И больше никаких парадов - Форд Мэдокс Форд

и сказал:

– Я приказал устроить стирку…

Сильвия тихо зашипела сквозь стиснутые зубы, испытав в душе мстительную радость! Что ни говори, а так оно и было – он предал ее ради своего батальона.

– Завтра в половине пятого утра мне надо быть в лагере…

– Это же ведь настоящая поэма… Ах боже, как быстро приходит рассвет!.. – воскликнула Сильвия, не в состоянии сдержаться. – Ее, конечно же, читают влюбленные, нежась в постели… И кто же ее написал?

Коули покраснел до корней волос, скорее всего даже глубже. А когда возразил, что капитану не обязательно приезжать в лагерь в такую рань, потому как не найдется ни одного офицера, способного в этот час вывести пополнение, Титженс произнес перед ним целую речь. После чего неторопливо ответил:

– В период Средневековья с таким рефреном существовало множество стихотворений… Ты, вероятно, имеешь в виду обаду Арно Даниэля, точнее, ее более поздний перевод… Оба-да – это такая песнь, которую поют на рассвете, полагая, что петь в такой час могут единственно влюбленные…

– А завтра в лагере в четыре утра ты будешь петь ее один или с кем-то еще? – спросила Сильвия.

Она не могла ничего с собой поделать… Хотя и знала, что на этот медлительный, помпезный тон Титженс перешел только для того, чтобы дать этому гротескному типу за столом возможность оправиться от замешательства. И за это его ненавидела. Да какое право он имел выставлять себя напыщенным идиотом, дабы прикрыть чье-то там смущение?

Вернув самообладание, второй лейтенант хлопнул себя по бедру и воскликнул:

– Вот оно, мадам… Уж поверьте мне на слово, нашему капитану известно все на свете!.. Ни в жизнь не поверю, что в этом подлунном мире есть хоть один вопрос, на который он не знает ответа… В лагере даже говорят, что…

И он пустился в нескончаемый рассказ о том, на какие именно вопросы Титженс когда-либо отвечал за время своего пребывания на базе…

От того, что рядом сидел Кристофер, Сильвию переполняли эмоции. «Может, так будет всегда?» – спросила она себя. У нее похолодели руки, будто их сковало льдом. Пальцами правой руки она коснулась тыльной стороны ладони левой. Та тоже оказалась ледяной. Из них словно выкачали всю кровь. «Это чистой воды сексуальное влечение… – сказала она себе. – Чистой воды сексуальное влечение, и не более того… О Боже! Как же мне с этим справиться?» И тотчас обратилась к Консетту: «Святой отец!.. Когда-то вы чуть не боготворили Кристофера… Попросите Пресвятую Богородицу помочь мне это преодолеть… Я погублю и его, и себя. Хотя нет, не надо ничего просить, будь оно все проклято!.. Ведь ради чего мне тогда жить… Когда он, пошатываясь, вышел из телефонной будки, я подумала, что так и надо… Подумала, как же он похож на измотанную деревянную лошадку… На целых две минуты… А потом меня вновь все это захлестнуло… Я хочу сглотнуть, но не могу. У меня свело судорогой горло…» Она склонила к скатерти свою обнаженную, белую руку, протянула ее к моржовым усам, которые все так же гнусаво продолжали свою величественную речь, и произнесла:

– В школе его звали Старым Солом. Но есть один вопрос, на который Соломон не сможет ответить… О том, как один мужчина спутался… Скажем, со служанкой!.. Спросите-ка его, как он встретил рассвет девяносто шесть… хотя нет, девяносто восемь дней назад…

«Я ничего не могу с собой поделать… – сказала она про себя. – Боже, я не могу ничего с собой поделать».

– Э, нет! – радостно воскликнул бывший сержант. – Никто и никогда не говорил, что наш капитан умеет читать мысли… Просто он хорошо знает людей и жизнь… Это просто чудо, что он так знает людей, если учесть, что родился он не слугой… Но здесь все ваши аристократы по происхождению каждый день имеют дело с людьми, что позволяет им их познать. До самого основания, заглянув даже под портянки…

Титженс смотрел прямо перед собой, на его лице не отражалось ни единой эмоции. «Клянусь, я его все же доконаю…» – сказала она себе и обратилась к сержант-майору:

– Давайте представим себе офицера, того самого аристократа по происхождению, который возвращается из отпуска на фронт, в момент, когда поезд отходит от какой-нибудь большой станции, скажем, Паддингтон… О том, какие чувства при этом испытывают мужчины, он знает все… Но ему ничего не ведомо о том, что в такую минуту думает замужняя женщина… или же девушка…

«Черт, как-то нескладно у меня получается!.. – укорила она себя. – Раньше я могла одним-единственным словом заставить его выдать все секреты. А теперь мне для этого приходится произносить зараз целые предложения…»

После чего, без всякого перерыва, все так же обращаясь к Коули, продолжила:

– И поскольку может случиться так, что ему больше никогда не удастся увидеть единственного сына, он становится восприимчивым и ранимым… Я имею в виду того офицера на Паддингтонском вокзале…

А про себя подумала: «Клянусь Богом, если эта скотина сегодня ночью не пойдет мне навстречу, Майкла ему больше в жизни не видать… Эге, а я ведь его достала…» Титженс закрыл глаза и раздул полумесяцем ноздри, кончики которых тотчас побледнели. Все больше и больше… В ее голове вдруг прозвенел тревожный звоночек, она схватилась за край стола, чтобы не упасть… Если у мужчины таким вот образом бледнеют ноздри, он вот-вот может потерять сознание… Ей этого не хотелось… Но внимание на слово «Паддингтон» он обратил… Это случилось девяносто восемь дней назад, каждый из которых она считала… Собрав немало сведений… Слово «Паддингтон» Сильвия произнесла, выйдя из дома на рассвете, а он посчитал его прощанием. На тот момент… Решил, что теперь свободен и может делать с той девушкой все, что заблагорассудится… Только вот свободы ему никакой не видать… Вот от чего он до самого подбородка покрылся такой бледностью…

– Паддингтон!.. – громогласно запротестовал Коули. – Поезда, в которых возвращаются из отпуска на фронт, отправляются не с Паддингтонского, а с другого вокзала. И здесь еще не фронт, а Британский экспедиционный корпус… А с Паддингтонского вокзала отправляются на свою базу гламорганширцы… И ливерпульцы… У этих база в Беркенхеде… Или там базируются чеширцы? – Он повернулся к Титженсу и спросил: – Сэр, а у кого в Беркенхеде база – у ливерпульцев или чеширцев?.. Помните, мы ездили в Пенхалли набирать там пополнение… Так или иначе, но в Беркенхед поезда точно отправляются с Паддингтонского вокзала… Никогда там не бывал… Говорят, милое местечко…

– Еще какое милое… – сказала Сильвия, сама того не желая. – Но лично я не стала бы оставаться там навсегда…