Четвертая экспедиция (сборник) - Юрий Ампилов

– Владимир идет, – сказала она, – обними меня, пожалуйста.

– Нет, Ира, я не буду играть в ваши игры, сами разбирайтесь, – ответил Алексей.

Но Владимир уже догнал их и произнес:

– Добрый вечер, голубки. Воркуете?

– А тебе что, завидно'? – съязвила Ирина.

– Да нет, воркуйте на здоровье, – ответил Владимир спокойно и прошел к себе в номер, чтобы приготовиться к ужину.

Через полчаса они уже сидели за столом в ресторане.

– Ну как Вам сегодняшний денек? – спросил Алексей. – Не многовато ли впечатлений?

– Да нет, все хорошо, – ответил Владимир. – На Зундуке, конечно, очень красиво и хотелось бы там побыть подольше и уединиться. Такое ощущение, что там вся вселенная твоя: от глубин Байкала до космоса над головой. Но дорога тяжеловата с непривычки.

– Можно туда еще раз съездить, – сказал Алексей, – но сначала рекомендую Вам освоить не менее замечательный маршрут: по берегу в противоположную сторону на север – до поселка Онгурены. Там по пути на высшей точке Хильбур-ский перевал, с которого в хорошую погоду половина Байкала видна. Ну так что, поедем завтра?

– Да, да, конечно поедем, – обрадовалась Ирина.

– А пешком туда не дойти? – поинтересовался Владимир.

– До Онгурен далековато, а до перевала Хильбур часа за два можно дойти.

– Пожалуй, для меня это больше подходит, – сказал Владимир. – Вы мне дорогу покажете?

– Конечно. Это совсем несложно: почти все время вдоль берега, – сказал Алексей. – Но все же лучше на квадроцикле, ведь Вы теперь навыки хорошие имеете, и будет легче.

– Да нет, мне лучше побыть наедине с природой, прогуливаясь, – ответил Владимир. – Я за этим сюда и приехал.

– Хорошо, давайте отложим решение до утра, – предложил Алексей.

– Договорились, – ответил Владимир.

Ирина пассивно слушала их разговор, но твердо помнила, что ей следует завладеть Владимиром. Пока на эти оставшиеся два дня, а потом посмотрим... В этот момент очень кстати заиграла медленная музыка, и она предложила:

– Алексей, пригласите меня на танец, пожалуйста.

– Вы не возражаете? – обратился Алексей к Владимиру.

– Да что Вы, конечно, не возражаю и даже приветствую.

Они вышли танцевать на совсем маленькую площадку между столами. Другой тут не было. Ирина при этом сознательно прижималась к Алексею, более чем это позволяют приличия. И как бы невольно поглаживала в танце его широкую спину. Она с удовлетворением отметила краем глаза, что Владимир смотрит на них, и его лицо выражало если не ревность, то досаду. Значит, она действовала совершенно правильно. Но тут Владимир неожиданно поднялся из-за стола и вышел из ресторана. Ирина не стала прерывать танца и бежать за ним. Напротив, она провела весь вечер в обществе Алексея, думая, что тем самым она еще больше раззадорит Владимира и заставит его мучиться. Она была абсолютно уверена, что ее расчет оправдается.

* * *

Уже ближе к полуночи Ирина вернулась в свой номер, приняла душ, вытерлась большим пушистым полотенцем и привела себя в порядок, смазав лицо и руки питательным кремом и помассировав кожу лица. Взглянув на себя еще раз в зеркало, она в целом осталась довольна, поскольку выглядела, по ее мнению, намного лучше своих сверстниц. Потом тщательно вытерлась косметическими салфетками, накинула халат и осторожно выглянула в коридор. Убедившись, что никого нет, она прикрыла дверь своего номера и тихо подошла к номеру Владимира. Она по-прежнему была убеждена, что Владимир не устоит перед ее чарами, и она сможет добиться сегодня желанной близости, как бы он ни сторонился ее. Ведь даже на физиологическом уровне его наверняка тянет к ней после двухдневного перерыва. Ирина хотела постучать, но дверь оказалась просто захлопнутой и незапертой изнутри. Это ее обнадежило. Она незаметно вошла в номер, прикрыв за собой дверь, и увидела, что Владимир спит при свете настольной лампы, а на полу лежат исчерканные листки нотной тетради. Ирина тихонько выключила лампу, сняла халат, под которым больше ничего не было, и осторожно забралась под одеяло. Почувствовав рядом с собой спящего и очень красивого мужчину, к которому испытывала просто неодолимое влечение, она тут же вспомнила то неистовое сладострастие, с которым они буквально поглощали друг друга всего-то две ночи назад. И от этих воспоминаний желание снова волнами стало накатывать на нее. Она всего лишь прикоснулась ладонью к его груди, и этого хватило, чтобы все внутри нее сладостно напряглось в ожидании закономерного продолжения. Ирина сама удивилась той легкости, с которой она «завелась». Наверное, ее желание так подогрела нарочитая отстраненность Владимира в последние два дня и кажущаяся его недоступность. Ирина уже сдерживалась, как только могла. Очень мягко и нежно она стала поглаживать и целовать его желанное тело, стараясь не разбудить сразу. Владимир зашевелился в своем, вероятно, эротическом сне, инстинктивно отвечая на ее ласки. Конечно, неудивительно, что после недавнего периода активного секса и последующих дней воздержания молодой здоровый мужчина, которого просто распирают гормоны, склонен к эротическим сновидениям. Она медленно провела рукой ниже по его телу и поняла, что он уже готов и полон желания, хотя еще, вероятно, не до конца проснулся.

