Идеальная пара - Вера Окишева

– Хорошая попытка, Алик, только глупая, – пробормотал он себе под нос. Если это не Кристина, то где она?

Кристина

Глеб Александрович встал напротив меня, тараня тяжелым взглядом. От этого и в без того маленькой камере, казалось, стало еще меньше места. Он сложил руки за спиной. Я чувствовала, что под видимым спокойствием бушует еле сдерживаемая буря.

– Вы знали, что он раскусит подмену, – глухо произнес мужчина.

В ответ я молча кивнула.

– У вас был определенный опознавательный знак? Или жест? Я ведь был прав, вы его сообщница, Кристина Анатольевна?

Опустила глаза, больше выдерживать яростный взгляд мужчины не могла.

– Вы неправы. Она только внешне была похожа, но если приглядеться, то она вела себя совершенно не так, как я.

– Она просто стояла, а затем вошла в вагон. Что она сделала не так?

– Просто стояла, – выдохнула, объясняя очевидное.

– И что? – недовольно прошипел Глеб Александрович, нависая надо мной. – Говорите яснее, Кристина Анатольевна, иначе я все сделаю, но упеку вас в такой ад, что…

Отстраниться не получалось, так как некуда. Поэтому, разглядывая свои руки, осторожно подбирая слова, стала объяснять, в чем он был неправ. Ведь должен он это понять.

– Она просто стояла, а я просто не стою.

– Точно, вы же постоянно дергались и оглядывались, – разочарованно выдохнул он, проводя рукой по волосам, но потом возмутился, словно я виновата в проколе его оперативника. – София тоже оглядывалась, но не так, как вы, – затем задумчиво протянул. – Значит, он был на перроне, а мы не заметили. Что еще мы должны знать?

Почему он думал, что я в этих дела всеведуща? Что он хотел услышать? План, как надо маскироваться под меня?

– Не знаю, – тихо прошептала в ответ.

Молчание было тягостным. Я видела, как усиленно мужчина думает, рассматривая что-то на стене.

– Хорошо, – неожиданно ожил он, подходя к двери, – мы сядем в следующий поезд. Пойдемте.

– Я не понимаю, – вскинула голову, пытаясь угадать ход мысли этого мужчины.

– Дело в том, что он не идет на контакт, а вычислить его мы не можем, но Сергей Артурович утверждает, что Молотов покинул город. Мы должны найти его.

– Зачем? – не понимала странную настойчивость спецслужб.

Ведь проще было его просто убить, чем возиться с его поимкой. Глеб Александрович махнул рукой, приглашая следовать за ним. В коридоре нас поджидал конвой из трех мужчин, один из которых открывал нам двери.

– Он преступник, Кристина Анатольевна, – как маленькой вдалбливал Глеб, кидая на меня косые взгляды. – Он террорист. Слышали про взрыв в лондонском метро?

– Слышала, – память услужливо выудила старое воспоминание о теленовостях, – но это было так давно.

– И все же. В лаборатории, в которой, между прочим, и вы побывали, а потом, устроив пожар, пытались замести следы, был обнаружен труп одного из основателей террористической организации. Именно эта организация взяла на себя ответственность за тот теракт.

– А при чем тут Тимур и я? – искренне недоумевала.

– Вы были в той лаборатории, а это прямое доказательство вашей причастности к деятельности этой организации. Вы ее члены, – мстительно закончил свои умозаключения Глеб Александрович, надменно взирая на меня, ожидая, что я проникнусь силой его дедуктивного метода.

– Это не так. Вы опять ошибаетесь, – я разочарованно выдохнула.

Бесполезно что-то ему объяснять. Все равно ничего не докажу.

– Кристина Анатольевна, на что вы надеетесь? Лучше признались бы сами.

– Я уже давно надеюсь только на чудо, – пробормотала себе под нос, продолжая идти за Глебом Александровичем, пытаясь успокоить свое сердце.

* * *

До железнодорожного вокзала ехали все в той же машине. Запах кожи витал в воздухе. Глеб Александрович на переднем пассажирском сидении рядом с водителем, я, зажатая между двух мужчин, на заднем. Все были молчаливы и прислушивались к репликам, доносившимся из раций.

Как Глеб собирался покупать мне билет без паспорта, не знала и, если честно, сомневалась, что нас вообще в поезд пустят.

В голову лезли всякие глупости. Ведь получается, если вдруг все билеты куплены, кто-то по техническим причинам не попадет в вагон! Бесчеловечно так делать, ведь люди могли торопиться по своим очень важным делам: свадьба, похороны или просто ждет любимый.

Угрызения совести снедали меня. Я не находила себе места и оправданий. Все больше я склонялась к мысли, что если бы меня не было, то жизнь была бы лучше. В чем смысл моего существования? Ведь это и не жизнь вовсе. Но сколько бы я не ныла, гадая о вселенском замысле создателя, умирать я не хотела. Любая тварь держится за свою жизнь, даже такую, как у меня, никчемную.

Мама не раз повторяла мне, что Господь мудр и справедлив. Я не спорила, только мысленно удивлялась. А теперь нет. Он справедлив. За все я получила сполна, и сомневаться в мудрости не приходится. Сколько я стонала, что страдаю от одиночества?

Усмехнулась, вспомнив слова, которые я выговаривала матери. На что всегда получала ответ, что надо просто подождать. Дождалась. И теперь была у меня одна дорога к своей судьбе.

Монотонность поездки раздражала, как и мужские тела рядом. Недовольство мое слишком тесным контактом Глеб Александрович даже слушать не стал.

Реакция моя была пока под контролем: нервозность и обеспокоенность. Я даже смогла спокойно дышать, не морщась от запаха пота, прикрытого ароматами дорогих мужских парфюмов. Так и с Аликом. Он меня не трогал и не вызывал отвращения. Но только стоило прикоснуться… Поэтому и сидела, следя за мужчинами, чтобы не пропустить их неосторожное движение. Руки их покоились на коленях, у одного сцепленные в замок, но на безопасном расстоянии от меня.

И все было тихо-мирно. Но в одну секунду все изменилось. Мир сошел с ума. Нашу машину зажали с двух сторон и начали обстреливать. Я нагнулась вперед, прикрывая голову. Пристегнута я не была, поэтому слетела с сидения, когда машина резко затормозила и ее занесло. Больно ударившись головой о спинку кресла, пыталась справиться с тошнотой. В глазах все плыло, во рту вкус крови. Мужчины что-то наперебой выкрикивали. Кто-то резко дернул за руку, вытаскивая из машины. Звуки выстрелов не прекращались. В этом хаосе я могла разглядеть только то, что нападавших было не так много. Меня прикрывали, рукой опуская голову чуть ли не к самой земле. На карачках пыталась отползти от машины, в которую с ужасным звуком впивались пули. Вырвавшись из рук своего охранника, я бросилась к тротуару. Пригибаясь, на полусогнутых, опираясь руками о железные бока машины, неприятно брякая наручниками. Надо сказать спасибо, что еще застегнули их спереди, а не за спиной.