Призрак Белой страны - Александр Владимиров

— Я, между прочим, пишу статью о преступлениях в буржуазном мире. Тут еще более крупная политика. Валентина вышла из ванной, подошла к зеркалу и озабоченно добавила:

— Никак не могу дозвониться домой. Сегодня опять пыталась… Наваждение какое-то.

— Завтра, — хрипло произнесла Надежда.

— Что завтра?

— Все узнаешь, — Погребняк не узнала собственный голос, казавшийся чужим, отрешенным.

— Надеюсь.

Валентине безумно хотелось увидеть родителей. Но… так жалко расставаться с этим городом, с Александром!

«Смогу ли я в Москве, где за мной будет наблюдать множество глаз, вот запросто зайти в храм?

Завтра стану думать о завтра. А сегодня я еще в Старом Осколе».

Прибежали Давид с Рустамом. Первый что-то втолковывал Валентине, второй, как обычно, кричал, размахивал руками.

«Не могу больше с ними общаться, не могу!!» — внутренне простонала Репринцева.

Убийца шел по скверу, еще совершенно пустому в этот утренний час. «Удивительные люди, — думал он, — не хотят просто посидеть здесь, насладиться природой, пообщаться. Выйдите же! Позабудьте о проблемах, у вас есть главное — город, который всегда останется спокойным и тихим, ведь покой здесь охраняю я!»

Нельзя сказать, что убийца ненавидел полицейских, он просто подсмеивался над ними, как и над спецслужбами. Изо всех пятидесяти тысяч граждан Старого Оскола последним заподозрят его. Такова тупая логика охранителей закона. А ОН охраняет не закон, а своих сограждан. Убивает врагов, стремящихся подтолкнуть город к катастрофе. Уже сейчас некоторые понимают логику его действий. Настанет время и тот, кого называют убийцей, превратится в объект справедливого поклонения. Еще и памятник поставят. Только ему на это наплевать! Если бы Николай II в свое время так же прикончил врагов — и тех, кто втянул его в Первую мировую войну, и тех, кто уговаривал отречься от власти… Другая бы Россия была!

Внезапно убийца остолбенел: перед ним на скамейке — «знатный монархист» Антон Алексеевич. По виду так никого не опасается. Очевидно, посчитал, что днем здесь безопасно.

«Правильно! Я же ночной убийца!.. Где его дочь? По каким-то причинам осталась в номере? Скорее всего». Ангел Возмездия двинулся в сторону жертвы. «Я — ночной убийца!.. Но могу преспокойно сделать это днем».

На всякий случай убийца внимательно осмотрелся. Никого! Судьба благосклонна к нему. Как иначе? Надо помогать спасителю города.

Он был уже рядом с жертвой, когда в кустах послышался шорох. Убийца вздрогнул и тут же успокоился. Всего лишь вспорхнули птицы…

— Не подскажете ли время, сударь? — произнес убийца ласковым тоном.

Антон Алексеевич поднял на него глаза, в которых читался ужас. Убийца опешил, отступил на полшага. Неужели его разоблачили?

Однако Антона Алексеевича волновало другое:

— Вы слышали, они решились! Правительство поставило перед Думой вопрос о переименовании названия страны. «Империя» станет «республикой». Будьте уверены, это случится. Возьмется решать Дума — решит. Вынесут на референдум — тоже получат нужный результат. Таковы особенности демократии. Империю уничтожили — и в одном Российском государстве и в другом. Большевики там и здесь! Одна шайка, одни разбойники.

— Сочувствую вам.

— Себе посочувствуйте! Нужно сорвать коварные планы врагов, объединиться всем русским людям, выступить против предателей… Простите, вы спрашивали насчет времени?

— Если не сложно.

— Минуточку, — Антон Алексеевич полез в карман за часами. И на какое-то время потерял бдительность.

В руках убийцы появился нож. Жертва заметила опасность слишком поздно…

Ощутив острую боль в области горла, Антон Алексеевич из последних сил потянулся к убийце. Однако тот молниеносно ударил второй раз.

Убийца проверил, не запачкана ли случаем его одежда кровью? Нет! Тогда он снова огляделся, вытер нож и неспешно двинулся по парку.

А вот и улица! Из открытого окна доносился любимый шлягер Старого Оскола 30-х «Вдоль по Питерской». Убийца специально замедлил ход, показывая прохожим, что он наслаждается пением.

И никакой суеты.

В номере у девушек вновь появился Прошкин. Надежда поздоровалась вежливо, но сухо. Она навсегда запомнит подслушанные слова о своей внешности. Кирилл на это не обратил внимание, Погребняк его не волновала. Гораздо интереснее была встреча с Валентиной. Их первая встреча!

