Костоправ. Книга 1 (СИ) - Небокрад Максим

— Всё в норме.

— Там Шаян себе места не находит, — тяжело дыша, сказала она. — Про каких-то магов рассказывает, которые всё подожгли.

— Иди, — обратился я к Цедасу. — Объяснитесь перед мастерами.

— А ты не с нами?

— Мы с Тамой уходим.

— Куда? — опешила она.

— Мне нужна твоя помощь, — сказал я, обнажив кинжал.

Глава 37

— Успел ранить одного из поджигателей, — сказал я. — Прошло не так много времени.

Тама задержала взгляд на окровавленном лезвии и свела брови.

— Какая ещё помощь? — не понял Цедас.

— Он хочет, чтобы я нашла поджигателей по крови.

— Что?.. Эйдан, это безумие!

— Цедас, Шаян тебя ждёт, — напомнил ему я.

— Хочешь втянуть Таму в неприятности? — не унимался он.

— Я не собираюсь её подставлять. Мне нужно знать, кто за этим стоит.

— Да ты с ума сошёл!

— Мы теряем драгоценное время.

— Эйдан, послушай…

— Цедас, иди, — мягко прервала его Тама.

Он удивлённо посмотрел на неё, затем перевёл взгляд на меня:

— Вы серьёзно⁈

Никто ему не ответил и он, махнув рукой, ушёл.

— Даже если я найду их, без доказательств ты ничего не сможешь предъявить, — предостерегла меня Тама.

— Знаю.

Она коротко кивнула. Приняв из моих рук кинжал, осторожно коснулась языком подсохшей крови, тщательно слизывая алые разводы. Сглотнув, прикрыла глаза:

— Чувствую… Недалеко.

— Где именно?

— Следуй за мной, — сказала она, вернув кинжал.

Мы лёгким бегом устремились в лес. Тама петляла меж деревьев, словно гончая, взявшая след. Через несколько минут бега моё внимание вдруг привлекла кучка тлеющей золы, будто от костра.

— Стой!

Подойдя ближе, я понял: здесь жгли одежду. Остались лишь дымящиеся угли.

— Одежду жгли? — спросила Тама, присев рядом.

— Похоже на то.

Она резко поднялась на ноги, с удивлением вглядываясь вдаль:

— Тот, за кем мы идём, меняет направление. Он возвращается обратно.

— Обратно? Куда?

— К академии, — ответила она, хмурясь. — И он весьма спешит.

— Ты уверена?

— Абсолютно.

Тама вновь повела нас через лес, огибая владения академии и приближаясь к ней с другой стороны. Вскоре деревья расступились, открыв взору привычный дворик: аккуратные кусты, журчащие фонтаны и дорожки, вымощенные камнем.

Я жестом попросил Таму укрыться в зарослях. Вгляделся вперёд. Возле одного из фонтанов мелькнули знакомые фигуры — Ганнер и Ставар. Парни склонились над водой, ожесточённо умывая лица и шеи.

Что ж, чутьё меня не подвело.

— Это он, Эйдан, — прошептала Тама. — Тот, что справа.

— Ставар, — сказал я.

— Что теперь?

— Уходи.

— Точно?

— Тебя здесь не было, Тама.

Дважды её просить не пришлось — она ушла, оставив меня одного.

Стоило обдумать дальнейшие действия. Доказать причастность этих двоих к поджогу я не мог. Лиц нападавших не разглядел, улик не нашёл. Подготовились, сукины дети.

Они уже собрались уходить, и я понял, что могу упустить отличный шанс застать их врасплох.

— Ганнер! — крикнул я, выходя из-за кустов.

Парни резко обернулись, уставившись на меня с удивлением. Ставар выглядел не просто озадаченным, а откровенно испуганным. Ганнер же быстро взял себя в руки, напустив привычный раздражающий вид:

— Кастволк? Чего это ты полуголым расхаживаешь? На одежду денег не хватило?

— Оставь своё остроумие для дружков. Ты прекрасно знаешь, что я здесь делаю.

— Понятия не имею, — произнёс он и, взглянув в сторону академии, небрежно бросил: — Похоже, ваше крыло здорово погорело. Теперь везде дымом провоняет.

— Будешь и дальше валять дурака? — спросил я, остановившись в пяти шагах от них.

— Ты, видать, дыма наглотался.

— Я шёл по вашим следам, Ганнер.

— Неужели? Ты за нами увязался?

— Ты меня слышал, — процедил я и кивнул Ставару: — Как рука?

— Не твоё собачье дело! — огрызнулся тот.

Сейчас Ставар был одет в свой обычный наряд. Под тканью на правом плече выделялся заметный бугорок — похоже, успел наспех перевязать рану. Крови, по крайней мере, видно не было.

