Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994–2004 гг. - Полина Жеребцова

Истории под дождем

Мы встретили русскую женщину Ингу – она торгует журналами. Клеенчатая крыша над ее столом протекала, и она пошла торговать к русской женщине Ане, что торгует пачками чая рядом с Биржей. Обе замужем за чеченцами. Биржей называют дом недалеко от рынка. Там продается оружие в магазине “Охотник и рыболов”. Говорят, что можно купить пистолет или автомат, но я смотрела и нигде не видела. Вероятно, можно купить, если знать у кого. Вокруг Биржи торговцы продают товары: хлеб, масло, платья и сигареты. После “переселения” Инга решила купить себе теплые носки и попросила меня последить за ее столом с журналами. Я согласилась.

История № 1

К столику подошли двое: пожилая женщина-чеченка и долларщик – мужчина, что меняет деньги. Они спросили разрешения воспользоваться краем стола под навесом. Я, разумеется, не возразила старшим. И вот на моих глазах старая женщина вытаскивает из сумки пачки денег, перевязанные резинками. Знаешь, сколько там было? Миллион! Я в первый раз в жизни видела столько денег!

Я спросила женщину:

– Вы так пришли? Вы без охраны?!

В ответ бабуля показала мне пику своего зонтика и говорит:

– Я вот специально железный наконечник заточила. Как дам вору в лоб!

Сама она выглядела худой и была одета, как бомж. Потом взялась ругать дядьку-долларщика:

– Ты чего с резинками неосторожно обращаешься?! Я их каждый день покупать не могу!

Сама сложила доллары в большой прозрачный пакет за 1 рубль (так, что все было видно) и ушла. Мы гадали: откуда столько денег?!

История № 2

Как только таинственная бабуля удалилась, появились два молодых человека. Чеченцы. У меня они ничего спрашивать не стали, а молча подошли к столу под навесом, и один другому отсчитал 10 000 долларов. После чего они пожали друг другу руки со словами: “Ты мой брат!” и “Да воздаст тебе Аллах”. Неожиданно тот, который получил деньги, задумался:

– Подожди-ка, а ведь ты мне еще пять рублей должен!

– Как?! – искренне удивился другой. – Ты ведь только что 10 000 долларов получил!

– А ты что, забыл?! Ты у меня весной занимал! На мороженое!

Порылся “брат” в кармане. Отдал ему монетку.

История № 3

Напротив стола Инги кафе. Двери открыты. Мне видны два молодых парня. Воспитанных. Они сидят и вежливо разговаривают.

Записываю их беседу. Первый:

– Мне должен один парень и не отдает. Плохо делает.

Второй:

– Ты ничего не предпринял?

Первый:

– Да, было как-то. Стрелял по его машине. Не попал!

Второй:

– Плохи дела! Ничего, у меня есть машина. Вечерком…

Тут подошла девушка-официантка. Убрала чашки. Насчет денег парни вежливо сказали, что сдачи не надо. Выходят и договаривают.

Второй:

– Он дома один? Один. Сегодня, если не отдаст, совершим веселую прогулку.

Первый, пожимая ему руку:

– Ты – мой единственный близкий!

P. S. Слава богу, пришла Инга. Биржа – какое-то жутковатое место. На рынке ничего подобного я не слышала и не видела.

П.

23.09.

Война в Чечне.

Сегодня, в 10.25 дня, когда мы выходили торговать на рынок, началась бомбежка. Самолеты кидали бомбы на аэропорт. Дыму! Ужас!

Все соседи с нашего двора, занятые в основном протиранием штанов на скамейках, заохали, завыли от страха. А мы с мамой сели в автобус и поехали на рынок.

Там в 15.00 тоже начали бомбить. Некоторые поудирали сразу. Хватали вещи и бежали. Но мы, тетушка Хурман, что продает сладкую воду, девочка Зурхан с папой, соседка Хазан, тетя Кусум, остались торговать. Какая разница, где умереть?

В конце концов, у всех одна судьба:Смерть ждет и властелина и раба.

Самолеты жужжали стаями. И герои превратились в трусов. Произошла главная метаморфоза! С дочкой Хурман, маленькой Тисой, я ела конфеты и рассказывала ей сказку о Снежной королеве. Мимо, словно ветер, пронесся Буратино, крикнув, что война ему по душе. Дурачина!

А у женщины, что торгует молоком, в этом году умерла дочь восемнадцати лет, а сейчас остались одни дома двое детей (3 и 5 лет). Они заперты на четвертом этаже, рядом с аэропортом, где российские самолеты бросают бомбы! Бомбили Комсомольский колхоз, Андреевскую долину и обещали – Карпинку (район частного сектора), где живут семьи девочек из моего класса: Арины, Заиры, Тины и Зули.

