Совсем не прогрессор - Марик Лернер

Болек тихонько скользнул к воротам и прилепил заряд пластиковой взрывчатки к замку. Почему в спецназе кто угодно попадается, из всех республик, поляков и болгар вообще полно, а румын ни разу не видел? Наверное, все-таки существует народный характер. Поляки гоношистые, а румыны не лучше мамалыги. Они и в ту войну толпами сдавались. Кому нужны такие вояки. Да и не славяне, одно название союзная республика. Что там, что в Венгрии. Чехи с прочими поляками хоть надсмотрщиков официальных из Москвы не имеют.

Взрыв прозвучал не громче выхлопа автомобиля с паршивым глушителем. Тут уж ничего не поделаешь, беззвучных мин еще не изобрели. В соседних дворах возбужденно залаяли собаки. Напротив в окне зажегся свет. Счет пошел уже не на минуты — на секунды.

В приоткрытые створки просочилась штурмовая группа, быстро рассредотачиваясь перед вторым актом. Взрывать входную дверь не пришлось. На порог вышел душераздирающе зевающий бородатый дух с иранским KL-7.62[14] (на самом деле тот же «Булкин», но слегка модернизирован за счет пластмассовых деталей. Привычный глаз разницу в момент видит). Видимо, все-таки услышал, но не насторожился. Мало ли с чего песики завелись. Короткая очередь скосила его мгновенно, и в услужливо распахнутую дверь рванулись отработанным порядком. Внутри ударил выстрел, потом очередь. Еще одна. Тишина кончилась. Время пошло. Первая минута.

Он в составе группы прикрытия занял позицию у ворот, держа заранее согласованный сектор. Любой из отделения после многократной долбежки и осточертевших тренировок, разбуженный посреди ночи, без промедления точно изложит диспозицию и свои действия. И фраза «тяжело в ученье — легко в бою» раздражения не вызывает. Чистая правда. Побегай с гирями, а затем без, — моментально разницу почувствуешь.

Недаром каждого возомнившего о себе спецназера первый год гоняют не хуже новобранца, обкатывая во всевозможных ситуациях и проверяя предел прочности. Потом выход на серьезное дело воспринимается даже с облегчением. Это тебе не две недели по горам шастать, ловя мелкие шайки духов. Зашел — вышел. Лепота.

— Два джипа во дворе, — прошипел сержант Силин, дальше прозвучало совершенно непечатно. По плану и уверениям разведчика перед началом акции, обязан был присутствовать третий. — Банев, Цыган, — быстро!

Цыган добежал до первого попавшегося автомобиля, глянул и пронесся к следующему. Ему виднее. Цыгане большие специалисты по угону транспорта. Сзади, страхуя, двигался напарник. Присел, в считанные секунды отпер дверцу и нырнул внутрь. Вторая минута.

Где-то севернее разгоралась серьезная стрельба. Не иначе, вторая группа вступила в бой. В окнах соседних домов зажегся свет. На улицу начали выходить любопытные, озираясь по сторонам. Нет бы тихо сидеть дома. Вечно толпа собирается, будто им концерт особо популярного ансамбля предлагают прослушать бесплатно. А толпа — вещь непредсказуемая. Заведется — не остановишь. Они еще не разобрались в происходящем, а прутся, на манер бабочек, на свет.

Пятая минута. Силин открыл огонь из пулемета поверх голов слишком любознательных. Люди с криками шарахнулись в стороны, и на пустой улице остались валяться только потерянные во время бегства тапочки.

Задним ходом подъехал маленький «фиат» с довольно ухмыляющимся Цыганом за рулем. Подумаешь, ключей нет. Завести напрямую — невелика сложность, им показывали. Выскочил, не глуша двигателя, и устремился к следующей. Здесь он, уже не церемонясь, шарахнул прикладом по боковому стеклу. Некогда стесняться, и скрытность уже ни к чему.

Седьмая минута. На первом этаже дома напротив у окна мелькнула фигура с характерным силуэтом в руках. Электричество в таких случаях надо выключать, дурашка. Даже сквозь занавес видно. М-16,[15] и в глубине кто-то еще.

— Сила, — сказал он, — атас. Окно.

— Фосфорной, прикрою, — ответил тот.

Длинные речи о патриотизме и обращения по уставу в подобных случаях не предусмотрены.

Пять быстрых шагов через переулок. Ага, очень удачно стекло разбито пулей, или это уже тот тип приготовился, — не столь важно. Кто не успел, тот опоздал. Бросок — и сразу отвернулся. Даже сквозь закрытые веки на сетчатке глаза отпечаталась вспышка. В доме дико закричали, сгорая заживо.

Девятая минута. С коробками в руках из цели выскакивают ребята. Небрежно швыряют коробки в багажники заранее открытых джипов и бегут назад. Разбираться в захваченных документах будут потом, и не они. Сейчас просто выгребают все подряд.

