Борт С747 приходит по расписанию - Фридрих Незнанский

Андрею хотелось разобраться в этой запутанной истории. Ему удалось многое узнать, но и белых пятен тоже хватало. Он пытался и так и сяк, но каждый раз наталкивался на невидимую стену, мысленно возведенную Василисой Аристарховной. Она не позволяла ему перейти эту грань, и в конце концов Корешкову пришлось смириться. Ладно, черт с ней, с Надиной бабушкой. Он сделал все, что мог. Теперь пускай милицейские следователи доводят дело до конца.

Правда, Багрянцев считал работу практически уже законченной. Он даже предложил обмыть успех.

— Можем посидеть у меня. Томка приготовит стол в лучшем виде.

— Зачем же ее утруждать? — протестующим тоном сказал Андрей. — Мы будем сидеть и болтать о совершенно не интересных для нее делах, а она должна нас обслуживать. Нет, нужно раскрепостить женщину Востока. Пойдем лучше, по старой памяти, в наш клуб.

— Заметано, — согласился Сергей.

Они договорились встретиться в восемь часов, но Багрянцев пришел существенно позже. К тому времени, когда он появился в клубе, Корешков был изрядно навеселе. На этот раз он сидел не на своем излюбленном месте напротив входа, а у стола возле дорожки боулинга. Перед ним стоял стакан с очередной порцией виски.

Они поздоровались, принялись обсуждать, что заказать, и Андрей не сразу заметил, что его товарищ с трудом сдерживает торжествующую улыбку.

— Ты чего лыбишься? — беззлобно спросил он.

— Ничего, просто так. Здесь приятно, у меня хорошее настроение.

— Ты пришел с таким настроением. Оно у тебя уже было хорошее. Значит, дело не в клубе, а в чем-то другом. Но в чем? Давайте думать, давайте рассуждать так. — Корешков поставил локти на стол и сидел, упершись подбородком в переплетенные пальцы ладоней. — Следи за ходом моих мыслей. Если что не так, поправишь. Итак, господа присяжные, Сергей Константинович сегодня прилично опоздал, что вообще-то ему совсем несвойственно. Очевидно, его задержали какие-то важные дела. Причем дела эти имеют самое что ни на есть непосредственное отношение ко мне. Ибо в противном случае, — продолжал дурачиться Корешков, — милейший Сергей Константинович обязательно позвонил бы и предупредил меня о задержке. Но этого не произошло. Значит, он решил так: ну какого рожна я буду звонить этому типу?! Приеду и расскажу. Даже если он обидится на меня за опоздание, то, услышав такую ошеломляющую новость, сразу мне все простит. Ведь победителей не судят… Так прав я, господин Багрянцев, в своих умозаключениях али нет?

— Прав, тысячу раз прав, — засмеялся Сергей. — Ах, какой талант! Какой талант пропадает!..

— А теперь — давай подробности.

— А подробности такие, что сегодня Василису Аристарховну чуть было не зарезали в душе.

— Что ты говоришь! Как же это случилось?

— Всех подробностей не знаю. Могу только с уверенностью сказать, что покушение совершила женщина. Поскольку все произошло во время мытья в женском душе.

— А что произошло? Каким образом ее хотели убить?

— Почерк похож на тех, которые действовали в Эберглюссе. Помнишь, они тоже ликвидировали двоих барыг в тюрьме. Одного, кстати, в душе.

— Что им здесь помешало?

— Думаю, случайность. Хотели полоснуть по горлу, да не рассчитали, задели за кость, то бишь за челюсть. И тут Святковская такой шум подняла, что мало не показалось, — сбежались все, кто только мог. Женщину, которая на нее покушалась, тут же скрутили. Не могу сказать — задержали, она уже сидела в СИЗО, была арестована. Причем совсем молодая девчонка.

— Значит, через нее можно выйти на заказчика.

— Почти уверен в этом. Но главное другое — сама Святковская сказала, что больше она подобного отношения терпеть не намерена и назовет всех до единого: имена, адреса, телефоны.

Андрей встрепенулся:

— Слушай, такие вещи нужно делать по горячим следам.

— С чего вдруг? — делано удивился Багрянцев. — Пускай успокоится, придет в себя, подождем, пока заживет рана, а потом выслушаем ее признательные показания.

Захмелевший Корешков не понял иронии и горячился:

— Да пойми ты, голова садовая, что сейчас она психанула и со злости действительно готова все выложить. А уже к утру успокоится и запросто может передумать. Тогда опять ничего не скажет. Нет, надо было воспользоваться моментом. Неизвестно, представится ли потом такой шанс.

