Сихирти (СИ) - Сергей Гончаров

— Тварь, я два раза повторять не буду!

Хозяин «Схватишек» распахнул глаза. Над ним возвышался племянник императора с факелом в руке.

— Чего лежишь, Шершень?! — надсмотрщик несильно пнул человека ногой под рёбра. — Тебя может посильнее ударить а?

Никита несколько мгновений лежал и пытался сообразить, каким образом получилось так, что лишь секунду назад закрыл глаза, и вот… снова.

— Он очень устал, — услышал бизнесмен голос Ольги. — Может…

— Пасть закрыла, сучка безродная, пока я тебя не избил этим, — показал Сиси кнут. — Он будет работать тогда, когда я скажу и столько, сколько я скажу. Ты понял, Шершень?

— Я понял, — Никита медленно поднялся. — Сейчас я искупаюсь, позавтракаю…

— Работать, Шершень! — повысил голос сихирти. — Купание не для тебя, белокожей гадости. Ты понял, тварь?

— Понял, — бизнесмен поднял с земли сумку с принадлежностями для рисования. Посмотрел на нового надсмотрщика.

— Чего стоишь, Шершень? — Сиси театрально выпятил нижнюю губу. Ему этот жест показался устрашающим. На самом деле выглядело смешно. Вот только смеяться ни капли не хотелось. — Мне тебя может по второй щеке… — поднял он кнут на уровень глаз.

— Ой! — Ольга забилась в угол пещеры, закрыла лицо руками.

Работали в Тоннеле Плача. До этого дня Никита там был лишь один раз. С Туди. Самостоятельно туда ходить не хотелось. Было большим испытанием знать, что там содержатся малые дети, которые в будущем станут безмолвными рабами, машинами. Дети за родителей не в ответе? Никита бы глаза выдавил тому, кто брякнул эту глупость. Малыши, физически не успевшие никому причинить зла, расплачивались за агрессию далёких, как Альфа Центавра, предков. Если бы люди не загнали сихирти под землю, как утверждают легенды, то все бы жили сейчас под солнцем. Большой и дружной семьёй. Изредка обмениваясь войнами.

Когда Никита шёл по Тоннелю Плача, то видел в пещерах грубые деревянные кроватки. Для детей постарше — манежи, наподобие лошадиных загонов. За малышами ухаживали женщины-сихирти. Складывалось ощущение, будто он попал в средневековый детдом. Если такие вообще существовали. Но всё осложняло знание, что перед ним будущие рабы. Никита не чувствовал к ним отеческой любви. Не было и желания спасти — голыми руками уничтожить сихирти, как очередной супермэн из очередной голливудской подделки под настоящий героизм. Дети были для бизнесмена пощёчиной, отвешенной ему подземным народом за всё человечество.

Всё в мире имеет свою цену. И если судьба не берёт эту цену с нас, то дети её вернут с огромными процентами.

— Стой, Шершень, — скомандовал Сиси.

Никита остановился возле продолжительного участка стены без пещер. В Тоннеле работало много женщин-сихирти, занимавшихся выращиванием будущих рабов. Факелы висели через каждые пять шагов, отчего было непривычно светло и жарко. Стоял не прекращавшийся детский плач.

— Здесь рисуешь весёлую лошадь, — ткнул в стену императорский племянник.

— Какие-то пожелания есть?

— Ты, идиотская скотина! — моментально завёлся надсмотрщик. — Я тебе сказал все пожелания! Ты что, тупой? А, Шершень?

— Причём здесь «тупой»? — Никита говорил уверенно, не повышал голоса. — Я не пойму задачи. Если ты руководитель, то должен доходчиво объяснить. Ведь хороший начальник не тот, кто постоянно орёт, а тот, кого не хотят расстроить.

— Шершень, ты чего так умно и нравоучительно заговорил, а? — Сиси прищурился и посмотрел в глаза человеку. — Ты сам, там, — указал пальцем вверх. — Какой начальник, а?

— Тот, которого не хотят расстроить! — с вызовом произнёс Никита.

И тут же получил кулаком по лицу. Куда-то в область уха. Удар надсмотрщика нельзя назвать сильным. Скорее обидным.

— Ты, Шершень! Гнида! Почему мне врёшь?

