Дом, который построил Джек (СИ) - Роу Анна Мария

— Думаете, я не могу… — а вот тут девушка разозлилась. Маг витал в мире грез, где он уже подбирал кольцо для своей будущей невесты. Такого, от которого ни одна юная барышня не откажется. И пусть Амели уже вдова, но… Понять, что разозлило золотоволосую хромую леди он не смог. — Думаете, что смысл жизни лишь в том, чтобы выйти замуж и быть как за каменной стеной?

Да она даже с кресла вскочила бы, если бы ей не было тяжело.

— Все девушки хотят замуж, — Оскар с умным видом выдал прописную истину. — Без этого она не может быть счастливой.

— А вот без мужа никак?

— Природа женщины эмоциональна, — а перед глазами стояла Амели. С тонкой талией, изящными руками, летящей походкой. Вот уж кого красили эмоции! Как она могла ссориться. Или смеяться. Даже плакала как-то изысканно. И ее хотелось защищать. И говорить то, что ей хотелось бы услышать. Что будет приятно любой девушке из высшего общества, куда она так рвалась попасть. — Ей просто необходимо сильное плечо. За кем она будет, как за каменной стеной.

— Ах, как правильно вы говорите, — одна из девушек буквально плавилась от его речей. А вот вторая была настроена скептично и по-боевому.

— А кроме «кухни-детской-церкви» ей что-нибудь позволено?

— Конечно, — Оскар говорил сейчас не им, а той недостижимой девушке-идеалу, которой он раньше был не нужен, но вот сейчас все измениться и она обязательно его оценит и полюбит. Да и не он говорил, а за него говорило приворотное зелье. А уж его в чашку лили еще щедрее, чем сыпали сахар. — Но суть женщины в материнстве. Быть прекрасной женой и доброй матерью. Опорой мужа и украшением его дома.

— Забавной птичкой в клетке, — фыркнула Кристабель и вдруг поддалась вперед и спросила заговорческим шепотом. — А если у женщины есть и другие интересы? Кроме мужа и детей? Или если она — о ужас! — вообще не хочет замуж?

— Конечно же любящий муж подберет для своей жены подобающие ей увлечения и круг общения, — Оскар сказал очередную светскую глупость. На задворках сознания билась крамольная мысль, что лично ему с такой особой скоро станет скучно. Но как же ему повезло, ведь Амели не такая! Она не станет растворяться в его личности и интересах. Она сама знает, чего хочет, понимает себя и свои желания, стремления.

— Ах, как должно быть счастлива такая женщина! — мечтательно закатила глаза дочка мера.

— Угу. Пока со скуки не помрет. Если повезет.

Нет, вот это ему точно послышалось…

— А я вот мечтаю о детях! — красавица решительно тряхнула кудрями. Пусть и не прямо сейчас, а лет через десять, но… Прямо сейчас она тоже понимала, что мужчинам нужно говорить то, что они хотят услышать. — А тебя послушать, Криста, так мужчине не о чем будет говорить со своей женой!

— Почему же, будет, — леди Гордон дернула плечами. — Но лучше бы не только на темы, которые интересны мужчинам.

— А о чем же? Что еще?

— Ну, например, путешествия? Да хоть прикладная математика!

— Глупости какие! Ты бы еще с ними о смысле жизни говорила!

— Сорок два!

— Вчера же было сорок! — взвизгнула леди.

— Зато не нужно будет беседовать о смысле жизни, вселенной и вообще!

Оскар же пребывал в грезах о своем счастливом будущем. И, мечтая о своей ненаглядной, плохо вслушивался в разговор подружек. Лишь старался не сильно глупо улыбаться.

— Мы отвлеклись, леди, — маг встряхнул головой, прогоняя приятное предвкушение счастья, взял обратно чашку в руки, печально посмотрел на остывший чай. — Так кто вам кто готовит вам снадобье? Кого вы покрываете?

— Да я его в аптеке покупаю! — отмахнулась дочка мера после минутной заминки. Казалось, девушки вообще забыли, что они в гостиной не одни.

— Да, в той, что около моста, — подтвердила Кристабель. — Там все берут.

Аптекарь, конечно, сознался, что он кое-что продает. И не только приворотное, но и зелье для мужской силы, и чтобы плод выкинуть, и чтобы кожа становилась гладкой и чистой. И много еще чего, по качеству чуть лучше, чем обычные… Но кто готовит? Он оставлял деньги и список в дубле старого дуба в парке. А через три дня на рассвете получал товар в корзинке на пороге своего дома.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Неужели ни раз не пробовал проследить? Нет, а то безымянный зельевар найдет себе другого, менее любопытного аптекаря.

