Дети Брагги - Арина Воронова

Не в обычае детей Брагги толкать на что-то обратившегося к ним, тем более когда речь идет о столь тонком вопросе, как вещие сны. Ключ к решению загадки сна, а для каждого из нас, - прости мне мою мудрость, конунг, - загадки здесь нет никакой, в вопросе: почему ты отказался убить дракона, почему ты отказался взглянуть в глаза ему?

Пока Вестмунд ошеломленно подыскивал слова для ответа, Оттар продолжил:

- И не задумался ли ты, почему сновидец Ванланди неохотно говорил о том, что увидел он сам. Смотрящий со стороны, быть может, видит меньше, но понимает происходящее лучше.

Ванланди в подтверждение слов Оттара кивнул, но продолжать предоставил старшему.

- Что вы хотите этим сказать, сновидцы? - процедил Вестмунд.

- Мы, скальды Круга детей Брагги, - Оттар отмеривал заранее взвешенные слова, - полагаем, что видел ты того, кто ведет на нас рать. Нет, - он предостерегающе поднял руку, - это не сын норманнского герцога Вильяльм по прозвищу Длинный Меч. Это тот, кто защищает его рати рунной волшбой.

- Так, значит, настал день, когда вы предали меня!

- Я сказал "ведет на нас рать". - Оттар подчеркнул слово "нас". - Это означает, что угроза Кругу не менее велика, чем угроза Йотланду.

И мы останемся с тобой в этой битве. Теперь вернемся все к тому же вопросу, на который ты не желаешь дать ответ, над которым ты не желаешь даже поразмыслить. Взглянуть в глаза Дракона ты не смел потому, что увидел в том вещем сне кого-то близкого себе. Я не стану утверждать, что дракон этот твоя оборотная сторона, но это родная тебе кровь.

Вестмунд побелел от не находящего выхода гнева:

- Так ты желаешь сказать, что я одной крови с этой тварью?

- Возможно, хотя тебе и покровительствует Один, - напомнил Оттар.

Конунг сорвал, скомкал плащ, казалось, ему не хватало воздуха в одной палате с этими спокойными уверенными людьми, которых он не мог ни рассердить, ни напугать. На которых не действовали, как на прочих воинов, воззвания к отцу его Одину! Одину слава! Тысячи глоток исторгнут крик по одному этому слову, тысячи рук ударят мечами в щиты в вапна такр - лишь эти останутся безучастны.

Вес отшвырнул скомканный плащ, левая рука крепче сжала жезл.

Казалось, сам воздух в горнице звенел от напряжения. Волосы зашевелились у него на затылке, по спине побежали мурашки.

Сам предвечерний свет показался ему неестественным. Как будто в окна вместо мягких летних сумерек вползает смоляная чернота. Даже огонь в очаге казался приглушенным, почти поглощенным тьмой.

- Волшба? - сквозь зубы процедил он.

- Никакой волшбы здесь нет. - Скальды удивленно переглянулись.

Вскочив со своего кресла, Вес бросился к окну в надежде увидеть привычную успокаивающую картину вечернего лагеря, но, подняв взгляд к небу, увидел в нем низко висящую луну, чей лик был подернут мраком. Густым, липким мраком. И цвет его был темно-пурпурным до черноты. А на вершине вала на берегу залива почудился ему силуэт человека, возле которого, насторожив уши, наблюдал за сменой красок огромный волк. В лучах умирающей луны хилая заползавшая на вал поросль светилась бледно-лиловым.

- Квельдульв, - выплюнул Вес. - Жадный пожрет луну, а за ней и солнце.

- Нет, конунг, - как сквозь пелену донесся до него мягкий голос целителя. - Тьма лишь в тебе самом.

- А вы что ж молчите? - Вес обернулся от окна к отцу и сыну, скальдам Одина.

- Если ты не веришь словам, Оттара и Стринды, - спокойно и даже, казалось бы, безучастно ответил Эгиль, - то тем более не поверишь нашим. Скорее решишь, что мы пытаемся выгородить, - на этом слове он неприятно усмехнулся, - Грима.

Вес снова повернулся ко все притягивающему его окну. Там от воды и из низин поднимались к частоколу вала кольца приторно-пурпурного тумана, словно испарения над трясиной перед грозой. Еле слышное шипение почти глохло в тяжелой тьме.

- Есть против этого заклятие? Против этой шипящей тьмы?

- Заклятия нет, - ответил у него за плечом голос Стринды. - Как нет и того, что видится тебе. Но ты же не поверишь нам, не так ли?

Низинный туман расползался. В лиловых волокнах вспыхивали слабые темно-пурпурные искорки, словно светлячки танцевали в тумане.

- Почему бы нам не позвать кого-нибудь из стражи конунга? Человека, про которого конунг знает наверняка, что тот никак не связан с Кругом? - предложил со своего места у стены Хамарскальд, и Вес вопреки всему порадовался, что приблизил к себе столь разумного человека. Быть может, единственно разумного среди этих странных людей.

- Быть может, такого, кто не питает к нам особой приязни? - закончил Бранр.

- Подойди сперва сюда ты!

Туман вдруг раскололся, будто рассеченный надвое секирой. Рана брызнула сполохом пурпурного пламени с ослепительно яркой девственно-белой сердцевиной. Пурпурный огонь залил все вокруг светом, неотвратимо выхватывавшим из тьмы лица, и укрыться от него было невозможно. Закрыв лицо рукой, Вестмунд отпрянул от окна.

- Этот свет!

- Это закатное солнце, - ответил ему целитель. Но отняв руку, конунг увидел лишь извергающий потоки пламени Муспельхейма гигантский зев. Вот он раскрылся шире, но вместо языка из этой ужасной пасти выскользнуло нечто, напоминающее змею или дракона. И это нечто потекло прямо к нему, вокруг пламенной змеи расползалась мгла, и все, к чему бы она ни прикасалась, занималось нечистым пламенем.

- Ты видишь эту змею на валу?

- На валу над заливом - лишь гаутрек Карри Рану и Грим, которого ты, доверяясь слухам, так упорно зовешь Квельдульвом. - Голос Бранра был спокоен и ровен.

Вестмунд было с ненавистью уставился на него, но вновь его взгляд притянуло к окну, в то время как голос Хамарскальда у него за спиной звал стражу.

В десяти шагах от окна змея остановилась. Она собралась кольцами, поднялась, устремившись в небо. Она стала плотнее, словно насытилась. Ее чрево разбухло, как будто она была тяжелой змеенышем. И затем разбухшее чрево извергнуло человека.

Черноволосый и синеглазый воин расхохотался, открыв в оскале волчьи клыки. И конунг вновь отшатнулся от окна.

Топот приближающихся ног.

- Что там за окном, Эйнар? - Голос Хамарскальда все так же спокоен и ровен. - Странный вопрос, не так ли? Но я просил бы тебя выглянуть в окно и сказать нам, что ты там видишь.

И удивленный ответ доверенного стражника:

- Солнце заходит. В палатах Хакона разводят огонь, их корабли вернулись сегодня с недурным уловом. Кто-то спускается с вала... Не разглядеть, темно очень. - Эйнар говорил так, как будто бы он лично виновен был в том, что день понемногу сменяется ночью. - А, вот они вышли на свет... Это внук Лысого Грима и морской конунг, что победила вчера Ньярви.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});