Время инверсий - Владимир Васильев

Наверху, за столом с видом на Гидропарк, обнаружился только Симонов в компании Андреича. Симонов был торжественный, в смысле пьяный, Андреич — не особенно, хотя по лицу было видно, что тоже пил. Впрочем, Шведов не собирался устраивать ему нагоняй за возлияние в рабочее время: было заметно, что стол периодически убирают, по крайней мере грязной посуды на виду не было, а у Андреича даже язык не заплетался. Если блюдет порядок и самочувствие — за что ругать?

— О! Шеф! Как живой! — обрадовался Симонов. — Садись, а то Андреич пьет через пять раз на десятый, я его уже замаялся убалтывать.

— А где все? — спросил Швед, оглядываясь. — Андреич, пожевать есть чего? Я в кабаке пока креветок на закусь дождался, осознал, что горячее буду до завтра ждать, даже заказывать не стал.

— Могу шашлычок сообразить мигом! — засуетился Андреич. — Минут пятнадцать!

— Давай! — кивнул Швед.

— Игорь, тебе делать? — справился Андреич уже с трапа.

— Делай. Да и вообще сооруди сразу шампуров пять, чтоб потом не бегать туда-сюда.

Симонов поднял нетвердый взгляд на Шведа и пояснил:

— Аркадий Семенович обещал подъехать, возможно, даже не один.

— Да пусть, я разве против, — отмахнулся Швед. — Где все-то?

— Рублева забрал какой-то хмырь, по-моему, москвич. Но наш хмырь, Темный. И, по-моему, они поехали к Рублеву на дачу. Ефим с Ритой сначала долго шушукались внизу, а потом куда-то наладились, мне не сказали куда, а я за ними не бегал, оно мне надо? Витя домой срулил, сказал — дела мирские. Слушай, Швед, давай сегодня никуда больше не пойдем, а? Тут у тебя так классно, я в восторге просто!

— Никуда больше? — удивился Швед. — Ты ж и так никуда не ходил вроде. Или ходил?

— Не, тут сидел. Я в том смысле, что ты больше никуда не ходи. Посидим, выпьем, поговорим… Расскажешь, кстати, как там коллегия. Интересно же!

Швед непроизвольно поежился.

— Мне, честно говоря, и рассказывать-то неловко. Боюсь, не поверишь!

Симонов легкомысленно отмахнулся:

— После вчерашнего я уже всему поверю. Давай по одной под огурчики, и рассказывай!

Выпили под огурчики. Похрустели.

— Ну, так чего? — нетерпеливо намекнул Симонов. — Чего там на коллегии-то порешили?

— Да ерунда какая-то была, а не коллегия. Вроде комсомольских собраний при позднем совке — все понимают, что это просто формальная болтовня и пустая трата времени, но встать и уйти невозможно. Короче, Светлые подали служебную записку. Если не знаешь, в отличие от полноценного иска, когда записку рассматривают, нет даже обвинителя, просто сидят три Инквизитора в президиуме и лениво задают вопросы.

— Вопросы, конечно же, дурацкие! — вставил Симонов, как и все подвыпившие люди, очень довольный собственным остроумием.

— Вопросы обычные, — не стал его поддерживать Швед. — Но тоже формальные.

— А чем мы господам Светлым на этот раз не потрафили?

— Нашей работой. — Швед фыркнул в сторону. — Типа, расследование похерили, секретные заклинания незаконно применили… Странно, что не пришили попытку присвоить все, что осталось от чужаков. Ну и трофеи их драгоценные заодно.

— Ни фига себе похерили! — обиделся Симонов. — Да мы этих чужаков за пару дней вычислили! А всякие мэтры с поисками сколько трахались, извините?

— Ну, я примерно так и ответил, когда дали слово, — сказал Швед. — Тем более что внешне это правда.

— Внешне?

— Да, Игорь, только внешне. Не могу я поверить, что серьезные маги не сумели найти логово чужаков. Времени у них было предостаточно. Что-то там все еще лежит под спудом, какие-то многоступенчатые резоны, соображения, какие-то интриги и подставы. Скорее всего мы просто были первыми ходоками по минному полю, а уж за нами потянется народ посолиднее.

— Как обычно, короче, — вздохнул Симонов с пониманием. — И почему я не удивлен?

— Привык потому что, — буркнул Швед.

— Ну а с заклинаниями что? — принялся допытываться Симонов.

— А ничего. Завулон, оказывается, еще полтора года назад на них запрос подавал. А Европа затупила, ему не ответила, потому что не нашла времени рассмотреть — у них там Рождество в разгаре было. Я так понял, Завулон именно этого и ждал: разрешения на такие заклинания не выдали, но, по правилам, не вступает в силу и запрет, раз они в срок не ответили. Вроде как их применять не рекомендуется, но если вдруг припечет… Ну, ты понял. На том все и завершилось. Светлые сказали, что претензий больше не имеют, откланялись и свалили.

— Действительно, странно. — Симонов глубокомысленно наморщил лоб. — И что, больше ничего на коллегии не обсуждали?

