Смерть приходит в Пемберли - Филлис Джеймс

— Такое бывает с каждым из нас; испытывать чувство вины — это и есть быть человеком. Конечно, у присяжных могут быть понятные сомнения. Но меня его речь убедила.

— Хотелось, чтобы она убедила и присяжных, но я настроен не так оптимистично.

— Но если Уикхем был пьян?

— Он уверяет, что во время убийства был пьян, однако не настолько, чтобы не быть в состоянии сесть в коляску без посторонней помощи. В свидетельских показаниях этому моменту не уделялось внимание, но, на мой взгляд, вопрос, насколько он был пьян, остается открытым.

Во время речи Дарси старался смотреть на Уикхема, но теперь он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на миссис Янг. Никакого риска встретиться взглядами. Ее глаза были постоянно устремлены на Уикхема; несколько раз он видел, как шевелятся ее губы, как будто она слушала сочиненный ею текст или молилась. Когда он снова взглянул на Уикхема, тот смотрел прямо перед собой; в этот момент судья Моберли начал говорить свое напутствие присяжным, и Дарси перевел взгляд на него.

9

Не делавший никаких записей судья Моберли слегка подался в сторону присяжных, словно уголовное дело не имело никакого отношения к остальным членам суда, и заговорил своим прекрасным голосом, сразу привлекшим внимание Дарси; такой отчетливый голос слышали все присутствующие. Он кратко, но тщательно обобщил свидетельские показания, как будто время не имело значения. Его речь закончилась словами, которые, как показалось Дарси, поддержали защиту, и у него поднялось настроение.

— Господа присяжные, вы терпеливо и внимательно выслушали свидетельские показания на этом долгом судебном процессе, и теперь пришел ваш черед обдумать эти показания и вынести свой вердикт. Обвиняемый был ранее профессиональным военным, проявил отменное мужество, за что награжден орденом, но это не должно повлиять на ваше решение — пусть оно исходит только из изложенных фактов. Ваша ответственность велика, но я знаю, что вы исполните свой долг справедливо и беспристрастно — в соответствии с законом.

Основной вопрос, если можно так сказать, заключается в том, почему капитан Денни побежал в лес, хотя мог оставаться в экипаже, где безопасно и уютно; ведь нападение на него не могло произойти в присутствии миссис Уикхем. Обвиняемый дал свое объяснение, почему капитан Денни остановил коляску, и вам судить, достаточно ли убедительно его объяснение. Капитан Денни уже ничего не расскажет, и никто, кроме мистера Уикхема, не может пролить свет на это событие. Как и многое в настоящем деле, это бездоказательно, а ваш вердикт должен уверенно исходить не из необоснованных заявлений, а из данных под присягой показаний, то есть обстоятельств, при которых поисковая группа обнаружила тело капитана Денни, и слов, произнесенных обвиняемым. Вы слышали его трактовку этих слов, и вам решать, верить ему или нет. Если вы безоговорочно уверены, что Джордж Уикхем виновен в убийстве капитана Денни, тогда ваш приговор: виновен; если этой уверенности у вас нет, то обвиняемый будет оправдан. А теперь оставляю вас наедине с вашими мыслями. Если вам нужно уединиться, чтобы обсудить ваше решение, отдельное помещение ждет вас.

10

К концу процесса Дарси чувствовал себя таким измочаленным, словно сам сидел на скамье подсудимых. Ему очень хотелось почерпнуть у Элвестона уверенность, но гордость и сознание того, что его надоедливость может не только вызвать у того раздражение, но и оказаться бессмысленной, заставляли Дарси молчать. Ничего не оставалось, кроме как ждать и надеяться. Присяжные предпочли уединиться для обдумывания решения, и в их отсутствие зал снова стал походить на клетку для попугаев: все наперебой обсуждали свидетельские показания и заключали пари на то, какой будет вердикт. Долго ждать не пришлось. Не прошло и десяти минут, как жюри возвратилось. Дарси слышал, как секретарь суда громким, властным голосом спрашивал у присяжных:

— Кто у вас старшина?

— Я, сэр. — Высокий смуглый мужчина, который часто поглядывал на Дарси во время процесса и был явным лидером в жюри, поднялся.

— Вы приняли решение?

— Приняли.

— Виновным или невиновным считаете вы обвиняемого?

Ответ последовал без колебания:

— Виновным.

— Решение принято единогласно?

— Да.

