Мир коллекционера - О. Рачков

Затянувшаяся болезнь подкосила могучие силы императора.

В довершение всех бед и зол любимец императрицы, управляющий ее канцелярией Вильям Моне был заподозрен в близких отношениях с Екатериной.

Несмотря на отсутствие прямых улик, по приказу Петра Моне был казнен, и голова его долгое время наводила ужас, красуясь на верхушке столба.

После жестокой расправы над Монсом состояние здоровья императора заметно ухудшилось. С 19 января он был уже не в состоянии заниматься какими бы то ни было делами. Лечение доктора Блюментроста не приносило желанного облегчения.

27 января император изъявил желание составить распоряжение о преемстве престола. Дрожащей рукой он стал писать свой последний указ. Он написал всего лишь два слова: «Отдайте все…» Продолжать дальше не было сил.

Он велел позвать Анну, именно Анну, а не кого–нибудь другого. Когда пришла цесаревна, Петр был уже без сознания. На следующие сутки в четвертом часу ночи его не стало.

Трудно сказать почему, чувствуя приближение смерти, Петр призвал к себе Анну. Возможно, что после истории с Монсом, поколебавшей его веру в преданность Екатерины, он вознамеревался вручить судьбы престола и России своей дочери.

При помощи Меншикова и пришедших ко двору гвардейских полков на русский престол вступила Екатерина.

При ней 25 мая 1725 года в Троицкой церкви на Петербургской стороне совершилось бракосочетание цесаревны Анны и Голштинского герцога. Вслед за этим герцог получил высокую должность члена вновь утвержденного Верховного тайного совета.

В 1726 году в Петербург прибыл его двоюродный брат — принц Карл Август, носивший титул епископа Любского. Он негласно был намечен Екатериной в мужья младшей ее дочери Елизавете.

После смерти Екатерины на русский престол вступил внук Петра, сын казненного им цесаревича Алексея — Петр Алексеевич. Стремясь к высшей власти и управлению государственными делами, Меншиков задумал любым путем выдать свою дочь за нового царя. Помехой этому были обе дочери Петра I — Елизавета и голштинская Анна, считавшие себя законными наследницами престола.

Под давлением Меншикова герцог и Анна вынуждены были покинуть Петербург и уехать в Голштинию. Прибыв на родину мужа, Анна вскоре разрешилась от бремени сыном Карлом Петером Ульрихом и, едва достигнув двадцати лет, скончалась 4 марта 1728 года, завещав, чтобы ее похоронили рядом с могилой отца. В этом же году останки ее были перенесены в Петербург и похоронены в Петропавловском соборе.

В 1736 году в память своей супруги герцог учредил орден святой Анны. На звезде ордена был написан его девиз: «Amantibus lustitiam, Pietatem, Fidem», то есть «Любящим правду, благочестие, верность».

Начальные буквы этого девиза были взяты из слов, составлявших титул цесаревны : «Anna Imperatoris Petri filia» — «Анна императора Петра дочь».

Между тем в России продолжался период временщиков, придворных интриг, заговоров и переворотов.

Петра II сменила курляндская герцогиня, дочь царя Ивана, брата Петра I, Анна Иоановна. После нее на престол формально вступил представитель «Брауншвейгской фамилии», будущий шлиссельбургский узник, новорожденный Иоан Антонович при регентстве Курляндского герцога Бирона, а затем матери Анны Леопольдовны.

В 1741 году стала править вторая дочь Петра, Елизавета, увы, ни в коей мере не унаследовавшая гениальности своего отца. Тотчас по вступлении на престол Елизавета решила обеспечить престолонаследие за потомством Петра Великого. Единственным представителем петровской крови был его внук по женской линии — сын Анны и умершего в 1739 году Голштинского герцога четырнадцатилетний Карл–Петр–Ульрих. Иного выбора у Елизаветы не было. Юный герцог был приглашен в Петербург, куда прибыл в 1742 году вместе со своим воспитателем Брюммером. При объявлении его наследником Российского престола он принял православие под именем князя Петра Федоровича.

После долгих размышлений и старательных поисков для него была выбрана невеста — дочь мелковладетельного Ангальт–Цербстского принца София–Августа, после крещения ставшая Екатериной Алексеевной. В 1754 году у них родился сын Павел Петрович.

