Я, маг! - Дмитрий Казаков

– Так значит, ты заманивал подобных мне, убивал и выпивал из них кровь? – Харальд усилием воли подавил страх. Левой рукой нащупал под рубахой нож, над которым не властна магия, и несколько успокоился.

– Именно! – вскричал Иерам, воздев руки к потолку. – Я хотел отомстить злобной колдунье из замка

Халл, что замучила моего брата! Но отомстить ее же оружием! А для этого нужна магическая сила.

– Почему же ты не убил меня сразу? – спросил Харальд.

– По очень простой причине, – хозяин потер руки. – Кровь сохраняет свойства, только если убить рожденного магом в момент новолуния. А до него еще два дня. Так что – посидишь тут, подождешь.

– А не боишься, что я выберусь? – Вопрос вызвал у Змеи приступ хохота.

– Ты еще не понял? – спросил он, чуть не сгибаясь пополам. – Я сумел создать и нанести на эту штуку, в которой ты сидишь, заклинание. Оно не выпускает человека, отмеченного печатью магии. Твоя собственная кровь не даст тебе выйти! Никуда не денешься!

– Хорошо, – Харальд почесал лоб. В другой руке, предусмотрительно держа ее у пояса, сжимал сдернутый с шеи кинжал. – Не проще ли было сделать клетку, вплетя в нее заклинание?

– Издеваешься? – угрюмо спросил хозяин. – Форма для нанесения магии столь же важна, как и сам чертеж заклинания. Тебе ли этого не знать!

Харальд наконец сумел разглядеть на темном, почти черном камне тонкие, еле заметные бороздки рисунка. Оставалось только удивляться, с какой тщательностью Иерам выполнил эту непростую работу.

– Ладно, – сказал алхимик-самоучка, повернувшись к пленнику спиной. – Разговаривать с тобой, конечно, интересно, но для ритуала надо еще кое-что сделать.

Он взял один из факелов, и вскоре в атаноре запылал веселый желтый огонь. С треском он начал пожирать смолистые дрова, и забулькали, задвигались жидкости в многочисленных емкостях на столе.

Хозяин был целиком увлечен работой, даже что-то насвистывал себе под нос. Харальд осторожно, стараясь не шуметь, провел лезвием по одной из линий магического рисунка. С легким шорохом та исчезла с поверхности камня. Обычный клинок не причинил бы заклинанию никакого вреда, сколько ни ковыряй, нож же из небесного металла справился наилучшим образом.

Потеряв целостность, узор-заклинание сразу перестал действовать. Неприятное ощущение в сердце тотчас исчезло, Харальд вновь задышал полной грудью.

Иерам, продолжая бормотать, толок что-то в ступке. Он не услышал, как пленник легко, одним прыжком, покинул колодец и оказался рядом. Мгновение Харальд размышлял, как поступить с хозяином, затем вспомнил, что тот все же помог ему сбежать из замка Хельги. Вместо тычка лезвием фон Кадаш получил удар рукояткой ножа по затылку.

Тощее тело упало беззвучно. Из опрокинувшейся ступки высыпался серый порошок. Харальд осмотрел одежду Иерама и быстро отыскал ключ от лаборатории. Подобрал меч, взял один из факелов, и вскоре беглец уже закрывал тяжелую дверь снаружи.

«Ничего, выберется! – думал Харальд, поднимаясь по лестнице. – Или слуги его хватятся. Найдут!» Ключ он бросил там же, у самой двери.

Поднявшись в жилые помещения, постарался принять самый беспечный вид. Спокойно, не ускоряя шага, поднялся к себе в комнату, где забрал вещи.

Конюхи встретили его удивленными взглядами.

– Что уставились? – бросил Харальд надменно, – Давайте лошадь, вон ту, серую.

– Не было приказа хозяина, – набычился старший конюх, могучий мужик, статью напоминающий медведя.

– Ты забыл, кто я? И что моих приказов ты тоже должен слушаться, – высокомерие родовитого, причем родовитого в своем праве, столь явственно читалось на лице голубоглазого гостя, что старший конюх не посмел ослушаться.

У ворот случилась та же история: Харальда не хотели выпускать. Пришлось напомнить, как он попал в эти стены. После этого стражники присмирели и хоть и нахмурились, но ворота открыли.

Прогрохотал под копытами подъемный мост, и Харальд неспешно, сдерживая желание помчаться во всю прыть, поехал на запад, в сторону реки. Лишь когда замок скрылся за деревьями, он развернул жеребца мордой к югу и перешел в галоп.

Он проезжал мимо полей, голых и сырых, мимо лесов, что готовились сбросить листья, а пока красовались алыми и желтыми нарядами. Деревни старался объезжать стороной, дабы никто не рассказал преследователям об одиноком всаднике. В том, что погоня будет, Харальд не сомневался.

На следующий день река повернула на запад, а он ехал все так же сторожко. Успокоился лишь добравшись до Тарни, небольшого города, знаменитого мостом, что простирается над гладью Пьяной реки почти на сто саженей. Тарни находится вне Владения Хельги, о чем путнику сказал флаг – черная волчья голова на белом фоне. Герб рода Слик, вассалов Владетеля Олава.

К этому времени наступила настоящая осень. Солнце не показывалось совсем, с похожего на старую дерюгу неба сыпался холодный дождь. Харальд простыл в пути и остервенело чихал.

Едва въехав в пределы городка, он наткнулся на небольшой постоялый двор с вывеской, украшенной изображением стоящей на хвосте рыбины и веселым названием «Пляшущий лосось».

Харальда бил озноб, и он не стал искать другого пристанища. Со стоном слез с коня, отдал поводья подбежавшему слуге и отворил темную от старости дверь.

Хозяин, толстый словно хряк и такой же розовый, встревоженно поглядел на постояльца. Выглядел тот неважно, лицо бледное, глаза лихорадочно блестят, шатается, только что не падает.

– Лучшую комнату, – прохрипел Харальд, в руке его блеснула золотая монета. – И лекаря.

– Проходите сюда, – ухватив желтенький кругляш, толстяк проявил чудеса проворства. – Да, на лестницу. Сейчас позовут травницу.

Вскоре Харальд оказался в просторной и теплой комнате и лежал в постели. Потом появилась травница – тощая старуха. Пощупала лоб, заглянула в глаза и горло, потом ушла, оставив горячий и горький, пахнущий травами настой.

Два дня провалялся Харальд в горячке и лишь на третий спустился в общий зал. Выдал толстяку еще монету, и устроился за столом вяло ковыряться в тарелке с тушеной рыбой.

Народу было немного, лишь пировала небольшая, но шумная компания. Пиво там лилось рекой, а взвизги девиц легкого поведения заставляли Харальда вздрагивать.

Когда он с грехом пополам одолел половину блюда, от стола гуляк поднялся мужчина и, нетвердо ступая, двинулся в сторону одинокого гостя.

– Почтенный, – пророкотал он, дыхнув на собеседника пивом и луком. – Мы приглашаем вас разделить наше веселье! От всей души! Мы про-овожаем друга и хотим, чтобы все вокруг веселились.

Приглашающий оперся руками о стол, помогая себе не упасть, и тот скрипнул под немалым весом. На бедре мужчины висел изрядных размеров кинжал.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});