Полночь мира (=Пепел Сколена) - Павел Буркин

  - Мам, - произнесла Эвинна. Фольвед спала чутко, сразу же приоткрыла заспанные глаза.

  - Чего тебе?

  - Они нас не найдут?

  - Кто?

  - Алки... Я боюсь...

  - Спи, глупая, - произнесла Фольвед. На самом деле она гордилась сообразительностью дочери, но сегодня ей было не до нежностей - слишком устала. - Сюда они не сунутся, здесь кончается власть короля и Верхний Сколен. Да и как узнают, что мы здесь?

  - Мама, ты же помнишь, Нэтак с Ирминой пропали.

  Вообще дочь права. Ирмина, которую Фольвед уже видела невесткой, вызвала немалый переполох, когда три дня подряд не появилась на пороге дома. Невзирая на неодобрение матери, Аргард пошел к Нэтаку - но и там никого не было. Всю ночь шедший дождь смыл все следы.

  - Не бойся, до зимы по болотам не пройдешь. А зима наступит не завтра. Есть только одна тропа... Но откуда о ней знать рыцарям? Да и стоят там сегодня Аргард и другие парни, а у них после случившегося рука не дрогнет.

  И правда, как пропала любимая, старший сын закаменел лицом. Фольвед как в зеркало увидела свое лицо в первые дни вдовства. Справедливый, неужели и в ее взгляде читалось такое черное, неодолимое отчаяние? Тогда же сын сделал себе огромную, способную пронзить рыцаря, как вертел цыпленка, рогатину - и теперь всякий раз просится в дозор. Может, еще надеется встретить суженую - а может быть, наоборот, ждет возвращения Нэтака, чтобы спросить с мельника за все - и сразу. Впрочем, сейчас он как раз вернулся из дозора, устало вытянулся на скамье и забылся беспокойным сном.

  Далеко-далеко, едва слышный за влажным шелестом ветра и плеском дождя, прозвучал слабый вскрик и вроде бы металлический лязг. Но звуки были настолько слабы, что ни Фольвед, ни Эвинна не могли понять, померещилось или нет.

  - Спи, - прошептала Фольвед. - Хочешь, я тебе спою песенку, которую мне пела мама?

  У Фольвед был сильный, красивый и звонкий голос - когда она пела, вся деревня боялась даже дышать. Сейчас она скорее шептала мерным речитативом, чтобы не разбудить остальных.

  Будут волосы огненно-яркой волной  Золотиться под солнцем до пят.  Будешь юною, радостной и молодой,  И не знающей горя и зла.

  Будут боли и беды тебя стороной  По далекой тропе обходить,  Будет жаркое солнце сиять над тобой,  Будет ветер тебе ворожить.

  Будет тенистый лес над тобой шелестеть,  Будет речка о счастье беспечно болтать.  Соловьи о любви и мечте будут петь,  А дорога - манить и звать в синюю даль.

  Не коснется ни горе, ни злая беда  Твоих девичьих худеньких плеч.  Не найдет тебя лютый враг никогда,  Так и будет, ты только поверь.

  И куда-то лететь будут мимо года,  Серебриться под солнцем грибной будет дождь,  А теперь спи спокойно, Эвинна моя,  Пусть на улице дождь красит в черное ночь...

  Фольвед прервал жуткий крик на улице. Сомнений не осталось, в деревне что-то происходило. Вдова сотника Эгинара вскочила, босые ноги обожгло холодом земляного пола. Аргард молодец. Он уже вскочил, ухватил тяжелую, оставшуюся от отца рогатину и бросился к двери. Но что, Ирлиф побери, происходит? Разбойники? Свалившаяся на деревню беда была слишком огромной и непоправимой, чтобы сознание смогло сразу осмыслить. А ведь ответ лежал на поверхности...

  Аргард резко, рывком распахнул дверь.

  - Кто зде... - и отпрянул, медленно заваливаясь на спину. Из груди торчала вошедшая по самое оперение стрела. Фольвед закричала, не виденный ни разу наяву, но сотни раз в кошмарах ужас повторялся. Алкский ублюдок-лучник отнял у нее отца, а теперь и сына? Да есть ли в этом мире хоть какая-то справедливость, или богам на все плевать? Всхрапнула, хороня последние сомнения, лошадь, раздался плеск сапог спрыгнувшего в грязь всадника. Дверь пинком распахнула высокая фигура с факелом в левой руке и окровавленным мечом в правой. Свет резанул по глазам женщин, только миг спустя Фольвед увидела лицо. Тьерри, барон, пришедший вернуть свое. За спиной, неся запасной колчан и хозяйский лук в саадаке, семенил Нэтак. Интересно, куда эта тварь дела дочь?

  - Ба, какая встреча, Фольвед! - заулыбался Тьерри. Он постарел, огрузнел, под глазами синели мешки - след пьянства, - но меч в руке держал уверенно. Да и еще один алк с луком, стоящий у входа, придавал ему уверенности. Стрела наложена, только натянуть тетиву и всадить стрелу в упор в бездоспешное тело. Чего тут бояться даже и одному? Единственного хоть немного опасного, сына сотника Эгинара, удачно свалил Мойфельд. Ну, а Фольвед сейчас даст ему все, о чем он мечтал что с Олтаной, что с Ирминой, что с другими сельскими дурами. Даже больше, если не захочет, чтобы рыцари повеселились с малявками. - Нас явно сводит вместе судьба. Нашей близости хотят Боги, Фольвед. Сейчас ты нагнешься, задерешь юбку и сделаешь мне хорошо.

  - С какой радости? - усмехнулась женщина. Она знала, что в полной его власти, и ее-то уж точно не пощадят, но хотя бы плюнуть в наглую морду должна успеть. Пусть потом делают, что хотят, хоть на части режут - она будет только хохотать им в лицо. - Ты что, уже отрастил то, о чем я говорила? Или засохло даже что было?

  "Может, убьет нас сразу, - подумала она, вслушиваясь в доносившиеся с улицы звуки. Свист арканов, стоны, крики, проклятия, звуки ударов. Это не один бандит, рыцари тщательно подготовились, а Нэтак их навел. - Остальных-то выпорют и угонят обратно, а меня с девочками... А что, если..."

  Надежда все равно мала - но попробовать стоит. Вдруг Эвинна или Амти смогут выскочить на улицу, пока Тьерри развлекается, а потом дойти до Хедебарде? Да даже если сгинут в болоте, это лучше, чем то, что предстоит ей самой. Фольвед распрямилась, так, что грудь выпятила домотканую рубаху, и провела языком по губам. Она была еще красива - той зрелой, умудренной опытом красотой, какая свойственна повидавшим жизнь, распростившимся с юношеской беспечностью людям. Тьерри даже разинул рот - от этого розового язычка, скользящего по манящим губам, его окатило волной жара. А уж когда крупная, рано огрубевшая рука скользнула по юбке, как раз чуть пониже веревки...

  - Знаешь, я тут подумала, что давно не подавала милостыню нищим, - издевательски усмехнулась Фольвед. "Прости, Эгинар, - как перед живым, взмолилась она - впрочем, в ее памяти муж и не умирал. - Только ради твоих дочерей". - Видишь ли, у нас в деревне таких нет... то есть не было до вас. А ты же как нищий, Тьерри - только нищета у тебя не в кошельке, а между ног. Ну, сними штаны, мальчик, и я честно сдохну со смеху. Что, боишься при своих людях?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});