— Я не вру, — помрачнел бизнесмен. Он думал, что о нём здесь мало знали. Неужели кто-то из сихирти работал в каком-то его магазине и всё доложил собратьям?

Следующий удар по уху хозяин «Схватишек» бы мог и блокировать. На худой конец увернуться. Но не решился перечить вздорному подростку. Тем более это и ударом нельзя назвать. Так, агрессивное поглаживание.

— Не ври мне больше, тварь! — племянник императора подошёл вплотную. Толкнул впалой грудью. — Ещё раз соврёшь, изобью! А сейчас быстро рисовать!

Никита удручённо вздохнул. Поставил сумку-рюкзак, начал смешивать краски, готовиться. Что такое «весёлая лошадь» и как её нарисовать, бизнесмен не представлял. Сиси, тем временем, заглянул в ближайшую пещеру. С кем-то там поговорил. Подошёл к человеку и ткнул пальцами под рёбра.

— Шершень, я сейчас ненадолго отойду, — сказал он. — Чтобы к моему возвращению здесь была половина рисунка. Понял?

Никите хотелось ответить что-нибудь ехидное.

— Понятно, — выдавил из себя.

«Весёлую лошадь» написать получилось. И Сиси она даже понравилась. Будь воля бизнесмена, то он бы этим рисунком взрослых в комнате страха пугал. Каждая по отдельности деталь выглядела смешно. В совокупности рождали странное пугало. Сказывался фактор неволи, где ничего хорошего и доброго родиться не может.

Сиси внимательно и придирчиво осмотрел рисунок. Поскрёб ногтём краску. Улыбка нарисованного коня была от уха до уха, в весёлых и слишком больших глазах скопилась вся тоска этого мира, на макушке красовалась шапка с бубенчиками, а из пасти торчала дуделка.

— А теперь рисуй здесь такую же, — племянник императора указал на противоположную стену. — И чтобы я даже одного отличия найти не смог! Поняла меня, скотина драная?

Вечером в пещеру Никита практически приполз. Вспомнил о диктофоне на дне сумки. Сил лезть за ним не осталось. Опустившись на колени возле матраса, мигом уснул, а тело безвольным кулем упало вперёд.

Ольга долго сидела и смотрела на него. В какой-то момент по её щеке скатилась слезинка.

* * *

Никита спал до тех пор, пока не проснулся — Сиси почему-то не приходил. Тело ныло, голова гудела. Самочувствие такое, словно камни таскал, а не рисовал на стене лошадей. Сказывалось общее напряжение организма. Занавеска была отодвинута, свет из Тоннеля непривычно заполнял пещеру. Ольга сидела рядом. Бизнесмен встретился с ней глазами.

— Надо искупаться и поесть, пока эта гнида белоглазая не припёрлась, — прошептал он.

— Надо, — вяло ответила Ольга.

Никита с трудом поднялся.

— Пойдёшь к озеру? — натянул пончо.

— Нет, — помотала головой новая подруга. Она смотрела на бизнесмена усталыми и замученными глазами. — Я хочу выбраться отсюда. Хочу домой. К маме, папе, сыну.

— И я хочу, — устало произнёс Никита. — К Ларисе. Больше в моей жизни всё равно никого нет.

— Нет, — покачала головой сожительница. — Не хочешь. Ты уже стал таким же подземным жителем, как и все они. Я не знаю, про кого ты говоришь. Да и не интересно мне. Но ты к ней не хочешь.

Никита пожал плечами. Спорить бесполезно. Да и не хотелось. Вынул из сумки диктофон и вышел из пещеры. Слушать при Ольге не хотелось, словно там могли быть сведения государственной важности. Самым идеальным местом показался нежилой Тоннель Звонких Шагов. Бесшумно никто подойти не сможет.

Ноги двигались вяло. Тело словно подменили на ватное. Вперёд человека гнало любопытство, разросшееся до размеров млечного пути. Терпения дойти к самой дальней пещере хватило. По пути никого не встретил. Вытащил факел из последнего крепления. Хотя огонь ему нужен был лишь для того, чтобы рассмотреть находку.

Серебристый диктофон. Явно не из дешёвых. Элементарное управление, средних размеров экран, питание — две пальчиковые батарейки из рекламы с розовым зайцем. Никита помнил, как подписывал контракт на поставки с представителем этой компании.