— Успокойся, — уже серьезным тоном сказал Сергей. — Конечно, мы сразу стали записывать. Я оставил людей, которым она сейчас все рассказывает. Так что насчет этого можешь не волноваться.

У Багрянцева заверещал мобильник. Он долго слушал, почти не прерывая собеседника, лишь изредка поддакивая, а отключив телефон, объяснил:

— Это мой Плужников звонил из СИЗО. Оперативные сведения с места событий. Значит, Василиса Аристарховна хорошо разговорилась. Самое важное уже известно. Хозяин — это не один человек, а трое. Три весьма респектабельных господина, один из которых ни много ни мало институтский преподаватель. Двое других, правда, сейчас не работают, но тоже имеют техническое образование. Я так понял, что этот триумвират придумал многоступенчатую разветвленную систему преступления. Именно из-за ее разветвленности, ее международного характера она была труднодоступна для поимки.

— Постой, — возразил Андрей. — Чем сложнее система, чем больше людей в ней задействовано, тем больше слабых звеньев. Это и ежу ясно. Не могли же такие умники не понимать очевидной вещи.

— В общем, на этом они в конце концов и погорели. Но тем не менее продумано у них было до мелочей, и долгое время функционировали мерзавцы вполне успешно. Убирая свидетелей, эти страшные люди немножко зарвались. Слишком много о себе возомнили, точнее, о непогрешимости своей системы. Но пущенные ими метастазы придется выковыривать еще очень долго.

— Часто говорят, что плохие люди объединяются. Так почему бы и хорошим не объединиться, чтобы им дать отпор, — задумчиво произнес Корешков. — Думаю, здесь тот самый случай. Будем надеяться, польские и немецкие коллеги нам помогут.

Их разговор опять был прерван трелью мобильника — на этот раз корешковского. Звонила продавщица Галина Фунтикова, всерьез считавшая его своим благодетелем. Она опять благодарила Андрея за то, что тогда, в мае, когда она приходила в агентство за страховкой, он посоветовал ей нанять личного телохранителя.

— Мне так повезло, попался такой хороший парень, Артем. С ним я чувствую себя совершенно спокойно.

— Очень хорошо. Вы мне это уже говорили.

— Больше того, мы собираемся пожениться! — выпалила вдруг она. — Этого я еще не могла сказать. Это мы только вчера решили. Большое вам спасибо за все!

«Вот уж действительно — дух разрушающий есть дух созидающий, — припомнились Андрею библейские слова. — Пусть хоть кто-то выйдет из этой передряги с толикой счастья».

* * *

Бывают же такие странности на белом свете. Люди, при первом знакомстве проникшиеся взаимной антипатией, со временем становятся чуть ли не приятелями. Именно такая история произошла с Вернером и Фюнфманом. Когда Бурхардт покупал «Мерседес», ему пришлось это делать чуть ли не в спешке: зануда Генрих так приставал к продавцу с расспросами, что не было возможности подойти к машине. И Вернер сразу невзлюбил этого холеного типа. А Генрих, который после выяснения всех подробностей уже склонялся приобрести этот «Мерседес» цвета кофе с молоком, был раздосадован, что какой-то бледнолицый очкарик без лишних слов заплатил за машину и уехал на ней. Оба хорошо запомнили друг друга.

Примерно месяца через два они случайно встретились снова. Произошло это в одном из полицейских подразделений Берлина, куда оба были вызваны как потерпевшие, у обоих в свое время угнали автомобили. Какое-то время Вернеру и Фюнфману пришлось вместе провести в приемной, и они представились, разговорились. У младшего по возрасту угнали «БМВ», у старшего — «Мерседес». Тот самый «Мерседес», который в свое время стал для них яблоком раздора. Теперь, конечно, прежние обиды были забыты, оба посочувствовали друг другу. Оказалось, что Вернер работает директором музея в Потсдаме. Он сразу пригласил туда своего нового знакомого, сказал, что пропустит его без всякого билета. Генриху это было очень на руку — он как раз ждал в гости друзей из Франции, для них нужно придумать культурную программу, и бесплатное посещение музея тут очень кстати.

Фюнфман действительно приехал с друзьями в Потсдам, директор музея очень любезно принял всю компанию, сам провел для них экскурсию. Потом Генрих познакомился с интеллигентной женщиной, которая изъявила страстное желание посетить потсдамский музей. Вернер опять был крайне любезен с гостями из Берлина. Те, в свою очередь, пригласили его и жену где-нибудь вместе поужинать. Во время застолья подвыпившие Бурхардт и Генрих выпили на брудершафт.