Они друг другу не понравились. Не понравились настолько, что ощутили взаимную неприязнь. Кирилл увидел в глазах Валентины острый ум, смелость, нежелание признавать авторитеты. Такая не станет, не задаваясь вопросами, отдаваться борьбе за идеалы пролетариата. Валентине же показалось, будто на нее вылили целый поток лжи. А ведь он практически не сказал ни слова, только поздоровался. Но ложь… она в механических движениях, повороте головы, прищуре глаз. Он напомнил Валентине старосту с параллельного курса Фому Обноскина. Когда в одной из газет опубликовали его небольшую статью, Репринцева насчитала там восемь ссылок на Маркса, на одну меньше на Энгельса, и по десятку на Ленина и Сталина. Сплошной цитатник! Чуть позже на университетском диспуте Валентина спросила у Фомы, а хоть одно его слово в материале имеется? Обноскин возмутился, заявил, что «товарищ Репринцева не правильно понимает роль советского журналиста».

И вот теперь перед ней еще один Обноскин.

— Товарищ Репринцева собирается вместе с нами на экскурсию? — голосом Фомы поинтересовался Кирилл.

— Я Валентину уговаривала, но она заявила, что у нее другие планы, — поспешила вставить Надежда. Любишь, не любишь Прошкина, дело они делают одно.

— Совсем отбилась от коллектива! — потряс кулаком джигит.

— Жаль, очень жаль, — на непроницаемом лице Прошкина промелькнула едва заметная ирония.

«Нет, не похож он на Фому, — решила Валентина. — Тот хоть и карьерист, но полный дурак. Прет напролом. А этот себе на уме. Возможно, и компартия ему нужна для каких-то личных целей».

— Валя хочет написать статью о преступлениях в Старом Осколе, — осторожно встал на ее защиту Давид. — Она нам рассказывала, что у вас убили актрису. Она была коммунистка?

— Нет, — медленно протянул Прошкин.

— Хотя бы сочувствующая?

Давид достал Кирилла, тот решил поменять тему. Однако Валентина — тут как тут. Коровин ускользнул от ответа, может из Прошкина удастся что-нибудь вытянуть?

— Вчера я разговаривала с Андреем, он пообещал интересные факты насчет Федоровской. Разве вы не в курсе этого?

— Нет.

— А вы были с ней знакомы?

Небольшое замешательство, Прошкин словно раздумывал, как лучше ответить? И Валентине сразу стало ясно: был!

— Я приходил к ней на спектакль. Хотел взять интервью для нашего издания.

— У вас же нет издания?

— Почему? Выходит боевой листок: «К победе коммунизма!». Нерегулярно — средств не хватает, но выходит.

— Она дала интервью?

— Отказалась, когда поняла, что мы критикуем буржуазное искусство.

— И все?

— Все!

— Буржуазное искусство нужно не критиковать, а уничтожать, — убежденно заявил Рустам. — У нас до сих пор носятся с разными Пушкиными, Чайковскими.

— Пушкина очень любит Иосиф Виссарионович, — оборвала его Надежда.

— Я не Пушкина имел в виду, — поправился Рустам, — а этого… Неважно. Пушкин был настоящий джигит.

— Какой он джигит? — не выдержала Репринцева.

— Как какой? Он же родился на Кавказе.

— Не родился, а просто побывал там.

— Хи-хи-хи, — засмеялся Давид. — На самом деле он был не кавказец, а еврей. Его деда звали Абрамом.

— Не деда, а прадеда. И не еврей, а абиссинец. Я понимаю, Рустам у нас национальный кадр, послан учиться по направлению из аула. Но у тебя, Давид, семья считается образованной, интеллигентной. Как не знать такого?

— Вы антисемитка? — Прошкин пытался уйти от опасной для него темы о Федоровской.

Вот тут он дал маху. Валентина увидела в его вопросе, тоне, которым он был задан, классический прием провокаторов. Стоит с ними начать серьезную дискуссию, как они сыплют традиционными фразами, типа: «Вы сомневаетесь в правильности политики нашей партии?», или «Вы уклонист, не понимаете, что происходит?», обвиняют тебя в любых грехах. Тогда Репринцева пошла напролом:

— Я так и не получила ответа на свои вопросы.

— Разве? — криво усмехнулся Прошкин.

— У меня ощущение, что и вы, и Коровин знали Федоровскую. Только почему-то скрываете этот факт. Хочу написать материал, а ваш руководитель всячески отговаривает, не советует лезть в это дело. Убийство ведущей актрисы! Позор для капиталистической системы, надо кричать, разбираться, как и в последующих убийствах. И вдруг!..