Кишиневское направление - Виталий Гладкий

– В районе Шерпени разведчики 6-й армии обнаружили большое скопление войск противника. По всем признакам русские готовятся к наступлению именно в районе Кишинева.

– Судя по докладу Бунтрока, это подтверждают и захваченные твоей спецкомандой «языки»…

– К сожалению, улов наш весьма скромный. И что-либо добавить к тем сведениям, которые у нас имеются, нам не удалось.

– Тогда на чем основывается твоя уверенность в том, что советские войска ударят именно по 6-й армии?

– По данным радиоразведки, в районе кишиневского выступа сосредоточены две армии в составе нескольких корпусов – вот перечень… – Полковник Дитрих положил перед Фриснером отпечатанный на машинке лист бумаги. – Кроме того, отмечено продвижение танковых частей русских в районы, близкие к месту предполагаемого наступления на Кишинев. Это уже согласно данным воздушной разведки. Также установлено, что русские перебрасывают сюда соединения, которые были до этого на флангах, и из резервов.

– Значит, Рудольф, наша игра удалась? – Фриснер впился колючим взглядом в лицо полковника. – И русские поверили, что мы ждем их на флангах? Я так понял смысл твоего доклада?

– Да, господин генерал, – твердо ответил Дитрих. – Я не сомневаюсь в том, что русские приняли нашу дезинформацию за истинное положение вещей.

– И ты можешь дать гарантию, что русские разведчики, которых, кстати, ты упустил, Рудольф, – генерал недовольно сдвинул брови, – не смогли сообщить в свой штаб о наших замыслах?

С ответом штандартенфюрер замешкался лишь на долю секунды. В его строго очерченном, «нордическом», лице что-то дрогнуло, но уже в следующий момент он ответил твердо и уверенно:

– Я готов дать такую гарантию. Часть русских разведчиков уничтожена, остальные окружены, и скоро я доложу вам об успешном завершении операции по их ликвидации.

– Я буду очень рад, Рудольф, – смягчился Фриснер, – если мы оба окажемся правы в наших предположениях и выводах. Слишком много поставлено на карту. Слишком много…

Фриснер внимательно прочитал бумаги, которые дал ему полковник. Изредка он делал пометки на полях, и тогда лицо генерала хмурилось – его хроническая недоверчивость даже, казалось бы, к общеизвестным, неоднократно доказанным истинам была хорошо знакома Дитриху.

– Рудольф, а теперь мне хотелось бы услышать твою оценку политической ситуации в Румынии на сегодняшний день.

– Обстановка в армии накаляется. Я об этом докладывал ранее. Даже высшим румынским чинам уже верить невозможно. По крайней мере лично я не рискнул бы принять на веру все их верноподданнические разговоры. Лидеры румынских партий развернули лихорадочную активность по установлению контактов с западными союзниками СССР. Насколько мне известно, они направили своих эмиссаров в Анкару и Каир, производят зондажи в Мадриде и Стокгольме. Кроме того, 66 видных ученых, членов Академии и профессоров Бухарестского университета обратились к Антонеску с письмом, призывая немедленно прекратить войну. Они сделали это еще весной, но маршал почему-то не посчитал нужным сообщать нам об этом факте… м-м… прискорбном факте. То, что образован Национально-демократический блок коммунистов, социалистов, царанистов и либералов, который ставит целью добиться выхода Румынии из войны и присоединения ее к Объединенным Нациям, устранения Антонеску и установления в стране конституционного демократического режима, вам уже известно. К счастью, полного согласия между участниками блока до сих пор нет. Лидеры либералов и царанистов продолжают маневры, добиваясь сепаратного договора с западными державами и высадки в Румынию англо-американского десанта. (Что по понятным причинам пока невозможно). В то же время они пытаются подвигнуть Антонеску согласиться на перемирие.

– Как ведет себя король Михай?

– Затаился. Изображает беспечного гуляку, учится искусству пилотажа. Скорее всего, играет роль, предложенную ему советниками из ближнего круга.

– С маршалом Антонеску он не конфликтует?

– Пока нет. Но я так думаю, это дело времени. А вот адъютант короля полковник Ионеску и генерал Михаил явно что-то затевают.

– Что именно?

– Трудно сказать. Осторожничают. Но нам стало известно, что король хотел отправить в Москву генерала Аурела Алдю с целью заключить перемирие. Однако возникшие трудности военного и технического характера, – тут штандартенфюрер тонко и загадочно ухмыльнулся, – воспрепятствовали выполнению миссии генерала Алди. Тем не менее по специальным дипломатическим каналам американцы и англичане проинформированы о решении партий и короля.

