Мы вернемся домой - Иар Эльтеррус

последствий, причем многие оказались совершенно неожиданными. Похоже, этот тот самый имперский искин сработал, человек не сумеет так точно определить все до мелочей. Что ж, о том, что в его окружении хватает лоббистов самых разных сил, в том числе и Запада, президент знал.

— Сейчас вас вернут в вашу резиденцию, там вместо вас все это время была голограмма, охрана думает, что вы работаете. Хочу на всякий случай попросить не пытаться связаться с Западом, чтобы предупредить. Запад все равно обречен, мы ему ничего не забыли и ничего не простили. Если уж избираете нашу сторону, то никакой «багатовекторности».

— Не будет… — тяжело вздохнул Батька, которому было очень не по себе, все вокруг менялось кардинально, сразу, и сумеет ли он приспособиться к этим изменениям президент не знал. — Я думал прежде всего о своей стране, потому и… Теперь не будет, понимаю, нельзя…

— Вот и хорошо, — улыбнулся Николай Александрович. — Думаю, мы с вами сработаемся. У нас мы с вами познакомиться не успели, вас убили еще в 2004, расстреляли прямо в президентской резиденции.

— Кто? — хмуро спросил Батька.

— Поляки, — ответил капитан. — На флешке есть запись этого.

— Спасибо, я посмотрю. И запомню.

Николай Александрович приподнял бровь. Не у каждого хватит духу смотреть на собственную смерть, да еще и столь страшную — поляки покуражились на президентом захваченнной страны страшно, от всей их извращенной души. Умирал он долго, корчась от боли в луже собственной крови, а твари в конфедератках стояли вокруг и гоготали, наблюдая за агонией. Путь у Батьки возникнет к ним определенное отношение — Польша второй кандидат на показательную порку. А потом будет Трибалтика. Да и Казахстану за национальную политику стоит хорошенько уши надрать.

Отправив Батьку обратно в Белоруссию, Николай Александрович надолго задумался. Пока что все шло хорошо, время активных действий приближалось, а противник пока еще ничего не понял.

Западников, которым предстояло погибнуть, капитан ничуть не жалел. Сами решили стать зверьми, их собственный выбор, так что пусть не обессудят. Прошедшие войну имперцы хорошо помнили, что самые обыкновенные жители западных стран творили на оккупированных территориях России. Такое не забывают и не прощают, сколько бы времени ни прошло.

* * *

— Таорай Леадорович, — позвал инквизитора Кирилл Михайлович, тыкая пальцем в голоэкран, отображающий территорию Великобритании. — Новая точка напряженности. Идет обсуждение ускорения нападения Украины на Донбасс, невзирая на наличие «Снегиря» на орбите.

— Личности важные? — поинтересовался тот.

— Трудно сказать, но информацию из их мозгов терять не хотелось бы, они могут знать кого-то из «рептилоидов», — отозвался бывший полковник КГБ.

— Тогда организуем похищение, но надо сделать так, чтобы все были уверены в гибели фигурантов, да не мне вас учить, сами знаете, как действовать в таких случаях.

Кирилл Михайлович Шадрин усмехнулся, переглянувшись с коллегами, такими же бывшими офицерами КГБ и ГРУ. Он действительно хорошо умел организовывать подобное, не раз приходилось в прошлом.

Когда к нему пришли вежливые молодые люди и рассказали о Российской империи из двадцать пятого столетия и том, что вскоре вся территория СССР войдет в нее, полковник Шадрин поначалу не поверил, хоть и видел чужой корабль на орбите. Поверил только оказавшись на «Снегире». А ознакомившись с историей империи и тем, что имперцы решили сделать здесь, однозначно перешел на их сторону.

Впервые за последние шесть лет у полковника появилась надежда, что его страна все же выстоит в схватке с извечным врагом. Ведь после смерти, а на самом деле откровенного убийства президента, его коллег, оставшихся честными, служащих Родине, а не кошельку, начали вычищать из ФСБ, а имевших влияние попросту убрали, организовав «несчастные случаи». А потом произошло страшное — все оружейные наработки были под радостные вопли либералов о том, что у России нет врагов, отданы Западу в лице США. Финансирование армии и флота сократили сначала вдесятеро, а потом и вдцадцатеро под те же песни, что они не нужны, ведь воевать не с кем, вокруг одни друзья. В последнее прессу переполняли вдумчивые статьи о том, что давно пора передать ядерное оружие под международный контроль, а то вдруг найдется какой-то фанатик и запустить ракету в великий град на холме, столицу заокраинного Запада, перед которым можно только на коленях стоять. Мало того, начали уже поговаривать, что никому не нужна такая большая страна, надо разделить ее, пусть каждая область станет отдельным маленьким, преуспевающим государством. А великий Запад поможет!

Старик с болью смотрел, как медленно распадается в прах его Родина, ради которой он готов был отдать жизнь, но что делать, как помешать понятия не имел. Именно поэтому он так обрадовался предложению имперцев. Ну а дополнительные несколько столетий жизни в молодом теле оказались приятным бонусом.

После окончания преобразования тела полковник впрягся в работу так, что спать стало некогда — слишком много надо было сделать, а спецов-безопасников на корабле почти не было. Нарождающуюся спецслужбу возглавил старший инквизитор Таорай кё Орхат, отца которого звали Леадором, отсюда и Таорай Леадорович. В его профессионализме безопасники, собранные с миру по нитке, успели убедиться и единогласно избрали своим командиром. В команду вошли шесть человек из прошедших Великую войну стариков со «Снегиря», имевших в прошлом отношение к разным спецслужбам. А также два бывших майора КГБ, Сергей Кимович Доридзе и Иван Адронович Хоренко — омоложенные, как и Кирилл Михайлович, пенсионеры, обоим было за девяносто. Помимо них отставник Штази Курт Мейке, которого полковник и рекомендовал. А еще через некоторое время к ним попросились два человека из команды «Лаврентия Берии» и четыре шахтера из освобожденных рабов, они все тоже в свое время служили в различных конторах.

— Кирилл Михайлович! — обратился к полковнику Курт Мейке, говоривший по-русски почти без акцента. — Ты Джейка Меллони помнишь?

— Да помню этого разгильдяя, хоть и пиндос, а полностью наш, — усмехнулся он. — Но он же давно помер.

— А вот и нет! — возразил немец. — Жив, курилка. Сто четыре года дедушке, но все еще коптит небо. И до сих пор курит, как паровоз. Надо бы его забрать, нам такой профи точно пригодится.

— А он согласится? — прищурился полковник.

— Да куда он денется, — хохотнул Курт. — Как увидит нас с тобой молодыми, так клюку отбросит и на одной ноге попрыгает!

— Где он сейчас?

— У себя на ранчо в Мичигане, причем сам себя обихаживает, невзирая на возраст. Я на всякий случай дроида отправил туда проверить, как увидел Джейка живым, так чуть не упал, старик еле ковыляет, а без дела ни