С замиранием сердца нажал кнопку включения. Экран засветился логотипом фирмы-производителя. Вскоре появился список записей, в котором значилась всего одна позиция с названием: «Слушать!!!». Заряда две трети, видимо розовый заяц всё-таки не врал.

Дрожащими пальцами выбрал единственную доступную для воспроизведения запись. На секунду замер, будто готовился услышать правду о сотворении мира. Затем нажал «play». Голоса обычно стареют быстрее людей. Иногда наоборот. Говоришь с человеком и думаешь — молод. А потом встречаешься с ним и понимаешь, насколько крупно ошибался. Но в этот раз Никита был уверен: высокий голос, вырывавшийся из динамика, принадлежал подростку.

«Я долго берёг этот диктофон. Знал, что когда-нибудь настанет момент для того, чтобы его использовать. Если ты слышишь меня, значит, ты знаешь меня, или… или я бесследно сгнил в этих грёбанных подземельях. Меня зовут Санька. Ветров. Если я выбрался, то вы всё обо мне знаете. Потому что если я выберусь, то расскажу миру об этих подземных… подземных ублюдках! А если не выбрался… Не хочу о плохом. Меня эти твари выкрали, чтобы я им рисовал их проклятых лошадей. И ведь меня именно выслеживали! Заманили! Гниды! Но хрена лысого они угадали! Нифига я не рисую, только вид делаю. Жердяй злится. Хреносос старый нотации постоянно читает. А ещё они, утырки, разрешили мне ходить, куда я хочу. Думают, я выхода не найду! Не найду, так умру, но не буду у них нигером! Помню, что вели меня эти гномы упоротые недолго. Относительно. Конечно, я был испуган… Да чего я вру?! Я чуть не усрался от страха, когда мне дали под колени и приложили к лицу какую-то вонючую хрень. Не знаю, что это было, но сознание я не потерял. Всё было как в тумане. Словно вообще не со мной. Я однажды димедрола обожрался и вот под ним меня некисло колбасило. После того как проспался почти ничего не помнил. Какие-то урывки. Так и тут. После этой повязки у лица помню всё урывками. А ещё башка потом капитально раскалывалась. Самое обидное, что меня вели! И я шёл! Дурак! Баран! Вот честное слово: баран! Вероятно ты, кто меня слушаешь, тоже баран, раз оказался у них. Дал себя привести. В общем и целом выбираться отсюда я пытался по-всякому. Все близлежащие Тоннели Внешнего Мира обследовал на тысячу шагов. Больше, по моим подсчётам, мы с ними не чопали. Ничего я там не нашёл. Глушняк. Побродил по Тоннелям. В озере нашёл фашиков. Забрался на неё и чёт передумал… И чего я опять брешу? Очканул я короче знатно. Стоял с факелом, смотрел на входной люк, или как там называется на подлодках эта дверь, и очканул туда лезть. Хреносос старый мне мораль прочитал, что эта подлодка всех убивает. Осёл белоглазый. Пробовал я наблюдать и за воинами, куда они ходят. Ничего не вышло. А вот через реку у меня сбежать получилось. Но, раз ты слушаешь эту запись, то понимаешь, что получилось не до конца. И если в Тоннелях Внешнего Мира я не встретил нихрена интересного, то в реке этой… У-у-у-у! Закачаешься! Ты, конечно, можешь попытаться, может тебе и повезёт… Значит, слушай. Я убежал таким образом: во-первых, выкупил, что к ним изредка по реке приплывает соседнее племя. Ну, я тупо выгадал момент, когда возле плота никого не было, сиганул на него и поплыл. Кстати, ящик с факелами они не выгрузили, потому огня у меня было вдосталь. А вот жрачки и воды я не взял. Спонтанно всё получилось, некогда было готовиться. Вначале я, короче, плыл через какую-то зелёную ерундовину на стене. Я даже не понял что это. Вроде мох светящийся или водоросли какие. В общем, факел, горевший на плоту даже мешал любоваться. Оно внатуре красиво светилось. Но и потушить я его не мог. Поджечь потом было нечем. Плыл я через этот мох долго. А если учесть, что постоянно грёб, то даже не знаю, сколько. Я же боялся погони. Потому грёб пока не свалился нахрен! Проснулся от какого-то нечеловеческого похрюкивания. Даже