Августина лучше всех (СИ) - Васильева Юлия

— Нет, ты не прав, — уже более уверенно и оптимистично воскликнула маленькая гесса. — Это значит, что чары можно снять, и тогда Флора передумает выходить за тебя замуж!

— Конечно, кто захочет замуж за хладнокровного убийцу, — поддакнул Терри, с удовольствием подливая масла в огонь, но на него никто не обратил внимания.

— Первая здравая мысль! — поддержала дочь Лилия. — А то складывается впечатление, что твоему брату проще бесконечно каяться, чем исправлять ситуацию. Мисса Лакшин, мы можем снять с Флоры эту, как вы сказали, привязку?

Я допила свой кофе и встала.

— Не уверена. Я сегодня тайком ее осмотрела: чары разрослись очень сильно. Нужно спросить Гусму.

Ролан, замерший на стуле, обхватив голову руками, вдруг воскликнул:

— На том балу! В честь ее восемнадцатилетия. Я принес ей бокал шампанского… А она смотрела на меня с таким искренним восхищением, что я подумал: хорошо бы на меня так смотрела жена… А Лигия… она все время напоминала мне свою старшую сестру…

— Дорогой, — гесса Северин подошла к пасынку и подняла его на ноги, — мы все, конечно, очень сопереживаем твоим душевным терзаниям, но посвящать нас в романтические фантазии совершенно ни к чему. Вон гесса Ярина от них явно укачивает. Лучше попроси свою невесту поговорить с достопочтенной Гусмой.

К сожалению, «достопочтенная Гусма» только развела руками.

— Странно, касим, у нее будто нет выбора, как было у тебя. Будто собственная ее воля почти не отличается от намороченной, — сказала няня, проведя пять минут в нашей с Флорой комнате.

Я не удивилась. Описанный Роланом восхищенный взгляд заронил во мне нехорошие подозрения.

Это означало только одно: план с похищением остается в силе.

Я не буду описывать свою поездку к О’Бозам и разговор с Фениксом — слишком устала сегодня. Скажу только, что она прошла удачно и уже следующей ночью Флора покинет замок, хочет она того или нет.

Забавно, как вольно гнется наша мораль. Лишать девушку выбора с помощью магии — это плохо, а с помощью похищения — хорошо.

9 сентября

Сегодня ночью я подскочила на кровати от громкого звука, раздавшегося в комнате. Лунный свет обрисовал силуэт Флоры, так же севшей среди подушек.

— Что это было? — прошептала мисса О’Боз.

Я вылезла из постели, машинально зажигая в ладони огонь, и осторожно подошла к окну.

По стеклу расползлась паутина трещин. Могу поклясться, что кто-то запустил в него камень. Естественно, дорожка внизу была уже пуста.

— Ложитесь спать, — сказала я Флоре. — Стекло треснуло, только и всего. Сегодня сильный ветер.

Я даже не подозревала, что это лишь начало дня разбитых стекол и сильных ветров.

С самого утра меня занимали совсем иные мысли.

Как такое может быть, что разумная девушка, вместо того чтобы беспокоиться о разбитом окне, невозможности снять с Флоры опасное заклятие и предстоящем похищении, думает о том, почему поклонник перестал смотреть в ее сторону?

Я посвятила этому вопросу половину вчерашнего дня и начало сегодняшнего. Казалось бы, что, как не поцелуй, может прямо донести до другого человека простейшее послание: «Ты мне нравишься»? Но вот надо же, именно после «отправки» этого откровенного сообщения Терри стал меня избегать!

Не зря девушек учат не проявлять инициативу первыми — мужчины на поверку оказываются очень пугливыми существами.

Слава богу, что и ревнивыми тоже, поэтому моя вера в собственную привлекательность была восстановлена уже к обеду следующей незамысловатой сценкой.

— Мир Феникс О’Боз ожидает миссу Лакшин у входа, — как-то излишне торжественно объявил лакей.

— Оу-у, — многозначительно протянула Лилия и переглянулась с дочерью. — Быстро.

— А мир О’Боз не желает увидеть всех остальных? — спросил Терри, которого пока не посвятили в планы на сегодняшний вечер.

