Пособие честолюбца - Август Котляр

коммунистом. Я бы хотел, чтоб люди любили друг друга, чтобы жизнь их была творческой радостью. Я мечтал бы жить в мире материального изобилия, где не надо было бы, как сейчас, либо ишачить, либо побираться. Я бы с утра до вечера занимался бы научными исследованиями, писал бы стихи, а может быть, и бороздил бы космические просторы. Разговаривал бы с инопланетянами на всякие интересные темы, типа, а есть ли у вас деньги, а ходите ли вы на выборы, а смотрите ли вы футбол, а убиваете ли друг друга из-за всякой херни? Ты и не представляешь, мой мальчик, как хорошо бы я развивался при коммунизме. Натура-то у меня нестяжательская. Я б распределителе брал бы столько водки, сколько мог бы выпить, плюс ещё пару бутылок, чтоб второй раз не ползти — и ни бутылкой больше. Хлеба бы я ел немного, налегая в основном на коньяк.

В принципе я не понимаю, как советский народ мог предать такую светлую и чистую идею. Собственно, за неё шли умирать на фронтах гражданской и отечественной. Ради этой мечты наши предки терпели голод, холод и лишения. Ты даже себе не представляешь, какие эксперименты позволял ставить на себе наш народ, лишь бы дожить до победы коммунизма. Сначала у людей отняли собственность. У крестьян отнимали коров, лошадей и даже птицу. К тем, кто имел квартиру из нескольких комнат, вселяли незнакомых, совершенно чужих людей. Тех, кто имел большой дом, вообще выкидывали на улицу, чтоб устроить в их родовом гнезде общежитие для всякой никчёмной швали. И ещё запретили жить, не работая на государство или вонючий колхоз. Кто не работает — тот не ест. В те времена я бы точно околел, не дожил до коммунизма.

Всех сделали нищими — наступило царство социальной справедливости. Это пришлось на начало 1930-х годов, когда основы социализма были, как утверждалось, заложены. По тогдашним представлениям, социализм являлся первой фазой коммунизма. Государство, согласно материалистической диалектике, должно было отмереть через всемерное укрепление. Развиваясь по пятилетним планам, лет за тридцать-сорок планировалось построить и настоящий коммунизм, то есть когда всего навалом и денег ни у кого нет, бери всё даром. Старт был дан обнадёживающий, хотя с издержками в виде безмерных, невыносимых страданий живых людей. Слава Богу, они отмучились, так и не узнав, что долгожданный коммунизм не наступил. Хотя многим было бы жаль, что они отмучились, так и не узнав, что долгожданный коммунизм не наступил. Кто во что верил. Я лично никогда ни во что не верил, только в Деда Мороза, да и то из чисто корыстных побуждений. Я просто ждал, когда научно обоснованная победа самого лучшего и справедливого строя нас всех накроет, как медный таз. Не дождался.

Войну с несчастным многострадальным немецким народом мы выиграли большой кровью. На одного немца навалено десять русских трупов. Ну что делать, немцы всегда брали не числом, а уменьем. А мы наоборот. Наша сторона располовинила Германию. Влияние русского умения работать и распоряжаться результатами труда не пошло этой части Германии на пользу. За каких-то тридцать лет под властью рабочих и крестьян нация пруссаков, создававшая и цементировавшая Германию, скатилась от производства «Хорьхов» до «Трабантов» и «Вартбургов». Чтоб тебе было понятно: «Хорьх» — это вроде «Майбаха», а «Трабант» — это пластмассовый «Запорожец» с приводом на одно заднее колесо. Такая вот внедрилась замещающая технология. Если так под властью рабочих и крестьян деградировали немцы, то можешь себе представить, как за восемьдесят лет деградировали русские.

Наевшись с немцами говна совершенно бесплатно, мы расползлись по своим норам зализывать раны, а немецкие женщины — лечиться от триппера. Благородный русский солдат отымел в Германии всё, что шевелилось, хотя, соблюдая историческую правду, немцы первые начали бесчинствовать. Несчастных немок, пострадавших от войны не меньше наших баб, ловили на улицах и пялили пьяной ордой во все дыры, разрывая им всю бабскую начинку. С тех пор в Европе еле терпели память о русском солдате-освободителе, но не бухтели, пока не пришло время бухтеть. После окончания боевых действий Германия, замученная фашистами, была ограблена Советским Союзом. Но мы вели себя благородно. Русский солдат вёл себя намного благороднее, чем наши союзники, и советские боевые и оправданные действия — ничто по сравнению с теми бессмысленными и варварскими разрушениями, которые Германии причинили союзники. Они просто сносили бомбардировками целые города, хотя в этом не было никакой необходимости. Россия взяла дань с Германии за её фокусы. Это называлось благородно репарациями и контрибуциями, но реально подъём советской экономики после войны и создание целых отраслей промышленности стало возможным благодаря перемещению этих отраслей к нам.

Хитрый и подлючий Черчилль как-то заметил, что Сталин принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой. Чтоб не было у тебя никаких заблуждений относительно российских управленческих талантов: индустриализацию нам проводили американцы на те деньги, которые Сталин выдавил из верных соратников-ленинцев, а также за счёт вывоза зерна (миллионы малороссов сдохли, оставшись без хлеба, и даже поедание собственных детей им не помогло) и вывоза культурных ценностей. Понемножку сталинские орлы приторговывали людишками, которых богатые родственники хотели выкупить и вывезти за границу. Но широкой практики торговля заложниками в тот период не получила: во-первых, их оставалось мало; во-вторых, большинство русских эмигрантов было нищими. В Париже русские князья работали таксистами и швейцарами, а графини — белошвейками и модистками, драили сортиры или продавали себя на панели. Чтобы был уяснён тезис о российских управленческих талантах окончательно: все русские дома моды и большинство русских предпринимателей обанкротились из-за бездарного ведения дел.

Восстановление хозяйства после войны проводилось во многом немецкими военнопленными; здание МГУ, в котором ты не учишься, а я учился, строилось именно немцами. Завод «Москвич», ранее известный как АЗЛК — это вывезенный из Германии «Адам Опель». И таких примеров немало: часовая промышленность, авиастроение и ещё много чего из области точного машиностроения. Опыты Вернера фон Брауна по созданию реактивных двигателей легли в основу нашей космонавтики и ракетотехники (а атомную бомбу мы честно стырили у американцев, хотя в основе её лежали так же немецкие разработки). Конечно, был у нас калужский городской юродивый Циолковский, но не он отец космоплаванья, а совсем другой немецкий дядя. Мы будем, конечно, годиться Королёвым, Курчатовым, Келдышем и другими, но хоть ты не забывай, что они, как и сам Маркс с Энгельсом, стояли на плечах гигантов. И мы даже знаем эти немецкие фамилии этих гигантов.

Зачем-то в конце сороковых советская