майк.

— Если внутри дойдёт до драки, то она не должна окончиться перестрелкой, — сказал Серхио. — Разоружаемся, иначе не пропустят.

— Я не хочу бросать оружие, — набычился Майк.

— И не бросай, — сказал я. — Будешь машину караулить и наше оружие. Я всего наберу на двоих. Что тебе брать?

— Держи… вот, пара сотен… — Майк протянул мне несколько купюр. — Бери что-то такое, чтобы не портилось. Всё равно что. Пасту. Соусы. Мясные консервы. Я всеядный.

— Ну, и мне то же самое, — кивнул я, запихивая деньги в боковой карман.

Я стащил с себя разгрузку, бросил на заднее сиденье, туда же полетела кобура с револьвером. Как-то уже непривычно совсем без оружия — голым себя ощущаешь.

— Береги как самого себя, понял? — сказал я Майку.

— За это не беспокойся, — ответил он, вытаскивая из машины свой «мини». — Глаз не отведу. Пристрелю каждого, кто к машине приблизится.

Шутки шутками, а сейчас вполне можно так поступить. Оружие становится даже не предметом жизненной необходимости, а синонимом самой жизни. Есть оружие — живой. Нет оружия — не живой. Куда уж проще.

Серхио тоже разоружился, и мы бегом бросились к магазину. Пусть он и открыт, но чёрт его знает, сколько ещё он пробудет открытым? Пока мы тут беседовали, я дважды слышал вспышки стрельбы по периметру. Мертвяки подтягивались к скоплению людей. Их становится всё больше и больше.

В огромном магазине было не слишком людно. Многие полки несли на себе следы разорения, какие-то разбитые стеклянные банки лежали на полу, товар явно расхватывался в спешке. Из каких-то отделов вынесли всё, персонал больше не раскладывал по полкам то, что подвозил со склада, а просто оставлял раскрытые коробки и ящики между рядами полок, неряшливо раздирая пластик и картон упаковки. Из десятков касс было открыто четыре, за которыми сидели не кассиры в униформе, а люди, скорее похожие на менеджеров. Рядом с кассами стоял полицейский патруль с карабинами в руках. Всё на полном серьёзе.

Люди, бегавшие по просторному захламлённому залу, наваливали телеги с верхом. Вид у всех был нервный — у кого испуганный, у кого растерянный, у кого злобно-целеустремлённый. И впрямь с таким настроем и до драки недалеко. Хорошо, что с оружием не пускают.

— Встречаемся на выходе! — крикнул Серхио и понёсся с тележкой куда-то в сторону мясного отдела.

Ладно, у него семья, дети, собака, у него свои потребности. А я решил велосипед не изобретать, а покатил свою телегу туда, где лежали макароны. Макароны, макароны, пища итальянцев и тех, кому лень готовить. А заодно тех, кому надо хранить пищу без холодильника. Макароны были вывалены самые разные, коробками, ценников нигде не было. Но это не страшно: цены на них никогда не поражали. Дешёвая, добротная еда. Главное, потом к мясным консервам не забыть заглянуть. Ну и по списку — соль, сахар, спички. Не знаю, что хватают в случае предчувствия войны американцы, но мы-то точно знаем, что нам нужно, пусть даже и из анекдотов. Соль, спички, соль, спички…

23 марта, пятница, день

Округ Юма, Аризона, США

— Ты это понял? — возмущался Серхио, переваливая продукты из телеги в багажник внедорожника. — Они задрали цены в четыре раза! Вот эта банка соуса стоила доллар двадцать, а теперь я заплатил пятёрку!

Он был в такой ярости, что с трудом переводил дыхание. А баночку соуса тартар тряс так, словно это и был виновник катастрофы, происходящей вокруг. В конце концов она выскользнула у него из пальцев и с громким хлюпающим звуком разбилась об асфальт. Он только застонал и продолжил перекидывать пакеты.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});