Признаюсь, на душе у меня потеплело, потому что с той самой ужасной ночи эта фраза стала единственным признаком того, что Лось ко мне не безразличен. И да, я собираюсь называть предмет своей симпатии «Лосем» до тех пор, пока он не перестанет разыгрывать неприступность.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Прошу меня извинить, — пожалуй, даже слишком бодро сказала я, вскакивая с места.

— И ты даже не возьмешь с собой Гусму? — полетел мне вслед вопрос Терри.

— Зачем? Мы будем в саду.

— Я просто не могу допустить, чтобы вы оставались наедине, — заявил Лось поднимаясь, — матушка меня не простит.

Я скептически изогнула бровь и оглянулась.

— Еще позавчера тебя это не смущало.

Терри выпучил глаза и нахмурился, видимо, чтобы не порозоветь лицом, и решительно прошел мимо. Его выдали уши, недвусмысленно намекнувшие мне, что их обладатель прекрасно понял намек.

Решив, что знак обнадеживающий, я в приподнятом настроении поспешила следом, к парадному входу замка, где ждал гость.

При виде моего грозного блюстителя нравов Феникс поздоровался и будто бы даже слегка оробел.

— Я рассчитывал поговорить с глазу на глаз, — зачем-то понизив голос, сказал он.

— Я не помешаю? — уточнил Терри с явным намерением сделать именно это.

— Нисколько, — уверила его я. — Не смотрите на меня, мир О’Боз, дополнительная пара крепких рук нам пригодится. Я бы на вашем месте еще и гесса Марка Биргита позвала.

— А его зачем? — удивился Лось, так и не разобравшийся, куда его приглашают.

— Ну, может, лампой посветить, покараулить, — предположила я.

Феникс почему-то начал смеяться, да так громко, что с ближайшего дерева взлетела стайка воробьев. Я удивленно посмотрела на гиганта, а затем на опешившего Терри.

— Да скажите уже ему, — выдавил из себя мир О’Боз, утирая слезы. — Мне жалко беднягу.

Я пожала плечами: никогда не думала, что такой здоровяк может быть настолько нервным. Честно говоря, эта истерическая реакция настораживала. Не зря ли мы решили доверить деликатное и сложное дело именно ему? Тем лучше, если за Фениксом найдется кому приглядеть.

Оглянувшись, нет ли около замка посторонних ушей, я посвятила Терри в наш план и с удивлением заметила, как Лось расслабляется с каждым сказанным словом. Вот, отличные нервы! А ведь так сразу и не скажешь.

— Теперь-то мы уже наконец можем осмотреться? — спросил мир О’Боз. — Куда выходит ваше окно?

— Вон то, эркерное. — Я указала на второй этаж. — Но зачем вам окно? Мы оставим незапертой дверь с черного хода.

— Никогда не знаешь, как обернется дело, поэтому пути отступления надо готовить заранее. — Феникс подергал водосточную трубу, находящуюся чуть в отдалении, едва не оторвал, но почему-то остался недоволен. — А вот та дорожка куда ведет?

Он кивнул на сад, видимо всерьез прикидывая вероятность успеха в случае бегства через окно. В этот момент я впервые задумалась, а только ли честной торговлей занимаются О’Бозы? Судя по повадкам старшего из сыновей, тому приходилось бывать в довольно сомнительных переделках.

Развить эту мысль мне не удалось, потому что к замку подъехала коляска, из которой поспешно выпрыгнул Марк Биргит. Он дождался, когда следом спустится Лигия, но, видимо, только для того, чтобы схватить ее за руку и потащить в замок.

Что-то определенно случилось, и я знала, что нечто нехорошее.

Мои спутники переглянулись. Думаю, не ошибусь, если скажу, что каждый подумал о печати, которую пару дней назад совместными усилиями мы сняли с Лигии.

— Мне кажется, нам надо вернуться в замок, — выразила общую мысль я, направляясь вслед за гостями.

И очень предусмотрительно сделала, даже не знаю, как развивались бы события, не поспей мы вовремя.

В гостиной Марк надвигался на Ролана, а Лигия пыталась встать между ними, беспомощно простирая руки в попытке остановить брата.

— Я не знаю, что это за дрянь такая, но ты сейчас же снимешь ее с моей сестры, иначе моя семья не успокоится, пока тебя не повесят. — Голос гесса Биргита был практически змеиным, и в тот момент, как никогда прежде, в молодом человеке проступали неприятные семейные черты.