Наследник огня и пепла. Том V - Владислав Добрый

мы подписываем свиток с текстом про примирение, взаимопомощь и вечную дружбу. Тут подобные соглашения обязывают так же мало, как и в моем мире. Однако это важный политический ход — городская власть уже дозрела до манипуляций со своими гражданами.

Я подписываю в числе прочих. Взгляд цепляется за строку «Город Караэн также как и все те кто присягнули на верность ему и город Таэн со всеми прилежащими землями обязуются не убивать граждан друг друга а также тех, о ком будет оговорено отдельно». Это, пожалуй, самое существенная строчка во всем соглашении. И это, по местным меркам, вполне может сойти если е за союз, то за начало долгого и плодотворного сотрудничества. Честно говоря сложности простых людей в этом мире прошли мимо меня. Но для местных, если за тобой нет мощной и опасной силы — не важно, городской общины или отдельно взятой семьи, но у тебя есть что забрать — лучше тебе за стены не выходить. Это может быть опасно. Не зря купцы сбиваются в караваны. Подобные соглашения связывают Караэн почти со всеми городками долины — и это выгодно скорее им, а не Караэну. Поэтому подобное соглашение с Таэном, без преувеличения, событие знаковое.

То, что Таэн пошел на такой равный союз, крайне подозрительно. Уж не хотят ли они втянуть нас в войну. Именно так заявили в Золотой Палате услышав о предложении посланцев Пустого и Хранимого Трона.

Однако, и для Караэна союз с Таэном выгоден. По многим причинам. От простых — выгоднее всего дружить не с соседями, а с соседями соседей. Через одного. Тогда, случись проблемы с соседом, у нас будут союзники против него на другой его границе. И городки на юге сплотившись вокруг семьи Инобал уже давно создавали проблемы всей долине Караэна, последовательно отжимая торговые маршруты и товарооборот. Кроме того, Регент не кажется аристократам и, тем более условному Караэнскому среднему классу опасным — он слишком далеко. В какой-то степени, такой государь даже выгоднее, чем Итвис сидящий в городе и постоянно продавливающий свои дикие идеи. И, наконец, последнее — Караэн трижды столкнулся с серьезными вызовами. Нашествиями. Многие винили за это меня. Причем, и за нашествия врагов, и за успешную от них оборону. Пока городу везло, но всем было очевидно — Караэну нужен союзник. Причем именно такой, которому было бы выгоден сильный и успешный Караэн. Партнер.

Таэн подходил для этого как нельзя лучше, учитывая что именно Каран был основным потребителем его минералов для покраски тканей.

Все эти доводы были убедительны и Палаты приняли договор о дружбе от Таэна, хоть и после яростных обсуждений. Они бы приняли его даже, подозреваю, если бы я высказался против — парламентарии набрали силу. Как они думали. На самом деле они набрались самоуверенности. Вот только скоро подойдет к концу срок их трехлетнего представительства с Серебряной Палате. А они ещё не знают, что такое выборы. Да еще в городе, где только одна газета, принадлежащая мне. Я ждал этого с предвкушением — я намеренно предоставил возможность богачам и пронырливым негодяям залезть в Серебряную Палату, чтобы они дискредитировали себя. А Вокула, тем временем, не спеша выбирал людей достойных и с которыми можно работать. Я был уверен — после первых же нормальных выборов состав Серебряной Палаты будет буквально принадлежать мне. Я помахал рукой публике, на секунду задумавшись об этом и других моих грандиозных планах. И тут вдруг, легат Регента, похожий на воблу старик знаменитый несколькими успешными семейными разборками в окрестностях Таэна, вдруг поднял руку, явно призывая людей к тишине. А потом крикнул неожиданно громким голосом:

— А в знак самых искренних своих намерений, мой сюзерен и Регент Трона Пустого и Хранимого, Йип III, делает подарок немыслимой щедрости и великой чести. Магн Итвис, что делом доказал на поле брани свою отвагу, и поверг полчища Врага обратно во тьму из которой он выполз, признан достойным встать по правую руку Регента!

Площадь замерла. Казалось, люди даже дышать перестали. Да чего уж там, даже я замер, открыв рот. Вобла ведь намекает на… Не может быть! И тут легат озвучил то, в чем я не поверил даже в мыслях. Он повернулся ко мне, и заорал, не стесняясь пульверизировать меня слюной:

— Магн Итвис, согласен ли ты принять великое бремя и великую честь, стать Хранителем Сердца Императора⁈

Впрочем, это был не вопрос, а скорее утверждение. Довольно ловкий ход. На мне бы он сработал, но в этот момент растерянного и смущенного меня затмил хладнокровный Магн. Это я социализировался так, чтобы быть частью общества. Не так жестко, как местные, но во многом. А Магна всегда воспитывали как эгоцентрического одиночку. Впрочем, и он бы согласился не думая — титул Хранителя, несомненно, очень многое дает. А Магн воспитан эгоцентричным авантюристом. Ему бы польстило и обрадовало такое неожиданное предложение и он вцепился в него, как в новую возможность. Вот только тут уже его остановил я, со своими крестьянскими предрассудками о том, что всякая большая должность это не только возможность, но и обязанность.

Поэтому так хорошо разыгранная и внезапная акция таэнских посланников напоролось на хладнокровного меня.

— Мне весьма льстит ваше предложение, но я должен обсудить это с властями города, — ответил я.

К счастью, настаивать легат не стал. Очень скоро его под благовидным предлогом увели праздновать. А вот обе Палаты, я и многие важные люди, которые формально не входили в Палаты, такие как Анья и тетя Роза, собрались в Серебряной Палате. Место было мало. Нельзя сказать, что люди набились, как в маршрутку. Но почти.

Я поглядывал на сильно изменившиеся в последнее время помещение. Когда-тл именно тут заседал Городской Совет. С того времени, как я говорил в этом помещении с отцом Магна, я бывал тут еще несколько раз. Каждый раз замечая изменения. Появились лавки, как в церкви. Чтобы не один не сидел на особицу — знак равенства. И тут же эту интересную находку похерили, расставив несколько кресел вдоль стен для тех, кого Серебряная Палата хотела видеть. Единственное место, которое до сих пор было на возвышение — трибуна. На одной из стен висел кусок хорошо выделанной кожи в изящной деревянной раме, и рядом уголь в бумажной упаковке. Вместо грифельной доски — обычную доску на которой можно писать мелом воспроизвести на местных технологиях оказалось не так просто. Кожи расчертили на две половины. С одной стороны в столбик записывали доводы «за», в