Алый осколок (СИ) - Дичковский Андрей

Вскоре Клэйв пересек площадь, ставшую непривычно безлюдной, и скрылся за дверью трактира. Теолрин огляделся и с присвистом выдохнул.

— Так и не скажешь, — произнес он, пытаясь унять тревожность, — что пару часов назад тут было самое настоящее столпотворение.

— Угу, — многозначительно отозвалась Джейл. Ее прищуренный взгляд был направлен на окна трактира.

— Интересно, инквизиторы поймали-таки того проповедника? Или тому удалось сбежать?

— Угу.

К чему именно относилось это «угу», Теолрину оставалось лишь догадываться.

— Я слышал, эти фанатичные проповедники не боятся застенок инквизиции. Поговаривают даже, что они с радостью идут на казнь и все такое… Как вообще можно быть настолько безрассудным, что тебе не страшно добровольно подниматься на эшафот?

— Не знаю. — Джейл отделалась пожатием плеч. — Фанатики на то и фанатики.

— Ну да, — согласился Теолрин. — Наверное. Откуда они вообще взялись? Ведь раньше такого не было… В смысле, когда я был ребенком, о них никогда не упоминали. А последние лет пять о них говорят все чаще. Эти еретики — нововестники, или как они себя кличут — стали в некотором смысле… политической группировкой, правильно?

— Угу.

— И группировкой опасной. Интересно, кто стоит за ними? Ведь не может такого быть, что каждый из них действует сам со себе. Ведь они откуда-то понабрались этого всего… Про Небодержцев и Летающих, про мир, который нужно менять и… — Теолрин замер с полуоткрытым ртом, когда внезапно понял то, что, по хорошему, должен был понять еще давно. — Пресвятые Небодержцы…

— А? — Джейл, наконец, обернулась в его сторону. — Ты чего там бормочешь?

— Мир, который нужно менять… — Перед мысленным взором Теолрина предстало лицо проповедника. Вы скажете: ну, так уж устроен мир. А я отвечу вам: значит, он ужасно устроен! Значит, такой мир нужно перестраивать и создавать новый! — И те слова, что являются «паролем», по которому мы должны отыскать тех, кто поможет нам с осколком… — Теолрин оторопело заморгал. Его мысль настолько поразила его, что он даже забыл об оставленных на крыше и рядом с ней трупах стражников. — В синих сумерках Таола, — прошептал он, — воцарится новый мир…

Джейл нахмурилась, потом приоткрыла рот, потом снова нахмурилась. Что-то подсказало Теолрину, что до нее тоже начало доходить.

— Я ведь раньше не слышал проповеди еретиков, — продолжил Теолрин развивать свою мысль, — но теперь все встало на свои места. Люди, которые нам нужны… Это еретики-нововестники.

Какое-то время они стояли в тишине, нарушаемой разве что редкими прохожими и лаем собак где-то на соседних улицах. Затем Джейл собралась что-то сказать на этот счет, когда дверь трактира открылась, и Клэйв, высунувшись из дверного проема, махнул им рукой.

Следом за Джейл Теолрин направился, прихрамывая на левую ногу, к трактиру, параллельно продолжая обдумывать поток лезущих в голову мыслей. В самом деле, почему он не понял этого раньше? Все ведь лежало на поверхности.

Однако больше всего Теолрина беспокоило не то, что ему понадобилось так много времени, чтобы разобраться в причинно-следственной связи, но то, что связываться с еретиками, по хорошему, идея не самая удачная. Впрочем… С учетом того, сколько их идей за последние дни оказывались неудачными либо приводящими к смертям, встреча с еретиками уже не казалась чем-то из ряда вон выходящим. Тем более — Теолрин не мог не признать — в словах проповедника он не уловил даже намека на фальшь. Возможно, все действительно не так однозначно, как это считается у приверженцев Небесного Культа. Тем более, повзрослев, он понял: в этом мире не так уж много вещей можно поделить на белое и черное.

Мир полон оттенков, примерно как стёкла, приносимые ливнями.

И, если уж на то пошло, чисто белые стекла и вовсе считаются мифическими — что уж говорить о черных.

Теолрин понял, что с удовольствием поразмышлял бы над этим еще, когда был вынужден переступить порог трактира.