– Проклятье! – Фриснеру на мгновение изменило самообладание. – И это в такой момент… в такой момент, когда нужно собрать в кулак все силы, всю волю, все возможности, чтобы отразить наступление русских! Предатели!

На лице Дитриха не дрогнул ни единый мускул. Его серо-стальные глаза казались покрыты ледяной коркой – словно он находился не в кабинете командующего группой армий «Южная Украина», а в ледяной и таинственной Арктике, и его совершенно не волновали переживания генерал-оберста.

Впрочем, об Арктике штандартенфюрер знал не понаслышке. В качестве офицера абвера он участвовал в тайной операции германского флота, связанной с переходом вспомогательного крейсера «Комет» по Северному морскому пути при помощи советских ледоколов. В секретных документах германского флота он значился как «Shiffe-45» («Корабль-45»), а сама операция получила название «Фалль Грюн».

По соглашению с советским правительством крейсер, вышедший 9 июля 1940 года из Бергена, включался в следовавший на Дальний Восток конвой. С первого взгляда крейсер нельзя было отличить от немецкого грузового судна типа «Донау», что должно было обмануть русских лоцманов. К сожалению, русские распознали обман, но пока связались с руководством в Москве, пока пришел ответ, «Комет» уже прошел Берингов пролив, благополучно выполнив задание командования.

«Комет» рвался в Тихий и Индийский океаны для нарушения британских коммуникаций. Действуя в этих двух океанах, немецкий крейсер потопил девять судов и только в ноябре 1941 г. вернулся в Германию. Кроме того, успешная проводка крейсера «Комет» дала возможность командованию германского военно-морского флота рассматривать Севморпуть как одну из коммуникаций в планах ведения войны на море.

В 1942 г. советские навигационные карты и лоции, которыми пользовались на борту крейсера, помогли германскому флоту провести операцию «Вундерланд» в советском Заполярье…

Натура у Дитриха и впрямь была холодной, нордической. Хладнокровный и дальновидный (как и положено разведчику), Дитрих уже просчитал свои дальнейшие действия на несколько ходов вперед. Досадная накладка с Хольтицем не изменила его планов, лишь слегка подкорректировала.

Стоя над трупом капитана, штандартенфюрер не стал рвать на себе волосы от отчаяния. Для этого он был слишком прагматичен. Просто его мысли, наткнувшись на преграду, потекли, как вешняя вода, по другому руслу.

Вот и сейчас, в кабинете Фриснера, мысли Дитриха вырвались из черепной коробки и унеслись в такую даль, что штандартенфюреру на секунду стало жутко. Он вдруг отчетливо понял, что нужно немедленно возвращаться в Берлин. Под любым предлогом.

Иначе в случае поражения группы армий «Южная Украина» очень много шишек достанутся именно той службе, которая меньше всего их заслуживает, – фронтовой разведке. И в частности, ему, как спецпредставителю РСХА.

Что за этим может последовать, Дитрих уже знал на примере некоторых своих коллег…

«Если уже и Фриснеру изменяет выдержка, то, похоже, наши дела идут совсем худо, – с тревогой думал Дитрих, возвращаясь в свой кабинет; при всей своей широкой информированности, штандартенфюрер конечно же не знал, что в точности творится на других фронтах; он мог лишь догадываться, анализируя доступные ему материалы. – Нужно срочно звонить Шелленбергу[51]… Только он может отозвать меня отсюда в такой момент. Бригаденфюрер[52] относится ко мне доверительно, так что шанс есть…»

19 августа, к исходу дня, генерал Фриснер собрал совещание командующих 4-й, 8-й армиями и 4-м воздушным флотом. Предполагая, что самое позднее 20 августа советские войска начнут наступление, было принято решение о перегруппировке сил с целью укрепления наиболее угрожаемых участков фронта (участка 29-го немецкого корпуса и 6-го румынского корпуса в районе Ясс), а также рассмотрели план отвода группы армий «Южная Украина», получивший название «Вариант Медведь». Совещание проходило без румынских командующих.

После совещания генерал-оберст Фриснер позвонил Дитриху. Его голос был тихим и усталым:

– Русские предприняли наступление на флангах. Значит, это разведка боем. Кажется, теперь мне понятны их замыслы… – Голос генерал-оберста окреп, приобрел жесткость: – Все-таки главные удары русских будут нанесены по флангам! Дай Бог, чтобы это было не так, чтобы наши замыслы не оказались ошибкой… – Он на некоторое время умолк, и Дитрих слышал лишь тяжелое дыхание Фриснера; наконец генерал-оберст продолжил – уже гораздо тише и с угрозой: – Мне будет очень жаль, господин штандартенфюрер, если обнаружится, что вы ввели штаб группы армий в заблуждение…