Гремучий Коктейль 1 - Харитон Байконурович Мамбурин

бедра, раскрашенный в красно-белые кубики. Какие-то радужные лосины обтягивают ноги и то, что выше, прямо как вторая кожа. Свободная пурпурная мини-юбка натянута аж под грудь так, что подол снизу не закрывает даже зону пупка. Лосины, конечно, всё важное скрывают, но зато демонстрируют следующий уровень эпатажа и абсурда, так как из-под подола миниюбки выглядывает позолоченный корсет. Еще выше какая-то невообразимая свободная рубашка серо-буро-малинового цвета, а затем уже начинается нелепо разрисованное косметикой лицо, вокруг которого взрывом на макаронной фабрике торчат усыпанные блестками волосы даймона. Ах да, шляпа… нет, я её не вижу.

Совсем. Такое не развидеть.

— Мне тоже, — девушка развернулась на каблуке еще раз, — Поэтому давай заканчивать! Вот, возьми меня за руку!

Мне была протянули руку, затянутую в тонкую батистовую перчатку цвета… сыровяленой колбасы, наверное?

— Не хочу, — честно признался я, — Вдруг это заразно?

— Да, Кейн, это заразно, — закатила глаза девушка, что с её жутким макияжем выглядело сногсшибательно, — Только тебе деваться некуда. Бери меня за руку, давай уже… фиксироваться!

— Трахать я тебя точно не буду, — среагировал я, продолжая с сомнением рассматривать подсунутую конечность, — Пока не смоешь все это. И юбку на жопу не опустишь.

— Прекрати валять дурака, скотина!! Думаешь, мы тут в игрушки играем?!!

— Ты себя в зеркале видела⁈

— Заткнись! И! Бери! Меня! За! Руку! — зло и отчаянно выкрикнула даймон.

Я взял протянутую ко мне руку. Не потому, что совсем уж дурак, хотя определенные сомнения имеются, и не потому, что выглядящая как безумная клоунесса девушка на меня накричала, а совсем по другой причине. Далеко не все мне ясно об этом мире, но в одном постулате я уже убедился: гримуар остается с человеком до самой его смерти.

Если не доверять внутренним демонам, то как вообще жить?

Мир мигнул, и я вновь обнаружил себя сидящим за партой с руками преподавателя на голове. Мана Аркитела продолжала входить в тело, ощущаясь теперь как ледяная газированная вода, текущая по моим венам. Это было… неприятно.

— Брррр… — поёжился я, борясь с острым желанием выдернуть думательный орган из рук преподавателя.

— Хм, — волшебник убрал руки от моей тыквы, — Фиксация… завершена? Вы чувствуете книгу, господин Дайхард?

— Эм. Да, — растерянно ответил я.

Ощущение было странным. Нагревшаяся поверхность Гримуара Горизонта Тысячи Бед ощущалась пальцами, но также я чувствовал книгу внутри, лежащую в некоем пространстве на своем странном пьедестале из деформированного канделябра. Более того, я теперь ощущал и двух других «гостей» той самой комнаты — лежащую на софе девушку, вновь выглядящую по-человечески, и мрачный силуэт у камина, сидящий в кресле. Было что-то еще… что-то, на прикосновение к чему валяющаяся Фелиция встревоженно дёрнула головой, торопливо проговорив в воздух:

— «Это первая цепь, Кейн. Не трогай её! Нам надо будет поговорить. Не трогай!»

Шизануться. Пять секунд назад она выглядит как черти что, и орёт, а теперь валяется и говорит, что мол, это было напрасно. Отлично.

— Итак, — Аркител, кажется, справился с удивлением, — Рад за вас, господин Дайхард. Это самая легкая и быстрая фиксация, о которой я только слышал… если вы, конечно, не обманывали ранее, утверждая, что гримуар не одарял вас доступом к заклинаниям. Хотя… нет, не обманывали. Я почувствовал, как ваш новообразованный союз отторг мою ману.

Я лишь пожал плечами на это, разворачиваясь на месте, чтобы иметь лучший вид на баронессу, к которой шел не перестающий говорить маг. Огненноволосая Ария была бледна, напряжена и, я бы даже сказал, напугана, а на меня смотрела как на врага народа и… с завистью? Странно.

Через пару минут мне стала ясна причина этой зависти. «Стыковка» буйной девчонки с её книгой оказалась очень красочна и невероятно трудозатратна для Аркитела. Маг стоял, хмурясь и поджимая губы, саму баронессу трясло и мотало, лежащая перед ней чернокнига то и дело зло пыхала пламенем, и даже, кажется, слегка ворочалась. Под конец Арию даже обожгло, ну а сам маг напоминал выжатую тряпку. Его руку, вынутые из роскошной гривы девчонки, натурально тряслись как у припадочного, а на лице не было ни кровинки.