Внутри оказалось ожидаемо шумно, пахло пивом, мясом и луком, а свободных столов и вовсе не было видно. Следуя приглашению Клэйва, они с Джейл подтянулись к барной стойке, за которой, кроме уже знакомого трактирщика, суетились две молоденькие служанки. Теолрин заставил себя лишний раз оглядеться: вдруг Клэйв пропустил скрывшийся за пеленой табачного дыма отряд стражи или, чего доброго, инквизиции? Однако никто из сидящих за столами не напоминал ни тех, ни других.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Гляжу, вы тут не скучали, — с улыбкой произнес трактирщик, проскользив взглядом по всем троим.

— Это уж точно, — протянул Клэйв, одновременно доставая функционирующей рукой из внутреннего кармана накидки свою излюбленную трубку. — Долбанутый денек выдался. Долбаные синие сумерки Таола, чтоб их…

Теолрин нахмурился, собираясь сделать Клэйву предостережение, но было поздно.

Трактирщик отставил в сторону протираемую кружку и резко подался вперед. Тень от его головы упала на Теолрина и Клэйва. В трактире как будто стало тише — хотя Теолрин и понимал, что на самом деле это не так.

— Как ты сказал? — с подозрением спросил трактирщик, подобравшись почти что вплотную к Клэйву.

Тот, однако, ничуть не смутился.

— В синих сумерках Таола, — процитировал тот, посмотрев трактирщику в глаза.

Повисла пауза.

Долгая. Тяжелая. Каждая секунда в ней казалась Теолрину часом.

Наконец, трактирщик произнес, чеканя каждое слово:

— Воцарится новый мир. — На его суровом небритом лице промелькнула тень улыбки. — Добро пожаловать, братья и… сестра. — Видя застывшее в глазах Теолрина удивление, трактирщик улыбнулся, и на этот раз куда шире и искреннее. — Судя по всему, вы несколько удивлены. Возможно, нам стоит побеседовать… с глазу на глаз. — Кивком головы трактирщик указал на потолок. — И не здесь.

Глава 25

— Думаю, я знаю, кто может вам помочь.

Это были первые слова трактирщика, которые он произнес после того, как Клэйв вкратце и с определенными недоговорками рассказал, что именно им нужно.

Они сидели в небольшой комнате на втором этаже трактира, утопающей в бледно-желтом свете застекленной лампы. Снизу, из-под поскрипывающих половиц, доносились звуки бурного веселья, но все, кто находился в комнате, были предельно серьезны. За время рассказа Клэйва Теолрин внимательно — насколько это вообще было возможно — изучил трактирщика. Кто он такой? Как и почему решил примкнуть к тем, кого называют нововестниками? Много ли ему известно? В секте еретиков ведь должна идти какая-то градация, не так ли?

Теолрин понимал, что столкнулся с тем, о чем не знает практически ничего — даже послушав проповедника.

И это если не пугало его, то как минимум настораживало.

Окончить свою жизнь в застенках инквизиции или быть казненным в качестве еретика ему совсем не хотелось. Говорят, их казнь делают максимально долгой и мучительной — чтобы другим не было повадно.

— И кто же? — нарушила молчание Джейл.

Судя по виду девушки, она была вся напряжена. Наверное, тоже была не в восторге от того, с какими людьми им приходится связываться.

Трактирщик подался вперед, и столешница, на которую он опирался локтями, противно скрипнула.

— Есть один человек, — осторожно начал он, сплетя пальцы рук меж собой, — мы зовем его Факел. В инквизиции он известен как главный еретик Кельментании, не больше, не меньше.

— Факел? — переспросила Джейл с каким-то недоверием. — Звучит не слишком грозно.

Трактирщик улыбнулся, но от улыбки этой едва ли не повеяло холодом.

— Возможно. Но этот человек с помощью обычного факела пару лет назад сжег почти что весь храмовый квартал столицы.

— Да ну? — Джейл явно не торопилась верить всему, что слышала, на слово. — Обычным факелом?

— Ну, может, не совсем обычным. — Трактирщик чуть развел ладони. — Ему известен секрет огня, что пожирает стекла, как древесину. Уверен, однажды вы еще услышите об этом огне. А, может, и увидите своими глазами — если, конечно, не наделаете глупостей…