Палата на солнечной стороне. Новые байки добрых психиатров - Максим Иванович Малявин

нашел способ передавать послания.

– Какой же? – поинтересовался я.

– Да такой же, как и для всех остальных, – хитро подмигнула она. – Только не говорите, что вы его не знаете.

– Давайте оба сделаем вид, будто я не знаю, – улыбнулся я. – Так какой?

– Облака, – показала она в окно. – Там, в них, все написано. Если небо ясное – значит, все делаешь правильно, молодец. Если облака – надо читать. Просто человек или умеет прочесть, или не умеет. Я – умею. Вы – тоже, только прикидываетесь. Так что мне делать с мамой?

– Мамой мы займемся, – пообещал я. – Только нам надо, чтобы вы освободили нам оперативный простор.

– Надо лечь в больницу? – догадалась Эльвира.

– Надо, – твердо ответил я. – Не хватало, чтобы во время операции вас зацепило. Странно, что вы не разобрали этот вариант, когда читали послание. Читать надо было внимательнее. Там же кучевыми по слоистым все было…

– Понимаю, – вздохнула она. – Пишите направление.

Отправив Эльвиру в приемный покой, я вышел на крыльцо и глянул на небо. Может, и для меня что-нибудь есть? Нет, ничего интересного – только спам на горизонте…

А меня-то за что?!

Одна из неприятностей, которая может произойти с психиатром и которая, как правило, хоть раз за время работы да происходит, – это оказаться вплетенным в бред пациента. И здесь бесполезно что-либо предпринимать и как-либо беречься – все равно ведь вплетет. И все: вчера был приличный с виду доктор, а сегодня – уже агент вражеской разведки, идейный вдохновитель преступной организации и мастдай номер один. Или, если уж совсем не повезет, – объект любовного бреда, желанный и недоступный, весь такой подающий тайные знаки, прицельно источающий волны амурного магнетизма и телепающий всякие непристойные мысли и предложения.

Коллеге-психиатру в этом плане, можно сказать, повезло. Дама, которая ходит к ней на прием, решила, что доктор ей просто завидует. Сложно сказать, чему именно, но что завидует – это сто процентов. Потому и вредит. В основном по мелочи. Соседей подговаривает, чтобы шептались за ее спиной, схему лечения специально подобрала такую, чтоб поскорее со свету сжить. А главное – сделала дубликаты ключей, пока пациентка лечилась в стационаре. И с тех пор, стоит ей самой лечь в больницу, – доктор тут как тут. Живет в ее квартире, пользуется ее холодильником (ну и что, что пустой, – холод же в нем есть!), расходует ее воду, электричество. Вещи ее, опять же, носит. Пришлось писать заявление в полицию: так, мол, и так, спасайте бедную меня от коварной нее.

Полицейский, которому посчастливилось реагировать на все эти заявления, был настроен решительно: хмурил брови, строго спрашивал доктора – а может, все-таки признаетесь? Мало ли, вдруг не на пустом месте у человека такие мысли возникли? С виду-то вы все тут в белом и при дипломах, а если копнуть поглубже? Доктор улыбалась и особо не возражала – копайте, господин диггер… ой, пардон, полицейский. У вас работа такая – вам положено. А у меня работа своя, вот я, с вашего позволения, ею и продолжу заниматься. Нет-нет, все в порядке, приходите еще. И снова приходил, и снова строго спрашивал – пациентка писала заявления с завидной регулярностью.

А однажды он пришел к доктору весь обескураженный и смущенно спросил: что делать? Оказалось, что дама написала очередное заявление, но уже на него самого. Мол, спасите-помогите, полицейский спелся с доктором. И вдвоем они теперь точно ее со свету сживут. Поскольку союз оборотня в погонах с упырицей в халате – это вам не шуточки, тут коза ностра с якудзой отдыхают и плачутся друг другу в жилетки – мол, мелко плаваем и жидко ходим! И теперь прокуратура начала проверку.

– Меня-то за что? – горестно недоумевал служивый.

– Вы меня об этом спрашиваете? – посмотрела на него доктор поверх очков.

– Ну да! – развел тот руками. – Я ведь всегда был на ее стороне!

– Могу вас поздравить, – обрадовала его доктор. – Вы уже поимели опыт отстаивания бредовой системы пациента – теперь почувствуйте, что такое оказаться в эту самую систему вплетенным. Добро пожаловать на ту сторону баррикад.

– И что же мне теперь делать? – спросил полицейский. – Надо же как-то ее переубедить!

– Надо было внимательнее слушать то, о чем вам говорила в самом начале, – вздохнула доктор. – Бред на то и бред, что разубеждениям не поддается, а только ими укрепляется.

– Но она же сумасшедшая! – воскликнул он. – Она такую ересь написала в заявлении! И как только его приняли! Доктор, напишите им, что все это неправда и что она больная! У меня на носу очередное звание, а тут это дело! Звезда очередная под угрозой! Премии, опять же!

– Вот мы и подходим к тому моменту, – сказала доктор, отложив ручку в сторону и повернувшись к полицейскому, – который можно было бы назвать сладкой местью, будь я человеком мелочным и злопамятным. Вспомните: сколько раз я пыталась донести до вас примерно то же самое, но в несколько более корректных выражениях? Ладно, не волнуйтесь, сейчас сформулирую свой ответ на запрос прокуратуры, чтобы они поняли, о чем тут идет речь.

– Спасибо, доктор! – обрадованно выдохнул полицейский.

– А заодно на всякий случай представлю вас своему мужу, – хитро подмигнула ему доктор.

– А это еще зачем? – недоуменно спросил полицейский.

– Ну так мы, судя по заявлению пациентки, с вами спелись, – пояснила доктор. – Представляете дальнейший ход ее мыслей? Должна же я представить супругу того, кого она не сегодня завтра объявит моим тайным любовником!

– А кто ваш муж?

– Тоже врач, – улыбнулась она. – Практически волшебник.

О симметричности

Способность найти общий язык и взаимопонимание очень важна в нашей работе. Конечно, можно гордо восседать по свою сторону рабочего стола в халате как в броне и диалог сводить к монологу – но ведь работа от этого не выиграет. Не зря же когда-то в кабинете главного врача самарской психиатрической больницы (а также, по его распоряжению – в каждой ординаторской каждого из отделений) стояли журнальный столик с пепельницей и пара кресел – чтобы с пациентом можно было присесть за столом, закурить на пару (если он курит – а курило тогда подавляющее большинство из них) и поговорить о том о сем.

Ходит ко мне время от времени на прием один парень. Знаете, такой запоминающийся типаж, который мог бы не только наглядно иллюстрировать статью какого-нибудь профессора о психопатии. О, увидев его, сам Чезаре Ломброзо прослезился бы! Редкий его визит проходит без конфликта с кем-нибудь из пациентов или посетителей – ну просто не может он иначе. То поглядели на него косо, то в случайной фразе ему что-то послышалось, то чью-то улыбку истолковал как глубоко личное оскорбление – и все, стартовала гонка яшмовых ворот по пересеченному ландшафту…

Впрочем, судя по цветущим различной