Хранительница царских тайн - Анна Князева

Она заплакала в воротник шубы. К ней подошел Сергей, обнял и повел прочь.

– Опоздала! – Она обернулась к холмику, а потом, продолжая плакать, уткнулась в куртку Сергея.

– Идем. – Дуло достал платок и вытер ее лицо. – Перестань. Все проходит – пройдет и это.

– Сережа-а-а… Я никогда не видела ее живо-о-о-ой! Какая несправедливость!

– Не плачь, Полина, не плачь. – Он тихонько прошептал ей на ухо: – И пожалуйста, говори тише. Слишком рано рассказывать, что вы сестры.

Вот так незаметно они перешли на «ты».

Присутствующих на похоронах пригласили в поселковую столовую, где по православному обычаю был накрыт поминальный стол. Домашние поехали в усадьбу – Дмитрий Андреевич не хотел устраивать пышных поминок.

– Этот день я хочу провести в тишине, – сказал он.

Ограничились обычным обедом. За столом, кроме него и Таисии Титовны, сидели Полина, Сергей Дуло и подруга Алины, которая вскоре попрощалась и ушла. Таисия Титовна непрестанно вскакивала и убегала на кухню помочь горничной, которая и без того неплохо справлялась.

После обеда Бекешев уехал в Москву, сказав, что к ночи вернется и ответит на все вопросы Сергея Дуло. Следователь не стал перечить хозяину, понимая, что депутат – это государственный человек.

Полина поднялась наверх и расположилась в гостевой комнате. Горничная, улучив момент, шепнула ей, что на самом деле раньше в этой комнате проживала Юлия Валерьевна.

– До тех пор, пока не уехала, – девушка оглянулась и заговорщицки добавила: – А уехала она перед самой смертью хозяйки.

– Я знаю. – Полина чувствовала себя совершенно разбитой. – Могу я принять ванну?

– Да ради ж бога! – Горничная заулыбалась. – Сейчас принесу полотенце.

Девушка побежала в конец коридора, а Полина зашла в комнату. Здесь все было слишком похоже на спальню Алины.

«Юлия во всем подражала ей. Она завидовала. Возможно, поэтому и стала любовницей Бекешева».

В дверь постучала и вошла горничная.

– Скажите, можно я расположусь в соседней комнате? – спросила Полина.

– В комнате Алины Николавны? Да ради ж бога! – Девушка протянула полотенце. – Ведь ей теперь все равно.

Полина перенесла чемодан и сумку. Потом отправилась в ванную. Разделась и с удовольствием погрузилась в горячую воду, которую для нее приготовила Дарина.

Вопреки ожиданиям, Полина не думала больше про умершую сестру. Возможно, ее успокоил бокал вина, выпитый на поминках. В душе настало странное умиротворение, и она подумала про Сергея Дуло.

Вспомнив то, как тот успокаивал ее на кладбище, как нежно шептал на ухо тихие слова, Полина закрыла глаза. В жизни осталось так много хорошего.

После ванны она решила прилечь. До вечера оставалось время. Усталость накапливалась исподволь, за несколько прошедших дней ей так и не удалось выспаться.

Стащив с головы тюрбан из полотенца, Полина откинула покрывало и улеглась в постель, прямо поверх одеяла. Глядя в потолок, рассматривала человеческие фигуры, глазами следовала изгибам фрески, пытаясь отыскать в памяти далекие отголоски, обрывки воспоминаний о том, другом, родительском доме, о сестре, которую так и не случилось узнать.

Полина протянула руку и подтащила к себе чемодан. Выкинув на стул вещи, достала старенькую картонную папку, а из нее фотографии семьи Троицких. Перевернувшись на живот, положила на подушку фотографию девочки у новогодней елки.

«Неужели это я?» – спросила она себя. Сначала ей не хотелось уверовать в то, что это ошибка. Полина сосредоточенно искала в лице девочки знаки, указывающие на то, что это не она, а кто-то совсем другой.

Однако вглядевшись, вдруг поняла – противиться бесполезно. Улыбка, разрез глаз, нос… То же самое, только повзрослевшее лицо смотрит на нее из зеркала каждый день.

Полина взяла в руки семейную фотографию, желая рассмотреть женщину, которая была ее матерью. Она была готова принять ее всей душой, но вдруг пришло воспоминание о другой женщине. О той, которая спасла и удочерила ее. Которую Полина все эти годы звала мамой. Из груди вырвался вздох:

«Наверное, это будет предательством… Господи, я совсем запуталась…»

Она разглядывала лица на фотографии. Мужчина и женщина, ее родные отец и мать, тоже рассматривали ее, как бы удивляясь тому, какая она взрослая. Странное чувство поселилось в душе Полины: как будто она нашла то, что давно искала.

«А ведь я даже не знаю, где их могилы…» – снова вздохнула Полина и сложила фотографии назад в папку.