— Болит, наверное? Дай-ка гляну.

— Только сунься!

— А то что? Снова проклятием побалуешь?

— Вали отсюда нахрен!

— Да ты не дёргайся, Ставар. Глянь, как пальцы трясутся.

— Не твоё дело, Кастволк!

— Скоро Служба магического правопорядка нагрянет, и мы все вместе мило побеседуем. Вот потеха будет, когда все следы на вас укажут, а?

Ставар промолчал, лишь бросив встревоженный взгляд на Ганнера. А тот вдруг ошарашил меня, сказав:

— Да, пожар устроили мы. Ты ведь этих слов ждал?

— Ганнер… — растерялся Ставар. — Ты что?

— Вот так? — спросил я. — И отпираться не станешь?

— А смысл? — самодовольно улыбнулся он. — Мы ведь оба знаем, как ты нас выследил. Всё благодаря твоей полумёртвой подружке, верно? Думаешь, я не знаю, на что способны вампиры с кровью? Неужто решил, что Бьерды такие же тупицы, как твоя семейка? Нам известно всё, Кастволк. Посмей хоть заикнуться о вампирских фокусах, и твоя бледная уродина загремит в темницу лет на пятнадцать и уже никогда не выйдет оттуда. Небось сейчас думаешь: «А я всем растреплю, что ранил одного из них! Пусть проверят раны!» Ох и доказательство, обхохочешься! Царапина в том же месте! Вот умора! Следы, говоришь? Да у тебя на нас ничего нет!

Я мог сыпануть в ответ оскорблениями, но смолчал. Ганнер прекрасно осознавал весь расклад.

— Сами разбирайтесь, — пробубнил Ставар, пялясь в землю. Он развернулся и побрёл к академии, а вскоре и вовсе перешёл на бег.

Ганнер широко улыбнулся и, отступив на шаг, картинно развёл руками:

— Ох, Кастволк, неужели ты и впрямь такой наивный простофиля? Неужто веришь, что в этом мире что-то решает бесполезная доблесть, пустые идеалы? Власть достаётся лишь достойным — тем, в ком течёт благородная кровь! На протяжении веков сами боги, великий Рондар и несравненная Ондора, одаривают истинно великие Дома своей благосклонностью: силой, влиянием, богатством. И так будет всегда!

— Что ты несёшь?

Он прищурился и ткнул в меня пальцем:

— Ты, Кастволк, совершил роковую ошибку, посмев тягаться с Бьердами. Удел твоей захудалой семейки — преклонять колени и послушно плясать под нашу дудку. Вы словно жалкие черви, копошащиеся в грязи у ног своих господ. Таков извечный порядок вещей! Годитесь лишь на то, чтобы служить, угождать и повиноваться. Иначе вас попросту раздавят, как назойливых букашек! — Ганнер гаденько ухмыльнулся и добавил с издёвкой: — Так что знай своё место, ничтожество. Покорность и смирение — вот единственный путь для тебя и твоих убогих родичей. Иначе вас ждёт участь куда худшая, чем сегодняшний пожар. Поверь, у Бьердов хватит могущества стереть вас в порошок. Мы — хозяева жизни, а вы — прах у наших ног. Так что будь умницей, Кастволк, и не рыпайся. Авось и выживешь.

Я в мгновение окна сблизился с ним и схватил его за грудки.

— Дуэли потребуешь? — засмеялся он. — А разве наш разговор кто-то слышал? Я ничего не слышал.

— Ублюдок…

— Признаю, мечом ты орудовать горазд, да толку-то, если в башке пусто, как в дупле? Видать, все Кастволки не блещут умом. Кто ещё связался бы с вотрийским отребьем? Ах да… Вы же их потом предали в трудный час. Мало того, что тупы, так ещё и неблагодарные твари.

Я не стал сдерживаться и с размаху впечатал лбом ему в нос. Хрустнуло. Ганнер вскрикнул. Пока он не опомнился, я влепил ему смачную оплеуху. Он повалился наземь, попытался встать, но я опрокинул его на спину и навалился сверху. Вцепившись ему в патлы, я врезал по физиономии раз, другой, третий. Я остановился, тяжело дыша и глядя на окровавленное лицо.

Это было ошибкой. Жажда мести на миг была утолена, но горький осадок остался. Я понимал, что за вспышку ярости придётся заплатить. На секунду мелькнула мысль исцелить Ганнера и скрыть следы случившегося, но я сразу же отбросил эту затею. Он очнётся и поймёт, что его чудесным образом вылечили, а затем расскажет обо всём отцу. Рогнер точно не оставит слова сына без внимания, даже если они ничем не подкреплены. Нет, раскрывать себя не имело смысла.