Студенты наблюдали в полной тишине, загомонив лишь при виде преподавателя, отшатнувшегося от баронессы. Тот переводил дыхания, опершись одной рукой о парту. Сама виновница подобной кондиции у волшебника, сидела, вовсю тряся красными пальцами, а на гримуар свой смотрела как на кровного врага. Тот, впрочем, вполне соответствовал — лежал и тихо себе жёг парту, распространяя вонь паленого лака.

— Практическое занятие… — с трудом произнес бледный маг, —…отменяется. Проведем его завтра. Повторяю свой запрет по инкантациям — всем без исключения запрещено вызывать заклинания. Все свободны, кроме Арии фон Аркендорф и Дайхарда Кейна. Освободите помещение.

Как только последний из студентов вышел, прикрыв за собой дверь, баронесса тут же взвилась, тыча в меня пальцем:

— Я не желаю, чтобы он слышал хоть что-то из слов, предназначенных мне, господин преподаватель! Не желаю!

— Это не вам решать, студент Аркендорф, — полыхнул слабым, но совсем не свойственным волшебникам раздражением изможденный Аркител, — К тому же, кто сказал, что я собираюсь говорить с вами⁈

— А…

— Помолчите, — велел маг, — Ваш конфликт с собственной чернокнигой не смог бы определить только глупец. Перед тем как я пойду с этой информацией к директору, мне нужно знать точку зрения даймона огненного гримуара — чем вызвана эта вражда?

— А он здесь причем⁈ — тут же закричала Ария, тыча в молчаливого меня пальцем.

— Потому что…

— Молчи… Я говорю, маг, — прервал Аркитела самостоятельно взлетевший с парты том Арии, поднимаясь на уровень глаз волшебника. На обложке книги загорелись два огненных пятна, а сам его потрескивающий голос зазвучал громче, — Имя мне Спигон, я даймон книги Огненного Заката. Нет вражды, она лишь презренно слаба. Я предлагаю сделку. Простую. Выполните свой долг, воспитав из этого ребенка воина, достойного носить меня и славу своего рода, и… тогда никто не пострадает. Если до конца периода, прозываемого вами «учебным годом», я не буду удовлетворен её прогрессом, тогда пеняйте на себя! Или же… можете её убить. Я не буду мешать…

— Чт… — рыжеволосая, то бледнея, то краснея, попыталась что-то сказать. Зря.

— Тишина, когда говорит Спигон! — рыкнула книга, исторгая из себя жаркое пламя такого уровня и объёма, что я аж отскочил назад, спасая волосы, как и все остальные. Гримуар тем временем продолжал, — Или же другой есть выход. Пусть мою… «хозяйку» покроет настоящий мужчина, настоящий убийца и владетель! Если она понесет, то я, подчиняясь старому договору с этим родом, буду ждать нового хозяина. Ждать мирно. Я сказал. Вы услышали.

Он даже не успел повиснуть назад на поясные цепи, как отчаянно зарыдавшая девушка с ярко-красным от стыда лицом стремглав выскочила из класса. Так и улетел вслед за ней. Мы стояли, провожая бедовую парочку взглядами.

— Даймон, не защищающий хозяйку? Угрожающий ей смертью? — пробормотал я, — Что-то новенькое.

— Вы его слышали, студент Дайхард, — вяло махнул рукой волшебник, — Он ей недоволен. Сильно недоволен. Это не вражда, а Испытание. Вам на лекциях должны были объяснить, что некоторые чернокниги создавались не только как инструмент мага, но и для обучения неофитов. Непопулярная сейчас практика, потому что в голову пользователя закладываются идеалы и принципы мага создателя, давно уже изжившие себя, не вписывающиеся в современность. Именно в качестве Испытания он может как навредить студентке Аркендорф, так и другим студентам. Я хотел, чтобы вы это услышали. Вы и ваш гримуар.

— Но чем он может грозить нам и даже ей? В стенах академии? — еще одно противоречие, требующее разрешения.

— Здесь? Лишь болью, — Аркител поморщился, разминая ладони, — Но вы далеко не всё время будете присутствовать на территории академии. Даймон, ограничивающий магию, нужен лишь для подстраховки и для проведения учебных дуэлей.

— Благодарю вас, преподаватель.

— Не за что, студент. А теперь к главному вопросу, волнующему меня куда сильнее, чем самовольная книга