Тетя Марьям говорит, что дома было не лучше, чем на рынке. Тоже бомбили.

Это уже третья война в моей жизни. В Первую войну мы жили с семьей бабы Нины, тетей Варей и ее сыновьями. В Летнюю войну мы прятались в подвале родственников тети Марьям, с дедушкой Тунзиным и его супругой. Новая, третья война. И все эти войны с Россией из-за нефти.

Странное и страшное было после бомбовых ударов. Над Центральным рынком Грозного появились причудливые облака, каких еще никто никогда не видел. Из облаков являлись картины (суеверные люди боялись смотреть в небо), а я зарисовала их, как смогла. Вначале из-за здания Биржи появилось как бы пламя из облаков. Огонь. Потом пламя и вода. Будто огромные волны накрыли рынок.

24.09.

10.05. Нас немножко бомбили сегодня. И соседи уже не пошли на работу, оттого что боятся. А я с мамой пойду на рынок – торговать. Я ей помогаю. В моей школе слух о ее закрытии.

Все говорят: “Война”.

14.05. Слышен рев самолетов. Они бросают бомбы, но пока – далеко. В центре Грозного, где находится рынок, я ощущаю лишь дрожь земли. И все. Никуда не ухожу. А куда мне идти? Я тут.

Полина

25.09.

Дралась сегодня в очереди за хлеб. Азербайджанцы, которые привозили в наш город свой товар, уехали. Торговать нечем!

Еще решила написать рецепт пышек с сыром. Они такие вкусные! Я испеку их, когда будет мир.

26.09.

На рынок мы не пошли – засорилась канализация в доме.

Кто-то из соседей засорил и не признается. Мы вызывали слесаря. Слесарь был русским, пьяным, и ему стало плохо – пришлось бежать за медсестрой и делать ему уколы. Он чуть не умер от сердечного приступа. И забитая канализация продолжила свое существование.

27.09.

В нашем Старопромысловском районе бомбили остановку “Березка”, это от нас совсем недалеко. Бомбили с утра.

Буду читать Шекспира. У нас в библиотеке его 12 книг. Книги старинные, изданные в начале ХХ века. Их покупал мой дедушка-журналист. Он погиб в 1994 году, в начале Первой войны, в момент обстрела больницы на улице Первомайской.

Сегодня ночью мне снились жуткие сны.

29.09.

Бомбят. Моя любимая тетя Марьям уехала в Ингушетию.

30.09.

Бомбили мосты. По радио передали, что ориентировочно 10 октября будут заходить танки федеральных войск.

Я подумала и решила, что, если уж война, надо пойти и купить себе черное белье, чтоб не стирать так часто.

Взяла хлеб в драке. Люди словно сошли с ума.

01.10.

Вчера и позавчера – бомбили. По слухам, попали в больницу № 7. Местное радио передало: убито 420 человек, ранено около 1000.

Город полнится слухами. Часто эти “сведения” противоречат друг другу. О том, что будет новый виток войны, в августе нас предупреждал профессор В. Нунаев – знакомый врач-кардиолог. Мы ему не поверили. Закупили новый товар.

6 августа мы узнали: из Грозного выехала вдова погибшего президента Д. Дудаева. Столько информации! Верить можно только тому, что увидел сам, своими глазами. И ни в коем случае не доверять ушам.

30 сентября нас опять затопила канализация. Вызвали слесарей, но никто не пришел. Мучились сами. А “дорогие” соседи продолжают все лить вниз. Мы выносим за ними ведрами.

На рынке люди менялись адресами, кто с кем подружился. На случай, если сильно будут бомбить или если разбомбят совсем, чтобы было куда уйти, где жить. Нам адрес дал Назар. Он вместе с женой торгует продуктами: Микрорайон, улица Косиора, 8, квартира 66. Автобус № 29.

Также адрес дала русская женщина, имя ее – Леля. Сказала: “Вдруг вы в центре города будете и начнется авианалет? Бегите по проспекту Победы, к дому № 5 “А” (это рядом с рынком), у нас во дворе есть большой подвал”.

Сразу погибнуть, наверное, не так страшно, страшно лежать в завалах и мучительно умирать. Я помню, так умирали русские старики в 1994 году в центре Грозного. Не было техники разгрести бетонные плиты. Их дом разбомбил самолет, а они были на верхних этажах и оказались внутри завала. Люди разных национальностей тогда приходили, плакали у этой горы плит, слыша их стоны. Так прошло несколько дней. А потом все стихло. Это очень страшная смерть.

Еще я думала над разными религиями. Все они по-своему хорошие, только люди плохо выполняют законы Бога.

У Фатимы – соседки из среднего подъезда нашего дома, умер сын, совсем маленький мальчик.