Перед тем как закрыть ее, заметила мелкие буквы на корешке. Присмотревшись, прочла:

– И. Я. Стеллецкий.

О том, что это значит, Полина решила подумать вечером.

Она проснулась оттого, что замерзла, и посмотрела на окно. Точно, открылась форточка, оттого в комнате похолодало.

– Похолодало что-то… – повторила Полина и прикрыла глаза.

Что значила эта фраза? Она ее точно слышала и запомнила, потому что в тот момент видела нечто важное, но сейчас забыла, что именно…

Засыпая, Полина натянула покрывало до подбородка и вдруг открыла глаза.

«Похолодало что-то», – так сказала Таисия Титовна, когда, наклонившись, застегивала Игорю свитер. Она подтянула «собачку» «молнии» к подбородку. Полина тогда удивилась этому нелепому жесту, ведь в доме было жарко. Удивилась и подумала что-то еще… Но что?

Полина снова и снова проигрывала в уме ход событий.

«Я тогда подумала: зачем ему ключ?»

На шее у Игоря висела неширокая крепкая ленточка, на такие обычно детям вешают ключи от дома.

«Ерунда… Зачем ему ключ? И почему Таисия Титовна поспешила укрыть эту ленту?

Внезапно Полина вспомнила, что на ленте были какие-то буквы, совсем как на ее флэшке…

– Флэшка!

На шее у Игоря висел вовсе не ключ. На ленточке была флэшка, карта памяти, на которой можно хранить огромный объем информации, снятой с компьютера.

Полина вскочила на ноги и запрыгала, натягивая на себя джинсы. Потом кинулась искать расческу, а расчесавшись, выскочила из комнаты. Правда, тут же вернулась, вспомнив, что забыла надеть кофточку.

Глава 57

Он ни при чем

Дуло сидел за столом в гостиной. Как в лучшие времена, перед ним лежали блокнот и ручка. Напротив сидела Дарина Белаш, горничная семьи Бекешевых. Ее круглое лицо, каштановые волосы, голубые глаза и ладненькая фигурка отнюдь не вступали в противоречие с тем, что девушка была украинкой. Приехав на заработки в Москву, она попала в усадьбу Бекешевых. Отказав трем претенденткам, «характерная» Таисия Титовна остановила свой выбор на ней. Дарина была аккуратной, покладистой, угодливой и в меру предусмотрительной. Одним словом – ладили они хорошо.

Сергей Дуло спросил:

– Вы хотели поговорить?

– Да, – лицо девушки покраснело. – В прошлый раз я не сказала одну вещь. Боялась очень. Потом поняла – если не заявлю, меня убьют так же, как бедного Джаника… – Дарина заплакала.

– Вы что-то видели? – предположил Дуло.

– Я – нет, – она вытерла слезы. – Джаник видел, а потом рассказал мне.

– Что он видел? – Следователь глядел на нее, не мигая.

– В ту ночь, когда убили Алину Николаевну, Джаник встретил в доме одного человека…

– Он узнал его?

– Да, узнал, хоть было очень темно.

Дарина опустила голову.

– Кого он видел в доме в ту ночь? Говорите, Дарина.

– Джаник услышал шум и спустился на первый этаж…

– Понятно.

– Заглянул в спальню Дмитрия Андреевича…

– Так…

– Там было темно…

– Да говорите же! – не выдержал следователь. – В котором часу это было?

Девушка вздрогнула и опять заплакала.

– В начале первого…

– Ну, кого повар увидел в спальне Бекешева?

Дарина подняла глаза и прошептала:

– Его сына, Игоря Бекешева.

Дуло удивленно покрутил головой:

– Его привезли накануне?

– Никто не привозил.

– Тогда как он оказался в доме?

– Не знаю.

– Игорь заметил итальянца?

– Джаник сказал – нет.

– Тогда почему думаете, что его убили именно из-за этого?

– А за что ж еще?

– Например, за то, что по ночам он бегал к хозяйке дома.

– Да я же вас умоляю! – Дарина хитренько улыбнулась. – Дмитрий Андреевич и думать про то забыл. Сам уж год как с Юлькой Валерьевной крутит.

– Вернемся к тому, что вам рассказал Джанпаоло.

– Было темно, Джаник заглянул в комнату – Игорь Дмитриевич стоял у кровати.

– Спиной к двери?

– Нет, боком.

– В комнате больше никого не было?

– Никого.

– Итальянец ничего не перепутал, это точно был Бекешев-младший?

– Клялся-божился. Лысый, говорит, глазищи горят и бормочет что-то.

– Что именно, он не расслышал?

– Сказал, бабочку тот очень хотел видеть. Бабочку, и все тут…

– Черт! – Сергей Дуло достал сигареты и положил их на стол. – Что было потом?

– Ничего. Джаник быстренько поднялся наверх и лег спать. А наутро все узнали, что хозяйка пропала.