В тени человека - Джейн Лавик-Гудолл

С 1963 года, когда мы начали прикармливать обезьян бананами, стычки между шимпанзе и павианами значительно участились. До того как был сооружен подземный бункер, наша жизнь напоминала кошмарный сон: и те и другие обезьяны целыми днями слонялись вокруг лагеря в надежде получить бананы. Поначалу павианы подходили к лагерю осторожно и не осмеливались нападать на шимпанзе. Я думаю, что скорее всего они просто боялись людей. Из-за того, что мы всячески пугали их, светили зеркалом прямо в глаза, они все время были настороже и убегали прочь, стоило шимпанзе начать высоко подпрыгивать и угрожающе размахивать руками. Но даже тогда некоторые самцы вели себя воинственно и нападали на шимпанзе.

Впоследствии, когда приехавшие на стажировку студенты занялись изучением поведения павианов и стали неотступно следовать за ними, эти обезьяны, так же как в свое время шимпанзе, перестали бояться людей и начали смело приходить в лагерь. Теперь они вели себя куда более агрессивно, даже шимпанзе с опаской поглядывали на них. Нередко возникали шумные ссоры из-за бананов — павианы, рыча и обнажив зубы, наскакивали на шимпанзе, а те, подпрыгивая и размахивая руками, издавали громкие лающие звуки «ваа» и визжали. Но дело никогда не доходило до настоящей драки.

Исход поединка всегда зависел от индивидуальных качеств соперников. Шимпанзе быстро усвоили, кого из самцов павианов следует избегать, а кого можно без труда прогнать прочь. Павианы в свою очередь увидели, что легче всего отобрать желанную добычу у самок и детенышей. С самцами, вроде Майка и Голиафа, лучше было не связываться, зато другие, типа Дэвида Седобородого, убегали при виде разъяренных павианов и оставляли им целые грозди бананов. Павианы никогда не трогали Мистера Уорзла — может быть, им внушал страх взгляд его странных, почти человеческих глаз, хотя скорее всего дело было совсем не в этом, а в бесстрашии и смелости старого самца. Кроме того, по нашим наблюдениям, Уорзл первым стал бросать в павианов камни и другие предметы. Иногда, если под рукой не оказывалось ничего более подходящего, Уорзл кидал в угрожавших ему павианов ветки и даже листья. А как-то раз, особенно разъярившись, швырнул целую гроздь бананов к великому удовольствию своего противника! Однако со временем Уорзл стал более разборчивым и бросал только крупные камни.

То, что шимпанзе могут бросаться камнями, мы знали и раньше. Однажды нам с Гуго пришлось испытать это на собственном опыте. Именно таким образом «приветствовал» нас Рудольф, когда впервые посетил наш лагерь. По-видимому, он попал к нам совершенно случайно — просто шел вслед за Голиафом, не особенно представляя себе, куда идет. Неожиданно увидев прямо перед собой палатку и нас рядом с ней, он как-то странно закричал, выпрямился и швырнул в нашу сторону здоровенный камень, после чего моментально исчез.

Тем не менее бросать камни в павианов первым начал именно Мистер Уорзл. Правда, вслед за ним и все остальные взрослые самцы стали тем же способом обороняться от павианов. Однако камни, которые подбирали шимпанзе, были, как правило, слишком большими и редко достигали цели, разве что с очень близкого расстояния.

Нужно подчеркнуть, что, не считая стычек из-за бананов, отношения между павианами и шимпанзе даже в пределах территории лагеря были довольно миролюбивыми. Мы часто поражались, глядя, как павианы и шимпанзе, расположившись на лужайке, спокойно отдыхают после трапезы, хотя еще десять минут назад они воинственно бросались друг на друга.

Поскольку павианы, не говоря уже о шимпанзе, обладают достаточно высокими интеллектуальными способностями, нет ничего удивительного, что эти животные могут общаться между собой. Приведу такой пример. Как-то раз молодая самка павиана неожиданно выскочила из кустов прямо на Мистера Уорзла и, видимо, испугала его. Он поднял руку и издал глухой угрожающий звук, похожий на кашель. Самка тут же остановилась и, низко склонившись к земле, приняла позу подчинения. Старый самец, протянув руку, дотронулся до нее. Явно успокоенная этим прикосновением самка уселась возле Мистера Уорзла. Мы не раз наблюдали подобные случаи.

Самки павианов с набухшей и покрасневшей половой кожей точно так же, как и самки шимпанзе, подпускают к себе маленьких детенышей шимпанзе, подставляют им зад и даже позволяют дотрагиваться до него рукой. Мы были изумлены, когда впервые увидели, с какой терпимостью отнеслась одна из самок к ухаживаниям восьмимесячного Флинта. Позднее мы не раз наблюдали подобные сцены с Гоблином или кем-нибудь другим из шимпанзят; правда, некоторые самки, разозлившись, иногда выходили из себя и прогоняли малышей.