Дарси почувствовал, что задыхается. На своем плече он ощутил ободряющую руку Элвестона. Зал заполнили голоса — рокот недовольства, выкрики, выражение протеста, постоянно нараставшие, но неожиданно, словно по приказу, все смолкли и устремили взгляды на Уикхема. Дарси, захваченный общим настроением, закрыл глаза, но потом усилием воли заставил себя их открыть и посмотрел на осужденного. Неподвижное, мертвенно-бледное лицо Уикхема было подобием маски смерти. Он открыл было рот, чтобы заговорить, но не смог произнести ни звука, только еще сильнее вцепился в край скамьи, и Дарси, глядя, как он пытается справиться с услышанным и усилием воли заставляет себя подняться, почувствовал, как и у него напряглись мышцы. Глядя на судью, Уикхем заговорил — сначала хриплым голосом, потом громким и отчетливым:

— Милорд, я невиновен. Клянусь Богом, я невиновен! — Широко раскрытыми глазами он в отчаянии обвел взглядом зал, как бы ища дружеское лицо, голос, который подтвердил бы его невиновность. И повторил вновь — с еще большей силой: — Я невиновен, милорд, невиновен!

Дарси посмотрел в ту сторону, где прежде сидела скромно одетая и молчаливая миссис Янг в окружении шелка, муслина и колышущихся вееров. Она ушла. Должно быть, ушла, как только произнесли вердикт. Он знал, что ему нужно ее найти, нужно знать, какую роль она сыграла в трагической смерти Денни, выяснить, почему она пришла сюда и сидела, не сводя глаз с Уикхема, как будто могла передать ему силу и мужество.

Дарси отошел от Элвестона и протиснулся к дверям. Их плотно закрыли, сдерживая толпу, которая, судя по нарастающим крикам, требовала, чтобы всех выпустили. Шум в зале суда тоже возобновился, становясь все яростнее. Дарси казалось, он слышит голос судьи, грозящего вызвать полицию или армию, чтобы выставить на улицу смутьянов; кто-то рядом с ним говорил: «А где черная шапка[12]? Почему они не возьмут эту чертову шапку и не наденут ему на голову?» Раздался ликующий крик, и, обернувшись, Дарси увидел, как молодой человек, устроившись на плечах товарища, размахивает над толпой черным квадратом, и с содроганием догадался, что это и есть черная шапка.

Дарси старался, чтоб его не оттеснили от дверей, и когда толпа снаружи, надавив, открыла их, он протиснулся сквозь напирающих людей к выходу на улицу. Здесь тоже царила суматоха, какофония звуков, выкриков, неразборчивый гул, но здесь он больше выражал сочувствие, чем гнев. У здания суда стоял тяжелый экипаж, толпа пыталась стащить кучера с козел, а тот кричал:

— Я ни в чем не виноват. Вы видели, что леди сама бросилась под колеса!

Она лежала, раздавленная тяжелыми колесами, как бездомное животное, кровь струйкой сбегала под копыта лошадей. От запаха крови они ржали, становились на дыбы, и кучер с трудом справлялся с ними. Дарси отвернулся, чтобы не видеть это жуткое зрелище, и его вырвало в канаву. Казалось, весь воздух пропитан кисловатым запахом. Он услышал чей-то крик: «Где труповозка? Почему тело не увезут? Это непорядок».

Пассажир в карете хотел было выйти, но при виде толпы юркнул назад и опустил шторки на окнах, очевидно, решив дождаться приезда полиции, которая восстановит порядок. Народ прибывал, среди них были дети, которые, мало чего понимая, не могли отвести глаз от чудовищной картины, женщины с младенцами на руках — те, пугаясь шума, заливались плачем. Дарси уже ничем не мог помочь. Он испытывал потребность вернуться в зал, найти полковника и Элвестона в надежде, что те вновь вдохнут в него уверенность, хотя в глубине души он понимал, что это невозможно.

Вдруг он увидел ее шляпку, отделанную алыми и зелеными лентами. Соскользнув с головы, она катилась по тротуару, пока не остановилась у его ног. Он в трансе смотрел на нее. Пошатывающаяся женщина — орущий ребенок на одной руке, бутылка джина в другой — пробилась вперед, наклонилась и водрузила шляпку набекрень на голову. Улыбнувшись Дарси, сказала: «Ей она теперь ни к чему, верно ведь?» — и пропала в толпе.

11

Конкурирующий по накалу страстей вид мертвого тела оттянул часть зевак от дверей суда, так что Дарси смог протиснуться к главному входу и был внесен внутрь в числе последних шести человек, которым повезло. Кто-то выкрикнул зычным голосом: «Признание! Принесли признание!» — и немедленно зал для заседаний превратился в гудящий улей. На мгновение показалось, что сейчас Уикхема стащат со скамьи, но его сразу окружили охранники, и он, немного постояв с ошеломленным видом, сел, закрыв лицо руками. Шум нарастал. Как раз в это время Дарси увидел доктора Мерфи и преподобного Персивала Олифанта в окружении полицейских. Изумленный их появлением, он наблюдал, как вперед выдвинули два кресла, и они рухнули в них, как будто израсходовали последние силы. Дарси попытался пробиться к ним, но людская толпа превратилась в ритмично вздымающуюся, непроходимую массу.