Цветок Лилии - Мария Вячеславовна Чепало

— Да, Макар все рассказал мне. И, знаешь, тебе лучше побыть у нас. Мало ли кто может ночью заглянуть. Что-то ценное там осталось?

Лиля пожала плечами.

— Разве что мой ноутбук и кошка.

— Неси все сюда. Дверь-то когда установят?

— Обещали в воскресенье после обеда.

— Ну вот. Располагайся здесь, не стесняйся! Пойду поставлю чайник.

— А у меня пирог остался яблочный! — подхватила Лиля. — Сейчас принесу, — она улыбнулась, смотря в светящееся лицо Сергея Александровича.

Он ушел хозяйничать на кухню, а Лиля с трудом сглотнула, прежде чем заглянуть к Макару. Он сидел за столом, что-то печатая на компьютере. Когда их взгляды пересеклись, его лицо не выразило ни единой эмоции.

— Я тут футболку принесла.

Макар кивнул, жестом указывая на стоящий рядом с Лилей стул. Она положила на него аккуратно сложенную футболку, бросила скомканное «спасибо» и вышла из комнаты, переполненная чувством, будто ее облили ледяной водой с балкона.

Снова оказавшись у соседей, Алиса уже почти не обнюхивалась. Она уловила знакомый запах и пошла на свое кресло в зале. Травяной чай и печеные яблоки создавали на кухне ароматы осени.

— Что у вас случилось? — спросил Сергей Александрович. Его усы смешно поднимались, когда он дул на горячий чай.

— Да, ничего нового, — Лиля усмехнулась, пряча за этим свою боль и обиду на отца.

— Я часто видел твою маму в синяках, — признался он. — Она тоже всегда улыбалась, когда заходила об этом речь.

— Меня он не трогает.

— И слава богу. Если до этого дойдет, сразу говори мне! Я всю эту дурь из него быстро выбью! — На его лице читалась уверенность и злость, словно у них с Лилиным отцом были свои счеты.

Лиля утвердительно помотала головой, и кухня на время поникла в немоту.

— Вы очень хорошо знали мою маму? — наконец спросила она.

— Да… — глаза, полные печали, блуждали в травяном чае. — Она была доброй. И Андрея я тоже помню. Помню день его смерти. И твое лицо тогда было таким потерянным…

— Мы с вами встречались?

— Конечно, а как же.

— Я вас совсем не помню. — Натянутая улыбка. Грудь полная неловкости.

— Не удивительно. Тогда ты редко выходила из дома. Я помню тебя еще в коляске. У тебя были такие волосы! — он зашелся смехом. — Они торчали во все стороны.

— Да, я видела детские фотографии, — Лиля подхватила его смех. Болезненный. Переполненный печалью. — Мама всегда называла меня солнышком из-за этого. Они как оранжевый ободок вокруг головы, — она показала руками.

Улыбка сошла с лица Сергея Александровича, и прозвучал его серьезный тон:

— От чего она умерла? Столько разных слухов по соседям ходило.

Лиля глубоко вздохнула. Раньше ей не приходилось вслух говорить о смерти своей матери. Окружающие и так обо всем знали. На ее глазах тут же навернулись слезы, но она не позволила им выйти наружу.

— Несчастный случай. — В памяти возник ее образ. Чашка в руках задрожала, Лиля поставила ее на стол, прикрыв сверху ледяной ладонью. — Она ударилась виском о столешницу.

Неровный выдох. Казалось, вся квартира затихла, и даже старый холодильник перестал трещать.

Сергей Александрович ободряюще погладил Лилю по плечу.

— Последний раз, когда мы виделись, она сказала мне, что собирается уехать вместе с тобой. Кажется, собиралась к своей матери, а потом и в другой город.

— Я об этом ничего не знала…

В его глазах проскользнуло осознание. Она так и не успела уехать. Прежняя жизнь вцепилась в нее своими когтями и не отпустила. Большой и крепкий мужчина вдруг пустил слезу. Он шмыгнул носом и откашлялся.

— Вы ее любили? — спросила Лиля.

— Я всегда относился к ней, как к своей сестре, — прозвучало в ответ. — Так что — да, любил.

За эти три вечера Лиля и Сергей Александрович очень сблизились. Ему было приятно проводить время в компании юной девушки, развлекающей его разговорами об учебе, преподавателях, книгах, а ей было интересно слушать житейские истории с работы Сергея Александровича. Алиса понемногу приходила в себя. Ее аппетит налаживался, но большую часть времени она спала, восстанавливая силы.

Если три вечера Лиля проводила с дружелюбным пузатым соседом, то Олег проводил их в компании Лиды и бутылки.

Несмотря ни на что, квартира была под наблюдением круглые сутки, благодаря Макару и Сергею Александровичу, их мучения закончились с установкой новой двери. Праздновали это событие, конечно, травяным отваром.

— Он вообще просыхает? — буркнул себе под нос Сергей Александрович.

— Не знаю. Наверное нет.

— Ну, ты помнишь, если вдруг он опять начнет дебоширить, сразу приходи к нам. Наши двери всегда открыты.

— Спасибо большое, — Лиля натянула улыбку и вернулась к себе спустя долгие выходные, закрыв новую дверь на все замки. — У меня запирается комната изнутри, так что…

— Да, я знаю. Я ведь ту щеколду устанавливал.

Олег и правда не просыхал все это время, однако громить все вокруг он начинал только когда оказывался в своей квартире. Там на него давили воспоминания, и деться от них он никуда не мог. Они затуманивали его разум, он погружался в них с головой и не мог справиться со своей болью. В те моменты, когда перед его глазами всплывал образ Веры, он готов был разорваться на мелкие кусочки. А последние два месяца образ жены преследовал его каждый день в виде собственной дочери, и это разъедало его душу.

— Она так похожа на свою мать… — говорил Олег заплетающимся языком однажды на кухне Лиды. Она уже почти спала, но все еще могла слышать. — Она была такая красивая… Я ее очень сильно любил…

У Лиды не было сил, чтобы возразить, но она чувствовала, как ревность сжигает ее изнутри.