Волк 10: Лихие 90-е - Никита Киров

такой дружеской атмосферы, чтобы сбить меня с толку. Нет, не выйдет. Но он человек умный, хитрый и продуманный, иначе бы он не добился таких высот.

Да и решился он на этот разговор по одной причине: его человек облажался, но Платонов не привык бросаться в омут вниз головой, он осторожничает и пытается понять, можно ли что-то поиметь на этом провале. Поэтому и разговор, а не новая попытка ликвидации. Решил, что так риски меньше, а выгоды больше.

А у меня цель другая — мне нужно что-то с этого выиграть, а заодно и предотвратить похожую историю или хотя бы встретить следующую угрозу во всеоружии.

Но я не думаю, что он сейчас начнёт рассыпаться в извинениях и совать мне деньги в карманы. Его люди должны подготовиться к моему визиту, чтобы хотя бы сбить цену, а то и вообще выставить себя непричастными или запугать меня. Скажут, радуйся, Волков, что легко отделался. Или предложат свою дружбу, или вообще позовут работать на них.

В любом случае, я думаю, платить Платонов не захочет. Ведь если бы он так легко расставался с деньгами, он бы не стал таким богатым. И о том миллионе ещё припомнит.

— Сначала о делах, — сказал я.

— Хорошо.

Я сел на мягкий диван, в который сразу провалился, Женя разместился в кресле, чуть в стороне, Слава остался у меня за спиной. Платонов тоже не был в одиночестве, тот старик, что встретил нас у входа, сел у стола, покосился на раков и запахнул пиджак.

— У нас случилась неприятность, — начал Платонов. — Мой человек начал решать проблемы, не посоветовавшись со мной. Для него самое важное — это результат, а вот методы достижения цели иногда бывают сомнительными. Даже комбинат он взял в работу сам, мне он не был нужен на тот момент.

— А потом бы пришёл к вам, — сказал я, — и всплеснул руками, мол, «нехорошо получилось». И вы бы тут потом горевали, да? Ага, вряд ли.

— Вы сами понимаете, какие сейчас времена, — Платонов недовольно нахмурил брови. — Многие готовы на всё, чтобы получить желаемое. Я не такой.

— Я уже говорил по телефону и повторюсь, — я показал на Славу. — Ваш человек подошёл к моему, начал подначивать, чтобы он завалил меня. Дал пятьдесят тысяч долларов, пообещал ещё больше. Дал пистолет… какой, Слава?

— Хеклер-Кох, новый, с глушителем, — отозвался Слава. — И лазерным прицелом.

— Чтобы он проконтролировал всё и закончил дело, если бы у киллеров ничего не вышло, — закончил я. — Не помню точно, как он говорил, но всё есть на плёнке.

Слава закивал. Платонов кивнул на своего безопасника. Каримов откашлялся и достал сигарету. Сейчас дед должен что-то заявить, не зря он тут сидит.

— Раз дело пошло так, говорить буду начистоту, — с напором сказал старый чекист. — Это был спектакль. Провокация. Сначала разыграли перед Ахмедом сценку, как твой человек якобы спорил с тобой из-за денег. Потом отправил этого человека к Ахмеду напрямую, чтобы выказать неуважение, и человек убедил Ахмеда, что поможет избавиться от тебя за деньги. Провокация, классическая. Ахмед — кавказец, горячий, он привык решать дела иначе, вот он и попался. Если бы не эта провокация, покушения бы не было, и Ахмед даже не начал бы эту работу.

Он с победным видом посмотрел на Платонова.

— Но оно случилось, и нам приходится оправдываться, — Каримов покачал головой. — Но если ты думаешь, что сможешь на этом заработать, мы всё про…

— Ну, в вашей-то Конторе на этих провокациях собаку съели, — я повернулся в сторону Каримова. — Поэтому меня и обвиняете в этом, привыкли так делать. Всё было совсем не так. Ахмед хотел меня переиграть, ну а само покушение он задумал ещё до поездки сюда.

— Что ты имеешь в виду?

— Лучше ответь мне на вопрос — почему он сразу приехал со спецами в Читу? Взял команду дорогих мокрушников на всякий случай? И это провокация? Если бы я не принял меры, меня бы застрелили в подъезде, а так я смог подготовиться, выбрать своё место, куда все киллеры и пришли. Вот и результат, я жив, не мёртв, а ваши киллеры облажались.

— Те люди приехали не для того, чтобы разобраться с тобой, — холодно произнёс Каримов. — А для того, чтобы…

— Разобраться с Ремезовым? — тут же спросил я. — С человеком, с которым у нас всех хорошие дружеские отношения и были совместные операции? С которым мы брали Ису, которому нас тоже заказали? А после Ремезова они должны были взяться за нас?

— С Исой было совсем не так, — влез Платонов. — Он и его банк действуют независимо от нас, и их привлёк кто-то из ФСБ… кто? — он посмотрел на безопасника. — Забыл фамилию.

— Полковник Шелехов, — пробурчал бывший генерал.

— Да. Иса и его люди в чём-то были задействованы, не знаю детали. Но мне позвонили от одного моего хорошего знакомого и сказали, что это им угрожает. Вот я вышел на Ису, чтобы он заканчивал свои дела и уезжал. У меня есть на него свои рычаги воздействия.

— Звонок был от Эдика? — спросил я.

— От Эдуарда Владимирович, да, — Платонов неохотно кивнул. — Но не он звонил, а его люди. К сожалению, у Исы…

Он сделал паузу, а закончил за него Каримов:

— … свербит в жопе, вот он и чуть не устроил там бойню. Но к нам это никакого отношения…

— И последний вопрос, — сказал я и достал из кармана телефон-раскладушку. — Если вы ничего против меня не замышляете, тогда зачем подарили мне телефон с функцией прослушки и слежения? Хотите знать, с кем я говорю и куда еду? Самое то для наёмных убийц.

Раньше бы чекист никак не выдал бы это, у него даже ничего не дёрнулось на лице. Но он старик, и организм его подвёл,