Со смертью Елизаветы на Российский престол вступил проявивший к этому времени полную неспособность к государственным делам, а также унаследованную от отца легкомысленность и несерьезность характера Петр III.

В перерывах между разгульными кутежами и игрой в солдатики он все же умудрился совершить несколько в большинстве своем нелепых реформ и нововведений— заменил прежнюю елизаветинскую гвардейскую форму прусскими образцами, освободил дворян от службы и, наконец, как верх недомыслия, объявил гвардии о непонятном и абсурдном походе на Данию.

Кроме того, являясь гроссмейстером учрежденного его отцом Голштинского ордена св. Анны, Петр III ввел его в русскую наградную систему.

Этот орден окончательно был утвержден Павлом I в 1797 году. Вводя его в число российских орденов, он утвердил знак третьей степени для награждения военных заслуг и ношения на эфесе холодного оружия. В 1829 году к этой награде был присоединен так называемый анненский темляк, то есть узкая полоса орденской ленты с кистью на конце.

Знаки отличия ордена св. Анны IV степени для христиан (с крестом) и иноверцев (с гербом).

С 1815 года третья степень стала четвертой, ее заменил крест, также предназначавшийся для награждения военных, к которому в 1828 году был присоединен бант из орденской ленты.

Павел утвердил также знак отличия св. Анны — медаль с эмалевым крестом в центре для награждения нижних чинов русской армии за двадцатилетнюю службу в строю. С 1844 года на всех орденских знаках, предназначавшихся для награждения «иноверцев», в том числе и на ордене св. Анны, вместо изображения креста либо святого помещалось изображение Российского государственного герба.

Кресты ордена св. Анны II и III степени.

Первоначальный вид ордена св. Анны претерпел впоследствии некоторые изменения. Постепенно с него ушли алмазы и корона, красное стекло заменила эмаль. Знаки ордена состояли из золотого, покрытого красной эмалью креста с изображением фигуры святой восьмиконечной звезды и орденской красной с желтой каймой ленты.

Согласно установленному правилу, орден первой степени — крест на широкой ленте — носился через левое плечо, а звезда — на правой стороне груди. Вторая степень — крест на шее, третья степень — крест на груди, четвертая степень — на эфесе холодного оружия с анненским темляком.

Такова в общих чертах история ордена святой Анны.

Неудачное и кратковременное царствование голштинского отпрыска завершилось традиционным дворцовым переворотом, отречением от престола и загадочной, явно насильственной смертью.

Так закончился тяжелый для России период временщиков, 37–летняя дворцовая неразбериха и растерянность, коллейдоскопическое мелькание на престоле новых правителей.

Начался век Екатерины. Век Суворова и Румянцева. Эпоха блестящих побед русского оружия при Хотине, Кагуле и Чесме, под Очаковым, Фокшанах и Измаиле. На смену ушедшим «птенцам гнезда Петрова» пришло новое поколение военачальников.

МЕССИНСКАЯ ТРАГЕДИЯ

29 декабря 1908 года телеграфные агентства разнесли по всему земному шару страшную весть о трагической гибели Мессины.

— Ужасная катастрофа в Италии! Десятки тысяч человеческих жертв! Город — кладбище! — выкрикивали толпы охрипших газетчиков во всех городах мира.

Миллионные тиражи газет, вышедших под этими сенсационно–жуткими заголовками, мгновенно расхватывались людьми всех национальностей и рас, всех стран и континентов.

Любые события, любые личные радости и огорчения стушевались, стали ничтожно мелкими перед лицом величайшего несчастья, небывалой катастрофы, разрушившей до основания один из красивейших и оживленных городов Италии.

В центре мирового общественного внимания встала заживо погребенная под хаотическими грудами развалин Мессина с ее цветущими апельсиновыми рощами, со старинными соборами, с основанным в 1549 году университетом, со знаменитым фонтаном Посейдона работы Джовани Менторзоли — ученика великого Микеланджело.

Корреспонденты газет и журналов писали: «Катастрофа эта так ужасна, что невозможно воспринять ее воображением.

Трудно представить, был город — огромный, прекрасный город и спустя какое–нибудь мгновение — нет этого города: нет зданий, памятников, нет улиц, и, что всего ужаснее, нет населявших город людей.

Все исчезло в каком–то безумном хаосе, в грудах развалин.

Трудно вообразить этот ужас!

Для нас понятнее язык цифр, говорящих о числе погибших. Число это ужасно!