Тьма после рассвета - Александра Маринина

другого пошиба, ушлые, глазастые, с ними лучше не рисковать. Так что когда стало известно, что оперативники планируют беседовать со свидетелями двумя группами параллельно, Кирилл запросил у руководства второго сотрудника, дублера. От греха подальше. И из кабинета не выходил, пока все свидетели, с которыми работал Разин, не покинули здание.

Хорошую информацию принесла ему Жанна, молодец! Надо будет перед контрольной встречей напомнить Валерию Викторовичу, что именно благодаря ей они получили возможность задокументировать еще одно звено в деятельности группы подпольных антисоветчиков.

***

Следователь Ермашова показалась Виктору Гордееву эдакой добренькой мамашей из сказок: круглое мягкое лицо, незакрашенная седина, придававшая каштановым волосам пепельный оттенок, слегка полноватая фигура, затянутая в китель со знаками отличия майора юстиции, негромкий голос. «Она либо очень умная, либо совсем тупая, — настороженно подумал Гордеев, пожимая ее теплую ладонь. — Если я прав и кто-то сильно надавил, чтобы возбудили дело, то такую задачу поручат решать или тому, кто хитро выкрутится, или тому, кто грубо и топорно сделает то, что требуется, а там хоть трава не расти».

К сожалению, выяснилось, что он все-таки прав.

— Пусть Разин доложит материалы, он работает по делу с самого начала, лучше владеет информацией, — сказал Виктор, глядя в сторону.

Ермашова равнодушно пожала плечами. Николай разложил бумаги и начал рассказывать, а Гордеев наблюдал. Опыт, извлеченный из общения с капитаном Носилевичем, показался полезным, в случае с Татьяной Муляр принес первые результаты, и теперь Гордеев решил попробовать понять, что представляет из себя Ольга Алексеевна Ермашова. Как относится к поручению, которое на самом деле является жестким требованием? Что думает по этому поводу? Нравится ли ей ситуация, в которой они все вдруг оказались?

Он не спускал глаз со следователя и старательно отмечал про себя малейшие изменения выражения лица и интонации. Вот уголки губ дрогнули, едва не сложившись в брезгливую гримасу. Вот непроизвольно опустились веки, и на лице прочитывалось: «Как же меня все достало…» Вот в глазах на какую-то долю секунды полыхнула ненависть. Интересно, к кому? К тому, кто причастен к исчезновению детей, если такой персонаж в действительности существует? К милиции, которая плохо сработала и не проявила должной оперативности и грамотности? Или к тому, кому понадобилось возбужденное уголовное дело и кто приложил максимум усилий, чтобы напрячь органы следствия и вынудить их сделать то, что не согласуется с законом?

Коля Разин докладывал подробно и долго, и Гордееву вполне хватило времени для наблюдений и выводов.

***

По кабинету плотным слоем плавал сигаретный дым, пепельница полна окурков, а результат пока нулевой. Ольга Алексеевна Ермашова вытащила из пачки очередную сигарету и снова, наверное, в десятый уже раз, с сочувствием подумала: «Бедный Виктор, он ведь не курит, а дышит нашим с Колей дымом». Колю Разина она знала, как знала почти всех оперативников из Краснопресненского РУВД, в котором проработала много лет до перехода в районную прокуратуру, а вот майора Гордеева с Петровки видела впервые и немного стеснялась. Форточку открыть, что ли? Но из нее будет тянуть холодным сырым воздухом как раз в шею Ольге Алексеевне, и чем это заканчивается — ей хорошо известно. Компрессы, таблетки, уколы, невозможность повернуть голову, чтобы не запищать от резкой боли.

Материала у сыщиков набралось много, но он пока не давал ни малейшей возможности вынести постановление о возбуждении уголовного дела. О составе «незаконное лишение свободы» речи идти не могло, как и о «похищении и подмене ребенка»: ни одного факта.

— У нас остаются две статьи, — констатировала Ермашова. — Развратные действия в отношении несовершеннолетнего и вовлечение несовершеннолетнего в преступную или иную антиобщественную деятельность. Можем натянуть?