– Леночка, милая, хочу тебя, – шептали его губы во сне.

– Да, милый, – шепотом отвечала она, уже ничего не слушая и не обращая внимания на то, что Володя зовет совсем не ее. Она просто больше не могла себя сдерживать, осторожно перевернулась, оказавшись на нем сверху, и погрузила в себя его горячую и твердую плоть. Сладостно ощутив, как он заполнил ее всю, Ирина тут же почувствовала, как ее внутренние мышцы уже помимо ее воли стали нежно и ритмично обхватывать и сжимать эту желанную мужскую твердь. Дальше неистовые собственные движения вмиг довели ее до абсолютного блаженства, сопровождаемого неконтролируемыми и безудержно нарастающими стонами. Владимир тоже двигался в такт ей и не мог остановиться, ничего не понимая, что происходит, и где он находится. В эти мгновения ими правил только инстинкт, а разум был выключен полностью. И только одновременный, сильнейший и всепоглощающий оргазм прервал эту сумасшедшую сцену почти животного первобытного соития. Еще через пару минут обессиленные они оба лежали на кровати, медленно приходя в себя. Не было ни сил, ни желания о чем-то думать в этом умиротворенном и расслабленном состоянии. Сознание так полностью и не включилось, и они оба погрузились в блаженный и безмятежный сон.

* * *

Спустя час, два или больше Владимир вдруг проснулся в холодном поту от необъяснимого беспокойства, понимая, что с ним произошло что-то экстраординарное то ли во сне, то ли наяву. Во всяком случае, бурные эротические сновидения всплыли в памяти. Увидев рядом спящую Ирину, он все понял и ужаснулся содеянному. Он вспомнил, как в ресторане ему было неприятно смотреть на их танцующую пару, когда Ирина, откровенно и демонстративно прижималась к партнеру во время танца. Ему тогда стало не по себе, но вряд ли это чувство можно было назвать ревностью. Ревновать ее он перестал как-то резко и сразу. Он это нечаянно заметил во время первой поездки на Зундук на квадроциклах. И как только прошла эта ревность, и Владимир понял, что Ирина – не его женщина, в душе он почувствовал облегчение, а разум освободился для творчества, что незамедлительно стало приносить свои плоды. Значит, не надо никого больше обманывать и, прежде всего, самого себя. А физическая страсть – не в счет, ведь люди – это не просто животные, которыми движет инстинкт продолжения рода. Без любви эта страсть действует на Владимира разрушительно, в чем он уже убедился. Он вдруг вспомнил явное отрицательное влияние прошедших бурных ночей на его творческие способности, и стал со страхом искать свои музыкальные наброски, которые накануне пытался зафиксировать в нотах. Неужели все пропало? Наконец, он увидел на полу несколько листков со своими каракулями. Он нервно схватил первый попавшийся и стал тупо всматриваться в исчерканный своей рукой нотный стан. Никакой божественной искры он там не увидел, одна сплошная какофония. Как же так?! Вечером все было просто великолепно, он это помнил точно: настолько удачно Байкал подсказал ему свою тему. Но теперь ее нет. Владимир тут же все понял: вчера это были элементы чего-то целого, а это целое пока еще только складывалось в голове, и записывать его было еще рано. А сегодня все развалилось просто на отдельные фрагменты, никак не связанные между собой, и потому бессмысленные. «Все, это конец, – подумал он с досадой, взглянув на спящую Ирину, – она вытянула из меня все соки и превратила в обычного самца, вроде шимпанзе».

Настроение было препаршивое. Владимир, глядя на эти листки, силился вспомнить свои задумки и композицию отдельных частей, но ничего не выходило. Вместо этого внутри снова нарастало чувство необъяснимой тревоги и ожидание того, что случится что-то непоправимое, в чем будет виноват он сам. Владимир быстро оделся и, не разбудив Ирину, тихо вышел из номера, а потом и на улицу мимо спящего, как обычно, портье. Было совсем темно. Посмотрев на часы, обнаружил, что еще всего лишь пять утра. Пес Малыш, как всегда лежавший на коврике при входе в корпус, в недоумении поднял голову. Увидев Владимира, он вовсе не поднялся ему навстречу, виляя хвостом, как это было по утрам. Посмотрев вопросительно еще пару секунд на Владимира, Малыш снова положил голову на лапы – досматривать свой собачий сон.