За кулисами Антанты (Дневник британского посла в Париже) - Фрэнсис Берти

Если бы Рибо не заявил в Палате, что паспорта в Стокгольм французским социалистам выданы не будут, то произошел бы кризис кабинета. Забастовки принимают серьезный характер, и если не будет проявлена твердость, неизбежны бунты и кровопролития.

Лондон, 9 июня. Биржевая телеграфная компания сообщает следующее: ожидается, что лорд Берти, имевший вчера аудиенцию у короля в Бёкигемском дворце, в ближайшем будущем оставит пост британского посла в Париже.

11 июня. Меня спрашивают, верно ли сообщение газет? Я отвечаю, что мне не предлагали подавать в отставку, и что у меня нет оснований для этого, так как я совершенно выздоровел и не сознаю себя духовно неспособным. Я завтракал у Лэнсдоуна. Лэнсдоун осведомился, не будет ли с его стороны нескромностью спросить меня, верно ли, что я останусь послом до окончания войны? Я ответил, что Грей просил меня об этом, но что эта просьба и мое согласие не обязательны для нынешнего правительства.

12 июня. В сегодняшнем номере «Таймс» публикует над передовой следующее краткое сообщение:

«Ходит слух, что лорд Берти-оф-Тэм намерен покинуть свой пост британского посла во французской республике, который он занимал в течение многих лет, обнаруживая большое умение. Мы уверены, что этот слух лишен какого бы то ни было основания. В настоящий критический момент войны, трудно было бы сделать большую ошибку, чем удалить из парижского посольства такого выдающегося общественного деятеля, имеющего такие заслуги, какие имеет лорд Берти, если только это изменение не вынуждено состоянием его здоровья. Между тем, этого нет. Здоровье лорда Берти превосходно, и бдительность его при охране французско-британских интересов не претерпела умаления. Он пользуется в небывалой степени доверием французов, и его твердость оказала неоценимые услуги за последние три года. Он не достиг еще предела своих услуг ни по отношению к своей стране, или по отношению к великому союзнику, при котором он аккредитован. Поэтому мы вместе с теми, кто больше всего призваны правильно оценивать положение со всех точек зрения, надеемся, что лорд Берти не только останется в Париже послом, но что он получит также полную поддержку. В момент, когда во многих странах сторонники компромиссного мира осмеливаются поднимать головы, мы не можем позволить себе роскошь ослаблять нашу бдительность, или сменять стража, занимающего пост, требующий наибольшей испытанности».

Я замечаю здесь в общем угнетенное умонастроение. Число британских судов, потопленных подводными лодками, вновь возросло, но возросло также число подводных лодок, подстреленных нами. Говорят, что Асквит намерен спихнуть Ллойд-Джорджа. Мне кажется, что это сейчас невозможно.

25 июня. Положение в России меняется изо дня в день и отнюдь нельзя быть уверенным, что русские перейдут в наступление. Клемансо говорит, что при дополнительном давлении со стороны германских войск, переброшенных с русского фронта на французский, активное наступление французов невозможно. Поэтому будут производиться демонстративные наступательные действия, подобно тем, которые практиковались англичанами, с целью отвлекать немцев, пока американцы не подоспеют для крупных наступательных операций, которые начнутся, быть-может, не ранее, чем через год.

24 июня. Много хлопот наделали здесь русские части. Их перевели в тыл французского фронта, они не хотят сражаться и не хотят никуда переводиться. Они были обработаны русскими анархистами.

27 июня. Три представителя Британской рабочей партии, член парламента О'Трэди, Эппльтон и Шорт, были в России. Они верят в возобновление русского наступления в ближайшем будущем. Они не любят Кайо и его методов и целей, но на них произвело впечатление, что в широких кругах французских социалистов есть стремление к окончанию войны, и что Кайо является человеком, который может этого добиться.

Пишон сказал вчера, что если бы Мальви арестовал зачинщиков беспорядков, вместо того, чтобы играть им в руку, то опасные демонстрации прекратились бы.

28 июня. Все признают, что моральное состояние части французской армии ухудшилось вследствие потерь и неудач Нивелля, вследствие поражения России и бунта русских частей на французском фронте, а также вследствие затишья на этом фронте. Кайо и К пытаются использовать этот моральный упадок для агитации за мир любой ценой. Не думаю, чтобы они завербовали много сторонников, если только дела не ухудшатся еще на много. Наша непрерывная наступательная оборона, уверенность наших солдат и перспектива американской военной помощи, думается мне, поддерживают настроение во Франции.

30 июня. Известные силы по ту сторону канала, по-видимому, продолжают верить и добиваться сепаратного мира и сионизма![80] Германию необходимо как следует добить, прежде чем она станет искать мира. Компромиссный мир повлек бы за собою склоку между союзниками из-за вопроса о том, кому платить за разбитые горшки и кому жертвовать благами, на которые они рассчитывают. Попытки отделить Болгарию и Турцию были бы более чем бесполезны. Болгария не может высвободиться из австро-германских объятий, а для того, чтобы отделить Турцию, Антанте пришлось бы распроститься со всякой мыслью о Месопотамии, Аравии, Палестине, Армении и сферах влияния в Малой Азии, или, по крайней мере, с некоторыми из этих идей. Кто из союзников Антанты готов пойти на требуемые жертвы? Нет, мы должны продолжать борьбу.

Глава тридцать первая

Июль 1917 года.

2 июля. Мне передают, что секретные заседания были необычайно шумные, и что на них раздавались крики: «в Версаль», другими словами, требования Национального собрания для выборов президента. Удивительно, до какой степени мало секретны эти секретные заседания.

3 июля. Здесь полагают, что русские действительно начинают оправляться.

Тома не имел того успеха в России, который ему приписывается, – по крайней мере, он не имел успеха с точки зрения французских интересов.[81] Он выступал в пользу плебисцита по вопросу об Эльзас-Лотарингии. Вслед за тем ему пришлось брать обратно свои слова, и в настоящее время Рибо начисто отверг такого рода идею. Плебисцит всегда может быть сработан оккупирующей военной силой в желательном ей направлении. Если бы в Эльзас-Лотарингии не находились германские войска, а, напротив, французские войска были бы там, то для решения в пользу Франции не потребовалось бы никакого плебисцита.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});