Пособие честолюбца - Август Котляр

власть совершила ещё одно преступление против человечности — в один день она собрала миллионы калек, вчерашних солдат, не сумевших приспособиться в силу увечий и психических контузий к послевоенной жизни, в мешок и отправила на мыло. Они, эти миллионы страдальцев, вынесшие ужасы бессмысленной войны, обеспечившие победу одного людоедского строя над другим, были этим самым людоедским строем съедены. Причём вместе с говном, потому что исчезли бесследно. А это преступление почище Холокоста. Под Холокост для морального оправдания Гитлер со своей бригадой чертей хоть пытался подвести идейную базу, дескать, жиды сгубили Германию, запутав доверчивого немецкого рабочего и крестьянина в ростовщические путы еврейского капитала. Для преступления государства против своих солдат вообще нет никаких оправданий. И если Израиль — будь он благословен и будь благословен Господь Израилев — может теперь навалять трендюлей кому угодно, хоть Ирану с Сирией, хоть Германии или Испании, поквитавшись за старые обиды, то кровь невинно убиенных русских солдат уже останется неотомщённой до самого Страшного Суда. Я тебе говорю об этом, чтоб ты знал и помнил. А кричать об этом необязательно. Что делалось — то и будет делаться. Если ты думаешь, что к ныне живущим ветеранам всех войн относятся лучше, то заблуждаешься.

Чтобы не было никаких заблуждений относительно гуманизма других держав — американцы стёрли Хиросиму и Нагасаки, и даже не извинились. Япония утёрлась и до сих пор молчит в тряпочку. А на нас варнякает из-за островов, хотя это наш законный военный трофей по обычаям войны. Которую, ещё раз обращаю твоё внимание, не мы начинали. Пиши.

Письмо 5

Тебе, мой зайчик, показалась любопытной история о сгинувших калеках. Наконец-то в тебе проснулся хоть к чему-то интерес. Ранее мои письма к тебе напоминали письма Чаадаева и письма Честерфилда в одном флаконе, но без адресата. Но более всего я был похож на папашу из анекдота про слабоумную девочку, которая спросила у папы, как паровоз ездит без лошадки. Папа ей долго и обстоятельно объяснял про пар, котёл, колёса, рельсы, а она слушала-слушала, а потом осмотрелась по сторонам и спросила: «Пап, а ты с кем разговариваешь?»

Я излагаю тебе лишь факты и если даю им оценку, то исключительно моральную. А не политическую. Я говорю, что уничтожать живых людей, причинять им страдания плохо с моральной точки зрения. Но вполне приемлемо и целесообразно с политической. Это ведь всего-навсего взгляд историка. Чисто взгляд. Ничего личного.

Убийц и душегубов считают выдающимися полководцами и государственными деятелями. Руководителей, отказавшихся становиться палачами своего народа, таких как Брежнев, считают безвольными дураками. Где логика? Где историческая справедливость?

При Брежневе экономика росла невиданными в мире темпами; народ впервые за пятьдесят лет советской власти стал нагуливать жирок; отдельная квартира для каждой семьи стала превращаться в реальность. Что получил Брежнев взамен? Анекдоты, несправедливую критику, злословие.

Никите Хрущёву повезло не больше. Дав людям жизни в том социальном строе, который был построен самим народом (большевики и Сталин действовали не в безвоздушном и безлюдном пространстве, и государственный аппарат состоял из людей, добровольно занимавших административные посты), Никита Сергеевич не снискал даже намёка на благодарность. Недолго радовались граждане, переселённые из землянок и подвалов в отдельные квартиры пятиэтажных домов эконом-класса. Понакупив бюджетной мебели и телевизоров, отдав детей в фактически бесплатные ясли и сады, абсолютно бесплатные школы и институты, в которых ещё и приплачивали, народ начал варнякать: Никита — кукурузный хам. Никита гоняет искусство. Никита не умеет себя культурно вести в ООН.

Милый мой мальчик! Не верь людям. Никита думал, как поскорее и подешевле накормить свой народ — кукуруза показалась ему заменителем продовольственного рога изобилия. Она не такая капризная, как пшеница, и урожайность из неё выше, и гимора с ней меньше. И он правильно всё делал — в рамках тех возможностей, которые у него были. И в ООН он вёл себя вполне адекватно, просто немножко погорячился. Но по существу он был прав — он заступался за свой строй, каким он его видел в мечтах, и за своих союзников по мечте — за Кубу. И на выставке в Манеже, когда он кричал «абстракцисты! пидорасы!» — он точно дал определение и этому направлению в искусстве, и принадлежностью художников как к сексуальной группе, так и художественной школе. Пабло Пикассо ведь написал в мемуарах, которые не афишируются, что всю жизнь был клоуном от искусства, и вся его живопись — чистое скоморошество и обман доверчивых трудящихся. Прямо как у Пелевина, что-то вроде его цитаты, дескать, когда «единственный путь у продвинутого парня в этой стране — быть клоуном на побегушках у пидорасов или пидорасом на побегушках у клоунов, и всё это за смешной кэш». Что-то вроде того. Но кто будет теперь говорить об этом громко, когда явная мазня стоит десятки миллионов долларов, и это серьёзный бизнес, в котором бабла крутится больше, чем в оружии и наркотиках. Так что Никита не был так уж сильно неправ. Кстати, ему потом бывало стыдно за свои выходки. В отличие от многих, и Никита Сергеевич, и Леонид Ильич — это были граждане с невыжженной совестью.

Делали ли они ошибки? С какой стороны смотреть — с политической или человеческой? Будешь изучать историю — если захочешь, конечно — сам до всего допрёшь. Самое, пожалуй, неприятное во всей нашей истории за последние сто лет — это десятиразовая смена политических элит. Это как раз возвращаясь к вопросу о светском обществе. Почему у нас его нет? Загибай пальцы и считай. Смели родовую аристократию, раз. Смели верных большевиков-ленинцев, два. Смели сталинских соколов, три. Смели послесталинских орлов, четыре. Смели Никитину бражку, пять. Смели Лёниных товарищей, шесть. Смели Горбачёвских перестройщиков, семь. Смели Ельцинскую волну первого призыва, восемь. Смели Ельцинскую волну второго призыва, вместе с олигархами, девять. Пришли питерские чекисты — десять. Их, полагаю, тоже кто-то непременно сметёт.

Откуда в обществе взяться полноценной элите, если её постоянно тусуют и распыляют? Аристократия только в первом приближении складывается десятилетиями. Её нельзя трясти, а можно только потряхивать. Если её трясти, то с неё осыпается всё великолепие, все ордена, галуны и позументы, под которым мы видим лишь жалких выродков от некогда могучих и славных родов.

Чтобы сложилась культура джентльменов, нужно минимум сто лет. Поэтому словосочетание «русский джентльмен» вызывает если не гомерический хохот, то саркастическую улыбку. На том тусняке, где я пообещал взять шефство над тобой, собрались, как считал твой папаша, интеллектуальные сливки России,