Бокс Э. Смерть — штука тонкая. Фиш Р. Л. Афера Хавьера. Макгиверн У. Экстренный выпуск - Гор Видал

— Хорошо, синьора. Вы победили. Нет нужды звать полицейских. Куда вас отвезти?

Если бы он увидел триумфальное выражение ее лица, то мог бы отнести его на счет естественной реакции женщины, выигравшей у врага, мужчины, сломавшей превосходство водителя такси. Если бы он заметил ее торжество, то был бы слегка удивлен, сочтя его слегка преувеличенным для такой маленькой победы. Однако к тому времени, когда он поправил зеркало заднего вида и взглянул на нее, она прекрасно контролировала свои чувства и встретила его серьезным взглядом.

— Сначала по Копакабане — через новый тоннель и авениду Принцессы Изабель. Потом я скажу, куда дальше.

Бразильцы обычно фатально воспринимали приказы, которых невозможно избежать. Да Силва завел мотор и влился в поток машин, направляясь на юг по краю Фламенго. Хорошо хоть, что ей не нужно в какой-нибудь из северных пригородов бесконечно растянувшегося города; это утешало. Копакабана была по пути: он знал радиомагазин на авенида Носса Синьора всего в квартале от его собственной квартиры на набережной и мог взять комплект ламп там. Капитан усмехнулся странной ситуации и принял вид рядового таксиста, общаясь с пассажиром в их обычной манере, хотя старался делать это чуть менее небрежно, чем они.

Триумфальная улыбка исчезла с лица Рамоны Марианны Веларес, но сама она щедрой рукой раздавала себе поздравления. Будучи столь же правдивой, как и большинство женщин, Рамона немного приврала в своей истории о проблемах с такси и таксистами. Она в самом деле прождала два напряженных часа, правда, скорее сама отказываясь от услуг таксистов, чем те отказывали ей. Не то, чтобы они знали, что им отказывают; она просто рассматривала водителей у светофора на руа Силвейра Мартинес, когда те останавливались на красный свет, а затем давала им уехать. Она целеустремленно искала такого, который казался бы достаточно сдержанным, чтобы не задавать лишних вопросов насчет ее цели, достаточно вороватым, чтобы не беспокоиться о законности ее предложения, и достаточно небогатым, чтобы согласиться это предложение принять. Когда у светофора притормозил да Силва, она была уверена, что нашла такого, и не собиралась позволить ему ускользнуть. Этот кудрявый, крепкий, усатый шоферюга показался превосходным кандидатом, а его очевидная нелюбовь к блюстителям закона только подтвердила правильность выбора.

Впрочем, — лениво думала она, глядя на его орлиный профиль, крепкие челюсти и отмечая широкие плечи и крепкие мышцы рук, — он мог быть даже привлекательным, если бы когда-нибудь мылся. Но эту мысль она сразу отбросила: сейчас не до романтики. Но мысль вернулась. По сравнению с ним Чико смотрелся слишком молодо. С другой стороны, сомнительно, что ее разбойник-шофер мог заплатить хотя бы за скромный ужин, а Чико не только мог, но и в скором времени должен был заполучить по-настоящему большие деньги. И она тоже, если сумеет привлечь таксиста на свою сторону.

Пора было начинать.

Она наклонилась вперед, постучав по его плечу, вполне уверенная, что низкий вырез блузки виден в зеркале заднего вида под самым выгодным углом.

— Синьор?

Да Силва мельком глянул в зеркало, отметил роскошную линию шеи, крепкую начинку декольте и сглотнул.

— Синьора?

Она загадочно улыбнулась и откинулась назад, довольная, но не удивленная результатом своей женской уловки.

— Скажите мне, синьор, в каких трущобах вы живете?

— Прошу прощения?

Да Силва на мгновение оторвал взгляд от дороги, чтобы взглянуть через плечо, удивляясь вопросу, и тут же отвернулся. На глупые вопросы можно отвечать когда угодно, а на задачки транспортного потока в Ботафого, где он сейчас оказался, отвечать требуется мгновенно, иначе движение само себе ответит, обычно с трагическими последствиями. Он немного сбавил скорость, перестраиваясь в правый ряд, и улыбнулся про себя. Если у пассажирки возникло чувство превосходства при мысли, что он обитает в одной из фавел на горных склонах, пусть тешится. В самом деле, такое предположение было вполне логичным: 95 процентов городских таксистов жили в трущобах. Ничего лучшего они позволить себе не могли.

«А когда наконец придет день, — думал он, — когда нам случится случайно встретиться на светском приеме, твое смущение станет еще больше. Как и мои преимущества, естественно».