Но особенно удивительными были взаимоотношения, которые установились между старым павианом по кличке Джоб и некоторыми нашими подопечными. Может быть, из-за своей старости или по какой-то другой причине Джоб целыми днями слонялся по лагерю или же сидел, привалившись к стволу дерева. Вид у него при этом был всегда такой утомленный и такой ко всему безразличный, как будто жизнь давно наскучила ему. Однажды мы с удивлением увидели, как Джоб подошел к Фифи и подставил ей бок, явно предлагая заняться выискиванием у него в шерсти. Но поразительнее всего было то, что Фифи и в самом деле начала тщательно перебирать его шерсть. Через несколько минут Фифи подставила свой бок, рассчитывая на ответную услугу со стороны старого самца, но тот и не подумал принять предложение Фифи, и тогда она ушла прочь. С тех пор мы не раз видели, как Джоб подходил к молодым шимпанзе, жестами и позой умоляя их заняться его туалетом, и те нередко оказывали ему эту услугу.

Был и такой случай: однажды Фиган решил поиграть со старым павианом и направился прямо к нему той особой, несколько развязной походкой, по которой можно было безошибочно угадать, что у подростка озорное настроение. Подойдя к павиану, Фиган несколько раз толкнул его и начал щекотать под подбородком. Однако это не возымело никакого действия — Джоб сидел по-прежнему не шевелясь, но выглядел несколько растерянным. Тогда Фиган изменил тактику. Он прижался лбом ко лбу павиана и несколько раз боднул его, да так, что тот чуть не упал. Тут уж старый самец не выдержал: он сделал угрожающее движение, слегка подавшись вперед и обнажив свои старые зубы. Нельзя сказать, чтобы Фиган чересчур испугался, но на всякий случай отошел в сторону. Другие подростки тоже не раз пытались растормошить Джоба — толкали, щекотали его, но никогда не могли добиться ответной реакции.

Зато детеныши шимпанзе и павианов всегда охотно играют вместе: они гоняются друг за другом по деревьям и затевают веселую возню. Мы не раз замечали одного маленького павианчика, который любил поиграть с Флинтом. Был товарищ и у шестилетней Фифи — молодой, почти взрослый павиан. Однако такой длительной привязанности, какая была между Гоблиной и Гилкой, мы не наблюдали ни разу. Их дружба продолжалась больше года, причем приятельницы по-настоящему искали общества друг друга, а не ждали, когда случай сведет их вместе.

Прошло несколько месяцев… Как-то раз мы с Гуго бродили по лесу. Вдруг мы услышали крики шимпанзе и рев павианов. Подбежав к высокому дереву, мы увидели двух взрослых самцов шимпанзе, один из них держал только что убитого крошечного павианчика. Сосредоточив все свое внимание на поведении шимпанзе, мы совсем забыли о матери убитого малыша, которая с отчаянной решимостью наскакивала на самцов и громко кричала. Когда же мы наконец посмотрели на нее, то похолодели от ужаса. Это была Гоблина — шимпанзе убили ее первенца.

Примерно через полчаса Гоблина убежала прочь вместе с молодым павианом, который присутствовал при сцене убийства, но вскоре они снова вернулись и уселись поодаль, наблюдая за трапезой шимпанзе. То и дело Гоблина издавала низкие хрюкающие звуки, которые для меня и Гуго звучали как горестный плач. Потом несчастная мать снова ушла и через некоторое время опять вернулась. За те четыре часа, пока длилось пиршество шимпанзе, Гоблина возвращалась еще три раза, но теперь уже в одиночку. Вернулась она и после того, как шимпанзе покинули место преступления. И все это время Гоблина не переставая протяжно и жалобно кричала.

Через год у закадычной приятельницы Гилки родился второй детеныш. К счастью, он уцелел и не стал жертвой хищничества шимпанзе. Теперь он уже подрос и мог бы заменить Гилке ее маленького братишку, которого постигла еще более страшная участь, чем первенца Гоблины.

16. Смерть

Малыш Олли, следующий после Гилки, внезапно заболел. Он появился на свет всего четыре недели назад, когда нас не было в Гомбе, и мы очень обрадовались, услышав после возвращения о его рождении. Прежде всего нам хотелось узнать, как будет вести себя Гилка по отношению к младшему брату. Станет ли она так же трогательно заботиться о нем, как Фифи о Флинте, и какова будет реакция матери?