Одиннадцатая минута пошла. График летит к чертям собачьим. Пора заканчивать и уносить ноги. Деловая беготня продолжается. Похоже, в доме масса макулатуры. На севере не затихает шквальный огонь. Там кому-то очень кисло приходится.

Тринадцатая минута. Из дома выскочили двое, волоча за собой пленника. Руки скручены за спиной, на голове мешок. Стандартная тактика. Без зрения человек теряется. Лишние секунды для охранников, даже если вздумает взбрыкнуть в самый неподходящий момент. Не особо беспокоясь по поводу крепости головы пленного, его закидывают в машину. Ударится — и хрен с ним. Время дороже.

На улицу самоуверенно выезжает патрульный джип. Это еще не группа захвата. Обычные полицейские, завернувшие на шум, — выяснить, что происходит. Трое с автоматами. Ну да они тут всегда так ездят. Места беспокойные, и беженцы очень разные попадаются. Кто с грузовиком опиума, а кто и с пулеметом.

Казак с колена стреляет «Мухой». Полицейские и дернуться не успели. Только остатки джипа шваркнули о стену дома. Вот так и бывает, когда график не выдерживается. Сказали десять минут — хрен ли возятся! Четыре минуты — не срок, одну сигарету выкурить, да эти короткие минуты превращаются в вопрос жизни и смерти. Уже с иранцами воюем. Следующим придет грузовик с солдатами, а потом и танки подтянутся.

Четырнадцатая минута. Со двора вылетают набитые людьми джипы. Отделение прикрытия срывается с места и лезет в легковушки. Сказал бы раньше кто, что на заднем сиденье малолитражного «фиата» могут разместиться трое с кучей оружия и амуниции, — весело бы посмеялся. Там места хватит на двух хорошо откормленных кошек, и ноги некуда вытянуть. А советские люди на любые подвиги готовы, особенно когда пришло время рвать отсюда без оглядки. Кто сказал — в БТР тесно? Там куча пространства, и ничто не давит на ребра. А стрелять можно и в окна на ходу. Ничуть не хуже, и так же неудобно.

Сила валится на пассажирское сиденье рядом с водителем и ставит ПБ меж ног. Досадливо поморщившись на неудобство, поспешно крутит ручку, открывая окно, и высовывает в него ствол.

— Давно мечтал на импортной тачке прокатиться с ветерком, — с довольным ржанием сообщил Цыган, переключая скорость. — Задавим по дороге пару собачек и бедную старушку?

— Пошел! — рычит Силин. — Время уходит.

Уже через квартал до них донесся мощный взрыв, и сзади поднялась куча пыли. Дом на прощание заминировали. Какой в этом смысл, стоит спрашивать в высоких штабах. Все равно второй раз здесь серьезные люди не поселятся. Приказ есть приказ. Длинная рука советских товарищей дотянется и до имущества. Наследникам не достанется. Возмездие постигло и дом.

Галина проснулась и сразу почувствовала отсутствие Сашки. Опять. Это случалось не часто, но именно по ночам к нему приходили воспоминания. Он никогда не делился, что именно снится, однако потом долго сидел на кухне и курил. Утром в консервной банке, стоящей на подоконнике, заметно прибавлялось бычков. Даже не задавая вопросов, она прекрасно знала: приятного в очередном сеансе было мало. Хотя внешне это потом никак не проявлялось.

Неизвестно, какой он был раньше, и выяснять совершенно не хотелось. И так заметно. В этом смысле вряд ли что-то серьезно изменилось. Сашка четко делил окружающий мир на своих и чужих, страшно напоминая ей сторожевого пса.

Такой симпатичный, лохматый и весело снующий вокруг. С удовольствием приносящий украденную косточку с мясом и делящийся с семьей. Обижающийся, если на его заигрывания не обращают внимания. Почешешь между ушами — моментально валится на спину и подставляет брюхо, зажмуриваясь от удовольствия.

Вот только крупно просчитается любой, пожелавший обидеть подпадающих для веселого песика под понятие «свой». Моментально обнаружатся пылающие злобой глаза и огромная пасть с кучей острых зубов. Недоброжелательно протянутую руку оторвет до самого плеча. Без предупреждения и с большим удовольствием. Это у него в крови. Не болонка, греющая ноги, а сторожевой правильно выдрессированный боец. Сообразительный, уравновешенный убийца, тщательно охраняющий свою территорию.

Если и имелось в этом преувеличение, то совсем маленькое. Ее не особо удивило, когда всезнающая Ольга рассказала по большому секрету (один знакомый из тюремной больнички поделился подробностями) про Сашкину командировку в Светлое. Подумаешь, двоих зарезал, третьего на всю жизнь искалечил. Будет ссыльный кавказец прыгать до смерти с костылем. Вернулся домой в совершенно обычном настроении и никак не показывая, что его беспокоит происшествие. Успокоительного не требуется.