Дикое царство. О чем поет Север - Евгения Мос

стал пить свой.

— Ты когда отправишься в Тигриный Дом? — спросила я.

— Завтра, я очень устал на сегодня, но я уже послал почтового кота.

— Почтового кота?

— Да, коты переносят тут почту. Я изложил в письме, что на нас было нападение. Надеюсь завтра они дадут нам ответ. Хотя уверен, что скажут, что это была ошибка, звери не распознали в нас простых путников. Правды будет не дождаться.

— Какие у тебя планы? Что будешь делать?

— Попытаюсь понять их мотивацию, чего они хотят. Если захват власти, то надо подумать, как этого избежать, какие условия им подойдут, чтоб Тигриный Дом остался доволен.

— Мы будем здесь?

— Надеюсь, да. Но если глава Тигриного Дома решит, то нужно будем всем явиться. Правда, вряд ли это будет нужно. Но кто знает, что ему в голову придет.

После обеда Дарий показал мне мою комнату, которая была соседней с его. Там стояла широкая кровать, последний раз я на такой спала только у себя дома. Стены комнаты были выкрашены в приятный оттенок кофе, хорошо разбавленного молоком, а ковер на полу был очень мягким, таким, что пальцы утопали в нем.

Купальня в доме была одна, так что меня пропустили вперед. Было приятно смыть с себя все переживания, пережитые за день. Я размотала руку, раны начинали на ней затягиваться. Я начала быстро шептать слова исцеления на своем родном языке:

— Как росток пробивает землю, как травинка тянется к солнцу, как ручей впадает в реку, а река в озеро, кровь несется по венам моим, по телу моему, заживляй, исцеляй!

Я много-много раз повторяла эту фразу, увидев улучшения на руке, я не стала исцелять до конца или до более лучшего состояния. Это вызвало бы вопросы. Я снова завязала руку перед тем как выходить и оделась.

Обычно я в такое время не ложилась спать, слишком рано. Но глаза закрывались, организм требовал восстановления. Я перед сном зашла к Кори и пожелала ему спокойной ночи. А затем зашла к Дарию.

— Ты справишься? — спросила я его, видя, что он собирается в купальню.

— Я же воин. И я бы не позвал тебя с собой в любом случае.

— Спокойной ночи.

— Уже спать?

— Да, я…

— Правильно. Тебе нужно отдохнуть.

— Тебе тоже.

— Обязательно. Не переживай за меня.

Когда я забралась к себе на кровать, то обняла подушку руками и провалилась в сон.

— Нет! — кричала я. — Пожалуйста, пусти меня!

— Тебе нельзя туда, Эстер! — бабушка Илма обняла меня сзади и оттащила от прохода.

Я согнулась пополам, она не удержала меня, и я повалилась на землю, скребла ее руками, когтями.

— Эстер! — Меня обняли сзади маленькие ручки. Я глубоко вдохнула, пахло свежей вишней. Это Элайза. — Эстер, сестренка.

Я воззвала к Лалону, переносясь в его сознание. Отец запретил ему появляться на поле боя и вмешиваться, но он подглядывал. Он видел, я видела… как кровь течет по земле. Земля купается в крови. Как огромные хищники раздирают когтями плоть моих родных людей.

«Эстер! Прочь»

Он выкинул меня из своего разума. Я закричала еще сильнее, валяясь на земле. Слышала плач детей, что тут остался. Им всем было до пятнадцати. Одна я старше, но меня спрятали как дочь вожака клана Костяной Луны. С нами была бабушка Илма, тетя Маджа и старик Китар. Единственные взрослые среди нас, все остальные сражались. Хотя разве можно было это назвать сражением? Это было убийство. Беспощадное и кровавое.

— Эстер! Эстер! Это сон! — повторяла мне Элайза, но ее голос почему-то перестал быть детским, был больше мужским.

— Нет! Нет!

— Очнись, пожалуйста!

Я открыла резко глаза и увидела перед собой Дария. Я проморгалась. Он поднес свою руку к мои щекам и вытер слезы. Я плакала во сне?

— Плохой сон, — произнесла я сиплым голосом. — Прости.

— Ты сильно испугалась сегодня.

— Да… — возможно еще потому, что события сегодняшнего дня всколыхнули во мне больные воспоминания.

— Засыпай.

— А? Да…

Мои глаза снова стали закрываться. А когда открылись, то за окном уже светило солнце. Я попыталась потянуться на кровати, но мои ноги уперлись во что-то твердое. В чужие ноги.

Я резко оглянулась и поняла, что сплю вместе с Дарием. Дарием, который обнимал меня. А еще я не в своей комнате. Я подскочила на кровати и завертела головой. Своей суетой я разбудила мужчину.

— Эстер, все хорошо. Ложись, можешь еще поспать, это все сон, — пробормотал он.

Я попыталась встать, но его руки прочно меня удерживали на месте. А вот Дарий окончательно проснулся.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Да. Как я тут оказалась?

— Я остался с тобой ночью, но ты снова продолжала кричать, и я перенес тебя в свою комнату, подальше от комнаты Кори, чтоб его не будить.

— Прости пожалуйста.

— Все в порядке. Иди сюда, расслабься.

Я снова легла рядом, ощущая, как его руки обвивают мою талию, как он дышит рядом с моим лицом, как слегка поглаживает.

— Как твои раны? — спросила я.

— Уже лучше, не переживай. Ты слишком много переживаешь.

— Ты не выспался из-за меня.

— Ерунда. Просто дай себе полежать с утра спокойно, проснуться как следует. И мне заодно.

— Точно, я разбудила тебя.

— Не первый раз, — тихо рассмеялся он мне в макушку.

Мы просто молча лежали, это было так… хорошо. Как будто так и должно быть. Это было естественно. Рядом с Дарием я всегда ощущала опасность, исходящую от него, но понимала, что она не относится ко мне. Скорее это была сила, которая могла защитить и хотела защищать.

Я закусила губу. О, Мать Луна! Ну почему он не относиться к одному из твоих детей? Или хотя бы почему не является обычным человеком. Будь все просто, я бы давно уже поцеловала его и сказала, что хочу, чтоб он был моим мужчиной на всю жизнь. А так… он не только человек Дикого царства, не только сын покойного царя… На это все можно было бы наплевать. Он — племянник Солена, тот, кто сейчас подчиняется ему. Я не могу просто сказать ему: «Пойдем со мной на Север».

А еще я даже не знаю, что он ощущает ко мне. Его забота… Он и о Кори заботиться. Но его прикосновения… ему же приятно касаться меня? Но и я девушка не уродливая. Это все может быть продиктовано инстинктами, а он просто слишком благородный, чтоб намекнуть мне обо всем.

А спросить напрямую нельзя. Он — человек Дикого царства, я — человек Северных земель и дочь Луны. Как так произошло, что наши пути