Эхобой - Мэтт Хейг

— Эта картина должна быть в галерее, где миллионы людей смогут ее увидеть.

— Успокойся, Одри… Подумай…

Разумеется, я не собиралась уничтожать шедевр. Ведь я была дочерью своей мамы. Но я целилась в картину, потому что это был хороший способ заставить дядю Алекса говорить.

— Ты не должна этого делать, — сказал он. — Если ты это сделаешь, стена рухнет, а дом старый. Потолок обвалится нам на голову.

Яго слегка продвинулся вперед (интересно, что он задумал?). Но отец его тут же одернул:

— Отойди назад, болван! К стене! Что ты вообще делал здесь с оружием? Я сто раз тебе говорил…

— Прости, папа, — ответил Яго угрюмо. — Одри сказала, что в комнате кто-то из протестующих.

Меня внезапно накрыло чувством вины. Да, Яго был жестоким маленьким засранцем, но все же ему только десять лет. И, вообще-то, неудивительно, что он стал таким в этом доме.

Но внимание дяди Алекса уже снова переключилось на меня.

— Одри, успокойся.

— Вы заперли меня здесь.

— Для твоей же безопасности… после того, как террористы пытались захватить дом.

— Я вам не верю. Вы убили моих родителей. Вы и меня бы убили, если бы я не была нужна вам, чтобы изображать циркового пони и помочь одержать верх над «Семпурой».

— Алиссу изготовили в «Семпуре», используя прототип «Семпуры». Ее сделал дизайнер, которому платила «Семпура»!

— Розелла Маркес?

— Почему ты зациклилась на этой Розелле?

И я ему все выложила. Теперь я понимаю, что совершила ошибку, но тогда мне были нужны ответы. Мне была нужна правда.

— Я знаю, что Розелла создала Дэниела. Алисса тоже упоминала ее имя. И когда я произнесла ее имя, пресс-конференция остановилась. Вы остановили ее.

— Да, Одри. Розелла Маркес — это дизайнер, разработавший Дэниела. Но ты соединяешь не те точки на рисунке. Ты в курсе, что большинство Эхо-дизайнеров — из Испании или Южной Америки. И большинство из них — женщины? Ты знаешь, что Розелла — одно из самых популярных испанских имен? — Он посмотрел в окно за моей спиной.

— Дэниел сказал, что он знал Алиссу.

— Дэниел сказал бы тебе что угодно. Он манипулировал тобой, использовал тебя…

— Зачем ему это?

— В его программе произошел сбой.

— Я думала, что у Эхо производства «Касл» не бывает сбоев. Вы сами так говорили.

Я должна была узнать правду. Не зная правды, нельзя быть свободным.

— Обычно у них не бывает сбоев. И я пришел в ужас от того, что этот Эхо заглючил, но дизайнер…

— Розелла Маркес?

— Хорошо, Розелла Маркес, если ее имя так много для тебя значит. Она зашла слишком далеко. Она слишком долго работала над ним. В молодости она потеряла ребенка и потом пыталась справиться с этим горем, создавая Эхо, настолько похожих на людей, насколько это только возможно. Но с этим экземпляром она определенно перешла границу.

Дядя Алекс то и дело поглядывал в окно за моей спиной. Я обернулась и увидела полицейскую машину, подъезжающую к платформе и парящую над магнитным треком. Робот-полицейский целился в меня. Не из позитрона, а из лазерной винтовки. Но я была уверена, что последствия выстрела будут такими же фатальными.

Дядя Алекс улыбнулся и произнес те же слова, что и его маленький сын:

— Игра окончена, Одри.

Как только я сорвалась с места, раздался выстрел. Лазер прожег ковер там, где я стояла секунду назад, и оставил идеально круглую дырку в окне, диаметром примерно в сантиметр.

— Прочь с дороги, — бросила я дяде Алексу.

— Одри, ты же понимаешь, что тебе не убежать, не так ли?

— Я найду Дэниела.

— Одри, у тебя ничего не выйдет. Он уже не Дэниел. Он сам себя не узнает после того, что мы с ним сделали.

— Прочь с дороги, или, клянусь, я убью тебя! — и на этот раз я действительно была готова это сделать.

Дядя отошел в сторону. Но я поняла, что он был прав. У меня почти нет шансов выбраться за пределы дома и усадьбы даже с оружием в руках. А если мне даже это и удастся, что дальше? Дядя отключит левиборды, и я не смогу добраться до машины. Мне нужно было бежать через переднюю часть дома, а я отступала назад, подальше от полиции.

ГЛАВА 8

Разумеется, я не Дэниел.

Если я выпрыгну из окна второго этажа, то, скорее всего, это будет последнее, что я сделаю в своей жизни. Поэтому пришлось спускаться вниз обычным образом. Я мчалась вниз по мраморной лестнице и слышала, что дядя Алекс погнался за мной.

