Волк 10: Лихие 90-е - Никита Киров

потому что лоб у него начал краснеть, а дыхание стало сиплым и громким. А судя по взгляду, который Платонов метнул на него, это не было запланированным.

— Совсем не так, — слабым голосом сказал Каримов. — Это чтобы… кх-кх…

— Иваныч, выпей свои таблетки от давления, — сказал Платонов и протянул руку за телефоном. — Можно? Я от него избавлюсь…

— Это будет доказательством, если что-то пойдёт не так. Если хоть ещё один киллер появится вблизи от меня хоть за километр, я объявлю обо всём этом во всеуслышание. И телефон и остальное.

— У тебя много врагов, — Каримов достал из пиджака упаковку таблеток и начал ей шуршать. — От братвы до генерала Кравцова. Кто угодно может отправить против тебя киллеров. И даже если сделаешь огласку на всю страну, от настоящих это тебя не спасёт. Наоборот, только посмеются, что отказался от помощи тех, кто мог тебя спасти.

— Вот в ваших же интересах, чтобы никто никого против меня не отправлял.

— А это от нас не зависит.

Он отошёл в сторонку, где у маленького столика в углу стоял графин воды, и налил себе полный стакан, чуть пролив на пол.

— От нас зависит другое, — сказал Платонов. — Огласку да, ты можешь устроить, и я знаю, что в последние дни ты только и делаешь, что ищешь выходы на прессу в регионе и по всей стране. Но, — он сделал паузу. — Если бы ты хотел поступить этим способом, ты бы к нам сегодня не приехал. Но я тебя позвал обсудить всё мирно, и раз ты здесь, значит, ты умеешь правильно оценивать появившиеся возможности… ничего, что на ты, Максим?

— Продолжай, — я кивнул.

— Скоро остынут, — предупредил он, показывая на раков.

— Мы подождём.

— Ладно, это правильно, на раков надо настроиться, а не есть между делом. В общем, ситуация неприятная, и раз Ахмед работает на меня, отвечаю за него тоже я. И вот что я предлагаю. Я поддерживаю твоего кандидата в Госдуму, — Платонов поднялся и встал напротив меня. — И даю тебе миллион долларов, чтобы ты забыл об этом недоразумении. И даже попрошу Кравцова, чтобы он отстал от вашей области, хотя это будет непросто. И ещё… оставлю все контракты комбината с твоей фирмой без изменений.

— А ты уже решил, что комбинат твой?

— Он почти мой, — спокойно сказал Платонов. — Когда я попрошу его у Вишневских, они мне не откажут. Они уже устали от этих разборок, понимают, что это всё не для них. Но я был бы рад поработать с тобой, ведь уверен, что у тебя большое будущее. Лучшего предложения ты не получишь. Но есть кое-что ещё…

— Есть нюанс, — добавил его безопасник, который уже принял таблетки и пришёл в себя. — Этот миллион ты уже забрал.

— Разве? — я усмехнулся. — Это же вещдок, доказывающий ваши намерения.

— Если бы. Есть свидетельство, — он полез в пиджак. — От бойца СОБР, который участвовал в операции по аресту наших людей…

В руке Каримов держал свёрнутый вдвое тетрадный листок, исписанный мелким почерком.

— … что он видел синюю спортивную сумку, из которой выпадали пачки долларовых банкнот. Полковник Ремезов убрал её в кладовку. Потом на место операции явился ты, хотя делать там тебе было нечего, и вышел с дипломатом в руках, а полковник Ремезов удалился с пакетом, на котором была изображена голая женщина и в котором лежали какие-то пачки. Никаких денег после этого в квартире не оказалось.

Чекист свернул лист, убрал его назад и уставился на меня.

— И вот устроишь ты конференцию, Волков, а там станет известно про доллары. Люди подумают, что ты обычный шантажист. И даже если ты отмажешься, что вряд ли, то с полковника Ремезова спросят…

— Угрожать ни мне, ни моим друзьям нельзя никому, — сказал я спокойным голосом. — Но вы хотите проверить, что будет на конференции? Могу устроить. И про миллион этот поговорим, и про пистолет, и про запись, и про показания, и про всё остальное. Можете спросить у генерала Горностаева, какого рода конференцию я могу вам устроить.

— Мы не угрожаем, нет, ни в коем случае, — Платонов поднял руку, и чекист, который хотел что-то сказать, закрыл рот. — Мы просто хотим совместно работать, но при этом нам нужно, чтобы наши интересы не страдали. Давай так, — поднятую руку он направил на телевизор. — Слышал, ты азартный человек, а ещё прекрасно предсказываешь результаты матчей. А мне всегда было интересно, как это работает.

— Вот, кстати, насчёт этого, — Каримов снова полез в карман.

— Чё у него в этом пиджаке? — сдавленным шёпотом спросил Женя у Славы. — Архив? Достаёт эти листики и достаёт!

Всё это время парни так и порывались прийти мне на помощь, но не знали, что говорить по делу, да и я просил, чтобы молчали. Отбиваюсь сам, но это непросто, Платонов и его безопасник не хотят так легко сдаваться, но они уже выложили почти все свои козыри. А я своего туза придержу до конца.

— Вот, кстати, результаты твоих ставок за последний год, — чекист расправил лист. — Вижу, что есть ложные, но остальные приносят кучу денег. И как это работает? Вот сегодняшний матч — самый дорогой.

— И не только мы про это знаем, — добавил Платонов. — Ставки — дело такое, за победителями смотрят многие. Сегодня Аргентина — фаворит, но ты сделал ставку не на победителя, а на конкретный результат. И мне интересно, мог ли ты специально поставить кучу денег для проигрыша, чтобы другие последовали твоему примеру и разорились? Или чтобы отвлечь подозрения?

— Про футбол ты давно намекал. К чему всё это?

— Вот к чему, — Платонов переглянулся с Каримовым. — Мы смотрим матч. Если результат будет таким, как ты ставил, я забуду про тот миллион, помогаю с твоим кандидатом. Если нет,