Соколиные перья и зеркало Кощеевны - Оксана Токарева

мои возможности, — улыбнулся польщенный Лева.

— По мне, так ты очень неплохо выступил, — возразил сыну Михаил Валерьевич. — Я прямую трансляцию слушал.

— Да ты ауф как играл для вашего консерваторского неформата, — поддержала Михаила Валерьевича Ксюша. — Не зря мы тебе, Шатунов, давали с Ванькой химию списывать.

— Так ты его знаешь? — удивленно спросила у подруги Ева, когда Лева и Маша вместе с Михаилом Валерьевичем, дядей Мишей и Ефросиньей Николаевной зашли в реанимацию.

Хотя Леву как практикующего шамана и его молодую супругу уже ввели в курс дела, им что-то требовалось проверить и посмотреть.

— Я же тебе говорила. — пожала плечами Ксения. — В одной школе учились. Ванька Царев после девятого в лицей при Ломоносовском ушел, а Лева в свою эту Гнесинку поступил. Теперь, вон, солист филармонии. Смотри сюда, — сменила она тон на деловой, воровато оглядываясь и убеждаясь, что рядом нет родителей Евы — Джинсы и ветровку я тебе привезла, но твои любимые кроссовки — это, извини, зашкварный варик. В них только по городу круги наматывать, а в лесу они ж у тебя потекут после одного дня пути. Их, конечно, тоже стоит взять, но идти все же лучше в берцах. Наденешь мои запасные, почти новые, но уже разношенные. У нас же одинаковый размер. В них и штаны удобнее заправлять.

Ева хотела поблагодарить подругу, но та еще не закончила, вытаскивая откуда-то рюкзак, в котором уже лежали спальник, кружка с миской и ложкой, и еще кое-что из необходимого по мелочи.

— Давай перепаковывай все сюда, только не переусердствуй. Тащить все придется на себе, а у меня своих вещей хватает. Я еще думаю, не взять ли все-таки вторую палатку, но Левка говорит, что спать все равно придется по очереди. Да я могу и в лесу под кустом перекантоваться. Или у костра подремать.

— Так ты тоже идешь с нами? — потрясенно спросила Ева, только сейчас въезжая в то, что ее материалистка-подруга тоже знает о том, что едут они не в научный центр, а куда-то в сказочный лес. Или для нее сочинили какую-то другую байку?

— А то! — лукаво ухмыльнулась Ксюша, показывая на второй такой же рюкзак, только уже уложенный. — Ты же знаешь, что я за любой кипеш, кроме голодовки, а за вас с Филиппом горло перегрызу, откуда бы всякая погань ни полезла.

Перед тем, как переодеться, чтобы ехать в аэропорт, Ева еще раз зашла к Филиппу. Взяла за руку, осторожно поцеловала в чуть приоткрытые, но безучастные губы, коснулась сомкнутых ресниц. Доведется ли вновь почувствовать жар ответного поцелуя, согреться теплом взгляда карих огненных глаз?

Она еще раз перед уходом обняла Артема Ивановича и Дарью Ильиничну, выслушала мамины наставления, взяла у отца сумку с ненужными вещами, которым предстояло дожидаться ее возвращения в кладовке клиники. А потом суровый Велибор Яшин отвез их в аэропорт.

Глава 14. Печка, яблоня и перевозчик

— Не переживай. До прошлого года я тоже ни разу не ночевала в лесу, — наблюдая неловкие попытки Евы совладать с рюкзаком, успокаивала ее Маша.

— А потом как обрела крылья да как рванула через Навь. Мы с Иваном едва успевали, — с любовью глянул на жену Лева.

— Мне, правда, было кое в чем проще, — морщась под тяжестью своей поклажи, добавила Маша. — На наиболее сложных участках ребята помогали мне.

— А кое-где и тебя несли, — кивнул Лева, высматривая на табло аэропорта объявление о рейсе до Наукограда.

— Так, может быть, мне стоило напрячь Кирилла, — испытующе глянула на друзей Ксюша, которая свой рюкзак влекла с таким видом, будто он невесомый. — Или Ивана с собой позовем. Хоть с женой повидается.

— Насчет Кирилла не знаю, а у Ваньки сейчас практика. Он и так отпросился, чтобы встретить нас в аэропорту, — развела руками Маша, подходя к стойке регистрации.

— Да знаю-знаю, — проворчала Ксюша с таким гордым видом, будто в достижениях одноклассников была и ее заслуга. — Твой брат реально крут. Молекулярная биология — это топчик, и земноводных при этом своих любимых не забывает.

— Не надо никого звать, — испугалась Ева, проверяя билеты и документы. — Я и так вас всех так напрягла. С конкурса сорвала.

— Ты вообще, о чем? — удивленно глянула на нее Маша. — Да я в прошлом году, когда мы Василису вытаскивали, вообще накануне защиты диплома вернулась.

— Преимущество подготовки заранее, — с уважением заметила Ксюша, отправляя багаж по ленте транспортера. — У нас некоторые его в это время еще допечатывали.

— Конкурс Чайковского — это, конечно, ауф, как говорят тут некоторые, — нахмурив золотистые брови, резонно заметил Лева. — И в нашей номинации он вообще первый, но, будем надеяться, не последний. А тут речь идет о спасении человеческой жизни. К тому же с Кариной и ее семейкой у нас старые счеты, — выразительно добавил он.

— Все равно самое сложное и ответственное предстоит выполнить тебе, — сочувственно вздохнула Маша.

Время до вылета прошло в общих разговорах и дорожной суете.

— Отправимся сразу, — объяснял план действий Лева. — Ванька нас встретит и довезет до места, а дальше уже пешком. Так что советую подремать в самолете и, кому не хватит, в машине. Если хотите пересечь Реку засветло, понадобятся силы.

Ева кивнула, подспудно понимая, что речь идет не о Елени — основной водной артерии региона. Спрашивать она ничего не стала, решив довериться провожатым, тем более что Ксюша уже сменила тему.

— Ваш Иван про палатку-то не забудет? — напомнила она.

— Пусть только попробует, — в шутку погрозила скрытому от нее расстоянием брату Маша.

— Когда и где он хоть что-то забывал? — примирительно улыбнулся Лева.

Ощущая уверенность и теплоту, исходившую от всех троих ее спутников, Ева почти успокоилась. Однако, когда самолет взмыл в воздух, она почувствовала, как натягивается до предела и рвется какая-то пуповина, связывавшая ее с Филиппом. Мелькнула паническая мысль: что она делает? Как она могла его покинуть в беде? Увидятся ли они снова?

Похоже, растерянность отразилась на ее лице, поскольку Маша, которая сидела рядом, ободряюще тронула ее запястье. Это дружеское прикосновение вызвало в душе Евы одновременно радость и боль, ибо наполнившее жилы тепло слишком напомнило первое рукопожатие Филиппа.

— Я понимаю, что ты переживаешь из-за расставания с возлюбленным, — ободряюще улыбнулась ей Маша — Но ты нужнее ему здесь. Вернее, там, куда мы отправляемся, — убежденно добавила она, и в лучах проникающего в иллюминатор солнца ее вдохновенное лицо озарил внутренний огонь, а русые волосы засияли золотом иных миров.

Они вылетали еще засветло. Небо слегка прояснилось, и закатное солнце окрашивало пышные, как подошедшее тесто, кучевые облака