не понял вначале, что происходит и откуда вообще этот звук. А когда открыл глаза, офигел просто! Плот плыл мимо берега, на котором ползали какие-то существа. Не сразу я въехал, что это сихирти. Одно из диких племён, о которых говорил старый хреносос. Они перемещались на четырёх конечностях, кожа превратилась в бледно-пепельную, веки срослись, а носы удлинились. Они тянули ко мне свои тощие лапы, скалили острые зубы. Некоторые тихо-тихо повизгивали. Стопудово они не видели меня, но ощущали тепло факела, слышали плеск воды и чуяли мой запах. Их уродство я даже описать не могу. Они похожи на тех сихирти, которые живут тутова, но одновременно не похожи на них. Твари в общем. И тут я увидел, что один из них изготовился к прыжку. Я, значит, поднял весло и приготовился дать ему по морде. Эта тварь, коротко взвизгнув, бросилась на мой плот. Точным ударом в голову я отправил его освежиться и чутка поплавать. Остальные гады завизжали, точно свиньи. Похрюкивая, они втягивали воздух и двигались за мной по берегу. И я слишком отвлёкся наблюдением за ними, пропустил следующего. Он скаканул, как сайгак недоделанный, и чуть с ног меня не сбил. Но я не растерялся! Ткнул веслом этой твари в его тупую морду. Точнёхонько в пасть попал. Скинул с плота. И тут же ещё одна зараза ко мне прыгнула. Ну, это было уже перебор конкретный! Разозлили они меня и я ему ребром весла по чайнику херакнул. Кровяка полетела во все стороны. Эти ублюдки на берегу завизжали, заверещали, почувствовали кровь. Но больше никто из них не решился напасть. Очканули, паскуды. Лишь повизгивали, принюхивались и скалили зубы. Я скинул им труп и уплыл. Не знаю, сколько потом прошло времени. Конечно, мандража я словил ваще некислого. Из этого тупого ступора меня вывел железнодорожный вагон над головой. Метрах в трёх где-то. Он был как мост между двух берегов. По ходу я тупанул жёстко. Надо было причаливать. А я как баклан сидел и таращился на дно вагона. И естественно уплыл. Потом пробовал грести обратно, но фига два! Понятно, почему эти упыри из другого племени плавают стаей. В одиночку против течения грести нереально. До сих пор себя матюкаю, за то, что не забрался на берег. Стопудняк там есть выход. Как-то ж туда запёрли этот вагон! Но лезть в эту реку ещё раз, если честно… Бр-р-р-р-р! Потом короче я одуплился, что надо мной уже не свод Тоннеля, а вода. Чуть не обделался, реально! И хрен бы с ним, если бы там была просто вода… Там была зеленоватая, мутная вода, сквозь которую я видел Большой Москворецкий Мост. По нему ходили люди, ездили машины. Проехал большой красный экскурсионный автобус. Я орал, как будто мне в жопу раскалённую кочергу запихнули! Тарабанил факелом в потолок. Без понту. Никто меня не услышал. И снова я пытался грести обратно, но фиг там. Короче, я вообще отчаялся. Вагон, затем мост. Явно же как-то можно было задержаться и достучаться или доораться. В общем, когда я увидел в стене обычную деревянную дверь, со старой металлической ручкой, то подумал, что всё. Тю-тю. Писец пришёл в своей беленькой шубке. Ну, я подумал, что терять уже один фиг нечего и открыл её. Ты наверно слушаешь и думаешь, что я над тобой прикалываюсь. Или обкурился чего и несу всякую чушь. Нет, дружище. Это всё, к сожалению, чистая правда. Я дёрнул за ручку этой двери. Оттуда на меня дохнуло холодом. Я никогда не увлекался фантастикой, но почему-то уверен, что видел дверь в другой мир. Передо мной была улица заснеженного города. На обочине стояли припорошенные автомобили. Огромные небоскрёбы из стекла и стали упирались в небо. И ни души. На Земле такого города и в таких условиях быть не могло. Мгновение у меня было на раздумья. Соскакивать с плота или плыть дальше. И я не рискнул. Захлопнул дверь. И уже через две минуты наткнулся на новую. За ней уже я увидел грунтовку, по которой, поднимая пыль, двигалась повозка. И вот тут