Оскар сам несколько попробовал проследить за тем, как исчезают деньги и появляется корзинка со снадобьями. Но кошель с деньгами и в самом деле словно исчезал, а корзинка появлялась.

И магии не чувствовалось. Человеческой магии по крайней мере…

— Слушай, она чья невеста? — некромантка развеяла свои магические игрушки-шарики. — Сам у нее спроси!

— Она мне не невеста, — тихо и с плохо объяснимой злостью прошипел Оскар, выныривая из воспоминаний. Та Кристабель и его Криста были похожи… и совершенно разными.

Наверное.

Тогда его вызвали в Люнденвик. Также внезапно, как и приказали ехать в Эйданбург. И еще раз поговорить с девушкой, к странному сожалению, не получилось. А в столице Амели. Великолепная, яркая и по-прежнему недоступная…

— Ну-да, ну-да, — важно покивала несносная сивилла и вдруг как рявкнет. — Справа!

Боевые маги из Скотленд-Ярда бывшими не бывают.

Эрттон пригнулся и выпустил в сторону боевое заклинание раньше, чем сообразил, что в общем-то они в лесу. В спокойном лиственном лесу в центре спокойной Англии рядом с несколькими спокойными деревеньками и даже город тут недалеко.

Да сюда даже студентов на практику не посылают: все, что представляло угрозу, уже успокоено и упокоено.

Здесь же самое опасное — это ветки деревьев, что могут цилиндр поцарапать!

Он ошибся.

Очень.

Оборвалась птичья песня. Смолк кузнечик. Воздух стал вязким, как кисель.

С дерева на них прыгнул огромный лохматый ком. Увернулся от пульсара, сверкнув парой разноцветных глаз. Но магическая атака все равно его задела. Завоняло горелой шерстью.

Лошадь Миранды встала на дыбы. Некроманта удержалась, а вот россыпь сиреневых игл ушла «в молоко», прошив окружающие кусты. Кто-то более трусливый завыл оттуда. То ли ранен, то ли набирается сил перед броском.

Эрттон бросил огненный пульсар в сторону воющих кустов боярышника. Там заткнулись. Одновременно ком свитого воздуха улетел вслед за первым чудовищем, скачущим по кронам с грацией балетного танцора.

Промазал. И водный шар, пущенный уже чисто на рефлексах, тоже ударил по ветвям, но странный монстр словно растворился в листве.

— Что это было? — спросила Миранда, успокаивая свою лошадь. Конь Оскара флегматично стоял, перебирая ногами и дергая ушами, всем своим видом показывая, что в произошедшем лично он, животное благородных кровей с родословной подлиннее некоторых аристократов, не видит ничего необычного. И с чего нервничать-то?

Маг спешился, вытащил из специального футляра у седла трость. Клинок вышел из ножен с шелестом, разрезавшим тишину.

И сразу же отбил что-то длинное и гибкое. Отброшенное в кусты, оно быстро-быстро исчезло в листве.

Тут уж конь шарахнулся. Может, к местным существам он привык, а вот от мужика, размахивающего железякой, не знал, чего ждать.

Маг же отскочил в сторону, где никакая скотина мешать ему не будет и копытом случайно не приласкает. Мужчина, конечно, не знал, но та пара монстров, которые решили им пообедать, даже были благодарны такой предусмотрительной пище: атаковать свой будущий обед им стало проще.

— Ой, какие пушистики!

Миранда тоже спрыгнула. Завертелась и зашипела, как рассерженная кошка. Опыт в боевой магии и точность попадания заклинаний некромантка компенсировала силой и энтузиазмом. Сиреневые и фиолетовые иглы то и дело лупили в стороны, срезая ветки, а то и молодые деревца.

Лошадь сивиллы решила убраться подальше от юного дарования, а еще несколько мохнатых шаров наоборот решили познакомиться с редкой магией поближе.

Оскар же больше надеялся не на магию, а на физическую силу и посеребренный клинок.

Кроме пушистой шерсти разных каждый из них обладал полный набором из когтей, зубов и какой-то поразительной способностью отталкивать боевые заклинания. Как вода стекает с гусиных перьев, так «стекали» с шерсти большинство пульсаров, молний и смерчей. Даже коронные плети сивиллы едва их задевали. С заговоренной сталью местные обитатели были не такие неуязвимые.