От собственных слов, особенно от этого «натянуть», у нее во рту появился мерзкий привкус. «До чего я дошла… Уму непостижимо!»

Белобрысый Коля снова принялся листать записи, сложенные в папочку.

— По Смелянскому: в школе ничего подходящего, а во Дворце пионеров, куда он ходит на кружок «Юный географ» и в шахматную секцию, могу предложить кое-кого. Во-первых, сам руководитель географического кружка. Известно, что он старается выстроить неформальные отношения с детьми, приглашает их к себе домой, регулярно устраивает выезды на природу с ночевкой. Тут можно подработать. В шахматной секции имеют место бесконтрольные контакты детей с совершеннолетними разрядниками, которых приглашают поиграть с младшими учениками, показать им класс. С некоторыми из них мы побеседовали, данные их записали. Уверен, что если пробить их по базе, то найдется, за что уцепиться.

— Так вы что, до сих пор их не проверили? — возмутилась Ермашова. — Вы вообще не искали взрослых, которые могли склонить Смелянского к побегу?

Коля залился краской, но взгляд оставался твердым. Этот старлей всегда нравился Ольге Алексеевне своей способностью не теряться, когда на него наезжают.

— Мы сделали, что успели, — ответил он ровным, но все же чуть дрогнувшим голосом. — И у нас нет никаких данных, свидетельствующих о том, что подростки именно сбежали. Ольга Алексеевна, вы сто лет работаете по малолеткам и сами знаете, что таких ребят, как Смелянский и Муляр, вылавливают максимум на вторые сутки после того, как они пропадают. Они из благополучных полных семей, они совершенно не приспособлены к приключениям, они никогда в жизни не ездили «зайцем», они не знают, как найти еду и ночлег. Настоящие типичные побегушники могут скрываться и путешествовать месяцами, прежде чем попадутся, они и украдут, и отнимут у слабого или пьяного, они могут ночевать в подвалах или в вагонах, загнанных в отстойник, неделями не мыться и не менять одежду. А эти… Даже если бы их склонил к побегу кто-то из старших, дети должны были к нему готовиться. Как минимум — украсть у родителей деньги хотя бы на первое время, взять с собой что-то из теплой одежды. А они ушли в том, в чем были. И ни копейки из дома не пропало ни у мальчика, ни у девочки, это мы проверяли. Смелянскому мать выдала три рубля на кино и буфет, у Муляр, по показаниям родителей, было копеек двадцать и единый проездной. Сами подумайте, могли разумные, вменяемые, неглупые подростки решиться на побег с таким скудным матобеспечением? Да они попались бы уже на следующий день. Или сами вернулись бы. Кроме того, ни Смелянский, ни Алла Муляр никогда не выказывали интереса к путешествиям и вольной жизни, не жаловались на скуку, на обстановку в семье или на родителей. Смелянский готовился к приему в комсомол, родители настраивали мальчика на карьеру по комсомольской линии и на поступление в престижный вуз и не замечали, чтобы ему это не нравилось. Учителя в школе характеризуют обоих детей положительно, особенно Смелянского.

— Особенно? — с интересом переспросила следователь. — А что не так с девочкой? К ней у учителей есть претензии?

— Не то чтобы претензии, но… Она же девочка. Такой возраст, сами понимаете. Влюбляется то в учителя, то в актера какого-нибудь, то в старшеклассника, то в ровесника. Записочки, хихиканья на уроках, мечтательный вид. Немножко рассеянная. Но учится хорошо, не отличница, но и не троечница. Особенно ее хвалила классная руководительница, она у них ведет домоводство. Мальчики занимаются в слесарной мастерской, а девочки учатся шить-вышивать, готовить, ну, в общем, такое. Так вот про Аллу она сказала, что у нее ручки золотые, любую вещь заштопает так, что без лупы штопку не разглядишь.

— Дорогие мои, а почему вы с самого начала так уперлись в версию похищения именно Смелянского?