я стопудово понял, что передо мной уже вторая дверь в другой мир. Никогда не думал, что это будет так банально. Реально дверь и реально в другой мир. В том мире повозкой управляло существо, отдалённо напоминающее кошку. А вместо лошадей были покрытые густой шерстью люди. Но плот двигался вперёд и мне опять пришлось выбирать, остаться на нём или сигануть внутрь двери. И я не рискнул. Может, конечно, и зря. Кто его знает. Рискни ты, если хочешь. Путь знаешь. В общем, потом были ещё двери. Одна открылась в небе. И даже при всём желании я не мог туда спуститься — разбился бы о поезда, которые занимали всё видимое пространство. Внатуре, от горизонта и до горизонта стояли ровные нитки составов. Не знаю, что это такое было. Типа мир поездов?! Другую открыл, а там чистое поле и какая-то хреновина в небе. Я, конечно, не динозавронолог, но почему-то думаю, что это был птеродактиль. Естественно, я туда не полез. А потом ещё было много-много дверей, которые я уже не открывал. Нафиг! Просто плыл и смотрел на них. А они всё не кончались и не кончались, словно этих миров хренова туча! По-видимому, я потом прикемарил, потому что меня разбудил окрик. Какой-то заросший дикобраз орал с берега, чтобы я его подобрал. Расстояние между плотом и землёй было около трёх метров… Короче, этот чепушило перепрыгнул ко мне. Я вскочил, хотел его ударить чем под руку подвернётся, но он принялся меня слёзно умолять не скидывать его. Сказал, что смылся от дикого подземного народа. Ну… я и сжалился над этим удотом! Вот же дурак! Почему чем дольше живёшь, тем меньше хочется верить людям? Это мне семнадцать! Что же я буду думать в шестьдесят? В общем, он меня убедил, что выход есть и он прямо. Вскоре Тоннель начал заполняться туманом. Постепенно. Я даже внимания поначалу не обратил. И тут этот крендель начал мне навяливать о том, что под всем нашим миром есть подземные ходы. По ним когда-то за нами наблюдали. Я вообще не знаю, зачем повторяю эту чушь поросячью, но блин… Короче он утверждал, что когда-то была нарушена какая-то связь между мирами. Говорил, что у нашего мира появился клон. Или мы стали клоном нашего мира. Мутня, в общем, какая-то. И типа те, другие, начали за нами наблюдать. Типа эксперимент был. Внеплановый. Но его быстро прекратили, а портал между нашими мирами остался. И вот среди этих подземелий он и есть. И этот чепушило его искал. Я, естественно, спросил, откуда он всё это знает. И эта образина заросшая сказала, что из верных источников. А чего ещё этот козёл полоумный мог вякнуть?! Короче, мы выплыли в какую-то огромную фигню. Не знаю, как это назвать. Наверно озеро. Ни берегов, ни потолка видно не было. И откуда-то с боков над водой фигачил под огромным давлением огонь. Он испарял воду, которая и создавала пар. И вот эта мразина и сказала, что выход на противоположной стороне. Надо только проплыть и не поджариться. И проплыли благодаря мне! И не поджарились! А потом эта гнида бросила меня умирать! Сказал, что вдвоём туда не пустят и он видите ли сожалеет! В общем… В общем… я даже не знаю как это назвать… или как об этом сказать… в общем, я думал, что умер. Я точно помню, что пошёл ко дну, так как эта тварь связала мне руки. Мне ничего не оставалось, как пойти ко дну. Но выплыл я совершенно свободным в озере у сихирти. Ты наверно слушаешь и думаешь, что я тут за херь несу? Признайся, ведь думаешь! А вот хрена лысого! Правда! И последняя правда заключается в том, что я сейчас попробую спуститься в эту трубу. Да, именно эту, которую ты видишь перед собой. И, если ты меня знаешь, то, значит, там выход есть. Тогда положи диктофон, где взял и пусть следующий попробует найти выход. Если же ты обо мне ничего не знаешь… Тогда тоже положи диктофон на место, чтобы никто в эту трубу больше не лез. Не знаю, как закончить. Чувствую, что-то не сказал, а что именно… В общем, до новых встреч!».