— Ничего. Вообще москвичи мне объяснили, что Светлые эту записку подавали с единственной целью: получить формальный повод самим пользоваться этими же заклинаниями.

— А-а-а! — обрадовался Симонов. — Тогда все понятно! Лайк, помнится, о чем-то подобном рассказывал. Светлые подают протест и в результате сами получают право на то, против чего протестуют. Знакомая песня.

«Все уже когда-нибудь происходило, — устало подумал Швед. — Банальная истина».

— А вот и Фима! — Симонов оживился и взял с подноса чистую рюмку.

Ефим как раз поднимался по трапу. Выглядел он так, будто весь день вкалывал на погрузке-выгрузке, — если коротко, то помятым и уставшим.

— Ф-фух, — выдохнул он, рухнув в кресло. — Ну и денек!

— На! — Симонов протянул наполненную рюмку. — Чего, ушатала тебя мадам ведьма? Фон как ее там?

— Фон Эйзенштайн, — вздохнул Ефим. — Но ушатала меня не она. Хотя… и с ней разговор был… долгий.

Ефим сглотнул водку, поморщился и потянулся за огурчиком.

— Ну, чего, шеф, — обратился он к Шведу, после того как закусил. — Хочешь, пляши, хочешь, благодарность мне объявляй. Послезавтра можем вселяться в офис. Но всю положенную магию я растратил под ноль, учти.

— Ничего себе! — удивился Швед. — Когда успели-то?

— В срок успели, как договаривались. Ром-Паныч прикинул что к чему и предложил почти всю квоту на воздействия в ускорители шарахнуть. Я дал добро. Ну, бригада его и принялась пахать по двадцать четыре часа в сутки в темпе бегущего Чарли Чаплина. Вообще смотрится жутковато, честно признаюсь. Зато результат, как говорится, налицо.

«А Завулон уедет наверняка, — подумал Швед с досадой. — Если уже не уехал. Защиту поставить бы, хотя бы минимальную…»

Конечно, он и сам кое-чего мог предпринять в плане защиты офиса. Но только от равных себе или Иных послабее. Да и вообще… К прежнему офису, который располагался на Банковой в доме с химерами, оборонительный кокон плелся непосредственно с момента постройки и вплоть до исчезновения Лайка. Бывший шеф как-то рассказывал историю этого приметного дома. Дневной Дозор занял дом с химерами далеко не сразу, сначала там просто жили люди, в том числе и сам архитектор Городецкий с семьей, но Лайк с Ларисой Наримановной положили на него глаз довольно быстро. И готовили дом к новой роли без малого двадцать лет.

«Ладно, — подумал Швед. — Не сразу Москва строилась, да и Киев тоже. Потихоньку-помаленьку сделаем все. Никуда не денемся. Выбора нет».

Он покосился на Ефима, медузой растекшегося в кресле.

— Устал? — спросил Швед участливо.

— Да чего-то выдохся… — вяло ответил Ефим. — Беготни в последнее время не то что выше крыши, а выше неба, елки-палки…

Ефим вздохнул и неожиданно добавил:

— И как-то я морально устал, не поверишь. Что-то вокруг такое в воздухе зависло… словами не передать. За что ни возьмешься — а это не то, чем кажется, а чаще всего собственная противоположность. Вот сам посуди: сколько раз за последний месяц нас бросали под танк свои же, Темные? И не сосчитаешь. А с офисом, особенно с земельным кадастром, знаешь кто мне больше всех помог? Ну, если Ром-Паныча не считать. Не поверишь, Светлый. Витей зовут, какие-то у него там полезные концы. И так вот, за что ни возьмись — все шиворот-навыворот: черное светит, холодное греет, доброе по башке бьет, а злое плечо подставляет, чтоб ты не упал. У меня уже крыша едет, не знаю, кому верить, от кого бежать.

— Это ты точно подметил, — неожиданно серьезно подтвердил Симонов. — Время сейчас такое. Конец эпохи, то, се. Время отката, время обратного хода, когда маятник начинает двигаться в противоположную сторону.

— Ты еще календарь майя вспомни, — фыркнул Швед. — Который это уже по счету конец света ожидается, а? Считать замаешься.

— Ты теплое с мягким не путай, — не разделил его иронии Симонов. — Мир всегда развивался циклично, и сколько раз все, что вчера считалось Светом, внезапно объявлялось Тьмой на ближайшие годы. Скажешь, не было такого? Я тебе с ходу подобных инверсий насчитаю — пальцев не хватит. И вообще я знаешь что подумал? Вот вспомни этих магов не пойми откуда. Мне кажется, они в нашем мире появляются как раз во время таких вот переломов, когда границы мнутся и крошатся. Может, оттого наши миры и соприкасаются, оттого и появляются ходы от них к нам и наоборот? Инквизиция небось потому чужаков и изучить толком не может — всякий раз не до того, собственный мир наизнанку выворачивается. А как со своим справились, хлоп — проходы закрылись, поздно метаться. Скажешь, неправдоподобно?