— Эхо! Все Эхо! Остановите Одри! Остановите ее! Не дайте ей уйти!

Хотя я уже убила одну Эхо, сейчас мое отношение к этому изменилось. Выстрелив в пожилого мужчину с белой бородой, бегущего ко мне из кухни, я почувствовала себя убийцей. Он исчез, как кошмарный сон после пробуждения, и я пробежала прямо по тому месту, где он только что стоял, через огромную пустую кухню с прозрачными шкафами и блестящей самоочищающейся посудой.

На сковородке скворчал стейк, синтетическое мясо тигра. Любимое блюдо дяди Алекса. Не сбавляя скорости, я добралась до оранжереи и услышала, как меня догоняют Эхо. Обернувшись, я отправила в небытие сразу двоих, а одно из «умных» растений пыталось дотянуться до меня из своего горшка.

— Откройся, — приказала я двери теплицы, но она не реагировала. Я выстрелила в нее, и она исчезла.

Я мчалась сквозь огромный сад, и под ногами стелилась разноцветная трава, по которой меня нес Дэниел. Пробегая мимо кустов, я уже знала, что меня ждет. На этот раз все четыре Эхо-хаунда появились сразу и кинулись за мной со скоростью, вдвое превышающей мою. Я выстрелила через плечо и превратила в антивещество одного, а потом еще двоих, но вдруг что-то туго обвилось вокруг моей правой лодыжки и повалило меня на траву.

Я отчаянно пыталась высвободить ногу, но меня держали крепко. Я не успела рассмотреть, что это такое. Четвертый пес набросился на меня и прижал к земле. Он рычал, глядя на меня красными глазами — выбирал, куда лучше вцепиться.

Я увидела свое перепуганное лицо, отраженное в титановой пластинке на груди Эхо-хаунда. Пес медленно клонился к моему лицу — так вот куда он собрался вонзить зубы! — а я отчаянно пыталась нащупать позитрон. Я успела выстрелить, и ужасная собака исчезла. Но мне еще предстояло выяснить, что меня остановило. Какое-то растение обвилось вокруг моей ноги, сжимало ее, причиняло боль, замедляло кровоток. Родители никогда не держали «умных» растений — ведь это было вмешательство в природу, которого папа терпеть не мог. Проблема заключалась в том, что я не могла выстрелить в нечто на своей ноге, не уничтожив заодно и себя.

Других Эхо пока не было видно, но они наверняка скоро появятся. Возможно, дядя Алекс приказал им убить меня, и они пошли за оружием. А может, он приказал им не вмешиваться, что было более вероятно. Уж он-то знал: чем глубже я забираюсь в сад, тем меньше у меня шансов. Все здесь было создано только с одной целью — ради безопасности.

Я ощутила на щеке легкое поглаживание. Но в следующую секунду что-то обвило мою шею и сдавило ее так же, как и ногу. Я едва могла дышать, но все-таки попыталась сосредоточиться.

Это растение я уже видела раньше в голографической рекламе. Огромный генномодифицированный кровавый ирис с листьями, похожими на плетки. Его использовали для охраны домов. Цветок склонился надо мной, словно заглядывая в лицо. Фиолетовые лепестки в сумерках казались темнее, чем на самом деле.

Я почувствовала какой-то запах. Он не был неприятным, скорее наоборот — сладковатым. В голове всплыли слова из рекламы: «Наши растения распыляют галотан». Моя паника усилилась, когда я поняла, что кровавый ирис выделял усыпляющий газ.

Дядя Алекс точно не хотел, чтобы кто-то чужой выбрался из этого сада. По крайней мере, в сознании.

У меня оставалось четыре секунды. Может быть, пять. Потом меня вырубит. Наверное, только со страху я смогла сосредоточиться и выстрелить в цветок. Он исчез, но узкие листья остались на месте и еще сильнее вцепились мне в ногу и, что беспокоило меня куда больше, в шею.

Я чувствовала, что голова вот-вот взорвется. Кровь стучала в висках, как разъяренный бык, бьющийся в закрытые ворота. Вглядываясь в покрытые цветами клумбы, я отчаянно искала глазами стебель ириса. Наконец нашла и выстрелила: по воздуху прошла стремительная рябь, достигла растения, и с ним было покончено — не осталось ни листочка.

Оказавшись на свободе, я поднялась и, спотыкаясь, побежала к центру широкой лужайки, подальше от густой массы растений, которые пытались до меня дотянуться. Я не знала, как отсюда выбраться. Должно быть, дядя Алекс наблюдает за мной из своей капсулы или из комнаты охраны с тем же удовольствием, с каким кошка следит за мышью, попавшей в ловушку.