Ему удалось напустить на лицо выражение, сочетающее некоторый фатализм насчет своей бедности с оправданным негодованием в связи с ее словами.

— Я, синьора? — и экспромтом выдал: — На Лагоя Родригес де Фретас…

— Те, что называют Прайя до Пинто?

— Нет, синьора. Те напротив, на этой стороне, на Морро дос Кабритос. Их называют Кататумба.

Она ответила довольной улыбкой. Казалось, он все больше подходил для их целей. В Кататумбу даже полиция не совалась. Даже парами, даже нарядами. Это было бы идеально…

— И я полагаю, синьор женат? — расспросы продолжались.

— Женат?

Странный вопрос, но он представил, что за день работы таксисты и не такие вопросы слышат.

— Нет, синьора.

— Но молодой здоровый мужчина, вроде вас, должен иметь подружку? Чтобы готовить или стирать. Или, ну — заботиться о нем?

Да Силва нахмурился. Он знал, что некоторые любят разговаривать с таксистами, как другие любят разговаривать с парикмахерами или сами с собой, но нарастало подозрение, что за вопросами стоит какая-то цель. Конечно, есть женщины, испытывающие сексуальное наслаждение от совокупления с мужчинами, стоящими гораздо ниже на социальной лестнице, и чем больше это различие, тем больше удовольствие. Похоже, так утоляется некоторое чувство вины. Он взглянул в зеркало, встретив ее холодный, жесткий взгляд, и снова стал смотреть на дорогу. Нет, цель ее расспросов о его личной жизни — совсем не желание ее разделить. Какая жалость! И все же что-то у нее на уме, и единственный способ узнать — продолжать маскарад.

Он печально улыбнулся, повертев головой, чтобы показать свою рубашку и явно не стиранный воротник.

— Нет, синьора, боюсь, я не так удачлив. Никто мне не стирает, справляюсь сам, когда есть время. И никто не готовит. Я ем там и тогда, когда могу. — Тон приглашал к сочувствию, типичный тон любого таксиста на его месте. И цель его была совершенно очевидна — извлечь как можно больше чаевых.

— Понимаю.

Пассажирка откинулась назад, словно разговор был окончен, лицо ее стало непроницаемым. Итак, готовит сам, да? А как проверишь? И все же, похоже, он и в самом деле жил один, а если нет, мог легко отделаться от любого партнера на несколько дней.

Да Силва терпеливо ждал; уверенный, что расспросы далеко не закончены. Он въехал в тоннель Ново, вынырнул на Копакабане и пересек Руа Барата Рибейро, сбросив скорость и глядя в зеркало.

— Вы хотели попасть сюда? Авенида Принцессы Изабель.

— Поезжайте вдоль пляжа. К Арпоадор…

Для женщины, угрожавшей позвать полицию, если ее не отвезут куда нужно, она казалась слишком нерешительной насчет конечной цели поездки.

Значит, он был прав: расспросы еще не закончены. Капитан вдруг подумал о возможной причине ее неуверенности — отсутствии денег. Но тут же отбросил эту мысль. Слишком печально, если только это удастся выдать Вильсону как причину опоздания. И, думая о Вильсоне, да Силва наклонился вниз и крутанул переключатель. Если Вильсон где-то поблизости от своего приемника, пусть тоже послушает странный разговор. По крайне мере, узнает причину задержки и заодно станет ценным свидетелем.

Пассажирка смотрела в окно, тщательно готовя свои следующие реплики. Сомнений не оставалось: кандидат подходил превосходно, жил один в захудалых трущобах и вряд ли бы нервничал, придись ему взять на несколько дней жильца. И уж тем более не отказался бы таким образом заработать. Она вздохнула, принимая решение, и наклонилась вперед. Вырез еще раз открылся, на этот раз без ее участия; ей было не до кокетства.

— Синьор?

— Синьора?

— Прижмитесь где-нибудь у бровки на минутку. Я хочу вас кое о чем спросить.

Сбавляя скорость, капитану удалось проехать еще несколько кварталов. Она попросила в самый неудачный момент, как раз напротив его собственной квартиры. Было бы жутко неловко — причем для них обоих — когда портье открыл бы дверь машины, чтобы приветствовать уважаемого жильца. Наконец он нашел свободное место, свернул к тротуару, заглушил мотор и обернулся, положив руку на спинку сиденья и разглядывая девушку.

— Да, синьора?

Тон его явно намекал, что если она без гроша, то можно как-нибудь договориться.

Она прекрасно его поняла, покраснела, но продолжала задавать вопросы.

— Прежде всего, как вас зовут?

— Меня, синьора? — Начал он с правильно избранной комбинации подозрительности и недоумения. — А зачем?