Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 2: XX век - Коллектив авторов

с 1869 года, Посников развивал на страницах «Русских ведомостей». В этой газете появлялись и другие статьи за его подписью: о рабочих артелях (ассоциациях), о целесообразности их государственного кредитования.

Натура Посникова-либерала, горячего патриота, стремившегося послужить процветанию России, определила круг его научных интересов, постоянно побуждала к активной деятельности в публицистике и сфере народного образования. С 1873 по 1876 год он читал курс политэкономии в Демидовском лицее, а затем, в качестве доктора и профессора, – в Новороссийском университете в Одессе. Сверх учебной программы Александр Сергеевич организовал практикум по политэкономии и статистике. Это был один из первых опытов проведения семинарских занятий в системе российской высшей школы. Лекции Посникова пользовались в студенческой аудитории огромной популярностью. Его ученики – М.Я. Герценштейн, А.А. Мануйлов, Г.Б. Иоллос – стали впоследствии известными учеными и не менее известными политиками-либералами. Посников был фактическим лидером прогрессивной одесской профессуры и, по свидетельству Департамента полиции, входил в число «политически неблагонадежных». Неудивительно, что крушение его профессорской карьеры произошло одновременно с крушением университетской автономии. В середине 1882 года Александр Сергеевич, до последнего отстаивавший основные принципы университетского устава 1863-го, вынужден был оставить преподавание.

Однако, занимаясь с 1882 по 1886 год хозяйством в своем имении, ученый не утратил общественной активности. Ведь ему тогда еще не исполнилось и сорока лет. Он был полон энергии и стремления всеми возможными способами влиять на течение жизни в том направлении, которое представлялось ему наиболее разумным. Пламенный темперамент, отмечавшаяся современниками незаурядная способность Посникова «стягивать» вокруг себя людей сделали свое дело. В этот период он играл заметную роль в качестве земского гласного, вяземского уездного и смоленского губернского предводителя дворянства, почетного мирового судьи, главы местного статистического бюро. Годы, прожитые в провинции, подарили ему новые впечатления, послужившие дополнительным стимулом к поиску оптимального пути реформирования России. Теоретические представления Посникова-экономиста обогатились непосредственным опытом хозяйствования, живыми наблюдениями за жизнью русской деревни.

Конец 1880-х годов стал новым этапом научной и общественно-политической деятельности Посникова, развивавшейся по нарастающей вплоть до революций 1917-го. В 1886–1896 годах он редактировал «Русские ведомости» – одну из старейших и влиятельнейших в России газет либерального направления. Его позиция по проблемам назревших преобразований в стране и, прежде всего, по аграрно-крестьянскому вопросу широкому кругу читателей становилась также известной из публикаций в «Вестнике Европы», «Стране», «Московском еженедельнике», «Народном пути», «Самоуправлении» и других изданиях либерально-демократической направленности. Свидетельством признания публицистического таланта и научных взглядов Посникова служит приглашение его в члены авторского коллектива «Нового энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона».

Непосредственным откликом на запросы жизни явилось основание в Петербурге в 1899 году Политехнического института. Одним из инициаторов его создания и впоследствии – директором, а также деканом экономического отделения (им же организованного) был А.С. Посников.

С научным и общественным авторитетом этого деятеля представители верховной власти вынуждены были считаться. Известно, что всего за несколько месяцев до Манифеста 17 октября 1905 года премьер-министр

С.Ю. Витте вел с ним переговоры и даже посоветовал заказать мундир на случай вероятного представления Николаю II в качестве товарища министра.

В конце 1904 года Посникова пригласили к обсуждению вопросов государственной политики в Особом совещании о нуждах сельскохозяйственной промышленности, работа которого проходила в Петербурге с декабря 1904-го по март 1905-го. Одно из наиболее ярких выступлений Посникова «по крестьянскому делу» состоялось на заседании 26 января. В основе его отношения к общине лежало твердое убеждение в том, что «если недопустимы насильственные меры, направленные против общины, то… столь же недопустимо принуждать крестьян оставаться, вопреки их желанию, при общинном землевладении. Нужно предоставить каждому свободу выхода из общины». Однако Александр Сергеевич негативно отнесся к предложенной на рассмотрение Особого совещания правительственной программе «Принципиальные вопросы по крестьянскому делу». Этот документ предусматривал выход из общины без согласия мира с выделением надела в личную собственность. «Досрочный выкуп земли с согласия общества нарушает устойчивость и цельность общественного хозяйства; но выкуп отдельным членом, без согласия общества находящейся в его пользовании земли ведет к прямому разрушению общинного строя» – таково было мнение ученого. «Если мы соглашаемся допустить выдел мирской земли в частную собственность отдельных членов, то такой выдел должен совершаться непременно с ведома и под контролем общества», – настаивал он.

Заметим, что предостережений Посникова тогда не услышали. Лишь позже, в разгар проведения столыпинской аграрной реформы, по сути, те же идеи будет развивать «умеренно прогрессивная» либеральная оппозиция, стремясь хоть как-то ослабить негативные последствия правительственной политики насильственного разрушения общины. Достаточно вспомнить законопроект, внесенный кадетами в аграрную комиссию III Государственной думы, где предусматривались меры по урегулированию на равных правах как положения общины, так и отдельного домохозяина.

Что касается Посникова, то он всегда был уверен, что община никакого препятствия к развитию сельского хозяйства не представляет, а «превращение членов общины в собственников отведенных им наделов действительно никакого благотворного влияния не окажет». На примере Европы и России он показывал, что формы поселения, как правило, – явление культурно-историческое, имеющее корни в бытовом укладе и национальном характере. И утверждал: «Если бы крестьяне убедились в действительной выгодности перехода к односелью, к хуторской системе расселения, то общинная форма владения нисколько не помешала бы этому».

Сравнивая условия крестьянского хозяйства в России и на Западе, Посников доказывал, что такие «пороки» русской деревни, как чересполосица, трехполье, выпас по пару и по жнивью, отсталость техники в обработке земли и т. д., не являются присущими исключительно общинному земледелию. Так, несмотря начересполосность владений поселян-собственников, юг Германии, например, отличался высокой культурой земледелия, достигающей местами, по словам ученого, «высшей степени совершенства». Конкретные примеры свидетельствовали, что и при общинном землевладении возможно успешное распространение самых разнообразных сельскохозяйственных приемов и систем, повышающих производительность крестьянских хозяйств.

Посников также отмечал некорректность сравнения «высоты производительности хозяйства Северо-Американских Соединенных Штатов с производительностью наших крестьян», а также мелкого крестьянского хозяйства в России – с хозяйством крупных землевладельцев. «Нас уверяли, что сравнительно малая доходность наших земель – есть результат общинного землевладения. Но разве невысокая доходность сельского хозяйства у нас наблюдается только в сфере крестьянского землевладения; разве сельскохозяйственная техника, обычная при эксплуатации частновладельческих земель, и доходность последних – могут быть уподобляемы, хотя в далекой степени, обычной технике и доходности американских хозяйств? Разве наше частновладельческое хозяйство по количеству добываемого продукта от земли может сравниться с тем, что дает хозяйство в США? Несомненно, что и земли наших частных собственников так же мало производительны сравнительно с землями в Соединенных Штатах, как и земля, принадлежащая крестьянам-общинникам. Отсюда ясно, что причина этой различной производительности лежит не в форме владения землей, а в чем-либо ином».

Ученый не был склонен рассматривать формы собственности как элемент первостепенной важности в общественном устройстве. Стремясь развенчать миф