Выстрел из прошлого - Михаил Нестеров

Впервые побывав на огневой точке, он поторопился объявить упором нижнюю часть рамы. В этом случае он был бы на виду. Он устроил позицию в полутора метрах от окна. И задний план затенять не пришлось.

Андрей пришел на огневую позицию один. За час до него на чердаке побывал Инсаров, освободив снайпера от грязной работы, и принес винтовку.

Чирков бросил взгляд на Инсарова за стойкой под навесом киоска. Его рация работала на приеме. Со стороны кажется, он слушает плеер или радио, подчеркивает наличие наушников, ритмично покачивая головой. Переигрывает? Нет, выглядит забавно. Поглощенный музыкой, он забыл обо всем на свете. «Дип Перпл», «Лед Зеппелин»? Даже одежда на нем соответствует образу, который он выбрал: черный френч. Правда, он был не в талию, а свободного покроя, но с накладными карманами.

Забыл обо всем на свете. Легко ему на подстраховке. Во всяком случае, не так трудно.

Мимо него прошел наряд милиции. О чем он думает? Прогоняет в голове инструкции? Дернулся ли он, вспомнил о том, есть ли у него пистолет, снят ли он с предохранителя, удобно ли выхватить его, сколько у него денег, чтобы откупиться? Перекрестился ли он хотя бы мысленно? А может быть, он такой же «отступник», как и Еретик?

И снова стрелок сосредоточился на окне в кабинете Руслана Хакимова. Не замечал, как ему самому не трудно на огневой позиции. Ноги не затекают, плечи и шею не ломит, глаза не устают и не слезятся. Он не думал о том, что изготовляется к стрельбе так, чтобы его положение обеспечило возможность меткого огня. Он действовал автоматически.

И все же допустил ошибку – произвел выстрел в тот момент, когда пенек рядом с точкой прицеливания, на его взгляд, колебался меньше всего, когда он насильно посадил цель на него и уловил момент для выстрела. И тут же получил результат: плавного спуска не получилось, но получился отрыв пули.

Зато после выстрела ошибок не было. Он сохранил положение линии прицеливания и видел в оптику, как расплывается кровавое пятно на белой рубашке Руслана Хакимова. Еще одно мгновение, и он исчез из поля зрения: повалился на пол так резко, что Андрей не смог бы снять его вторым выстрелом.

Он выругался. А ведь все, казалось ему, делал правильно.

– Я промахнулся, – доложил Андрей в рацию.

– Скажи еще раз. – Инсаров поставил стаканчик с недопитым кофе на стойку и, вытирая руки, пошел в сторону центрального входа.

– Промазал. Ранил его в плечо. Теперь его не вижу.

– Разумеется, ты его не видишь. Он ушел с линии огня, когда ты нажимал на спусковой крючок.

– Снимаемся?

– Оставайся на месте. Держи под контролем кабинет. Увидишь снова цель, стреляй.

– Но… – заикнулся было Андрей.

– Выполняй! – перебил его Виктор. – Мы работаем в паре, черт возьми.

«Он спятил, – Андрей покусывал губу. – Куда он прет, на что надеется?» Он оторвался на миг от прицела и увидел напарника, перешагивающего порог административного здания. Тонированные стекла проглотили его, и Андрей потерял его из виду. Он легко представил, как навстречу напористому гостю поднимаются охранники.

Инсаров на ходу расстегнул френч и распахнул полу, открывая на обозрение светло-коричневую кобуру. Растерянность охранников измерялась мгновениями. Когда они полезли за своими пистолетами, Виктор уже держал ближнего к нему парня на мушке.

– Ребята, меня сегодня лучше не доставать, – сказал он, играя по привычке желваками и щурясь. Он влепил пулю противнику в предплечье, когда тот снимал пистолет с предохранителя. Потом продублировал выстрел и стреножил второго охранника. – На пол! – скомандовал он, сближаясь с конторкой и не обращая внимания на выкрики метнувшихся к лестничному пролету двух женщин. Он перемахнул через турникет и легко взбежал по лестнице на третий этаж. От него шарахнулись служащие фирмы, которые вышли покурить на площадку. Инсаров даже не посмотрел в их сторону. Он шел коридором к кабинету Руслана Хакимова, наиграв стрельбой внизу как минимум еще пару охранников.

21

Раненный в левое плечо, Руслан затаился в дальнем углу кабинета, реально оценивая угрозу. Снайпер, стрелявший в него, – лишь исполнитель. Это на поле боя он выстрелит и уйдет, уйдет, если даже не поразит цель. А киллеру нужно отработать деньги. И он сейчас, несмотря на угрозу быть обложенным со всех сторон, попытается повторить выстрел.

Хакимов не потерял самообладания. После выстрела прошли считаные мгновения, а он успел открыть сейф и вооружиться пистолетом. Он имел свою точку зрения на оружие самообороны: чем больше калибр, тем лучше. Он держал в руках пистолет итальянской фирмы «Фрателли» сорок пятого калибра, подняв его стволом вверх.

Он не сразу понял, что на этаже, а может быть, и во всем здании воцарилась тишина. И, как по нарастающей, будто кто-то постепенно прибавлял громкость, раздались шаги. Кто-то приближался к его кабинету. И этот кто-то предупредил его чуть хрипловатым голосом:

– Еретик, не стреляй! Слышишь? Сначала поговорим.

Еще пара шагов. Еще. Наконец проем двери заслонила чья-то тень. Человек вошел внутрь. Остановился, увидев хозяина кабинета.

– А ты растерял былую форму, раскольник. Ты забился в щель…

Хакимов на миг прикрыл глаза. Откуда этот человек знает его позывной? Вот уже двадцать лет его никто не называл так. Да и сам он начал забывать о кличках, позывных и прочем армейском дерьме, которого нахлебался за одиннадцать лет службы.

– Кто ты?

Даже если бы Еретик знал о том, что Инсаров жив, он не узнал бы в этом пятидесятилетнем мужичке во френче «похоронного» цвета своего бывшего командира.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – продолжил Инсаров. – Когда я вернулся в столицу, не ощутил ничего похожего на ностальгию.

– Что?!

– Слушай, не перебивай. Москва стала для меня проданной квартирой, в которую я по случаю снова вернулся. Я не боялся, что меня опознают люди генерала: время порой – самый хороший пластический хирург, правда, Руслан?

– Парфянин?! – Еретик почувствовал каждый волос на голове. – Командир?! Но как же так?..

– Однажды я бросил вызов целой системе. Система сделала все, чтобы не замутились ее кристальные воды. И я понял одну вещь: наверху не принято рассуждать на тему «кто прав, а кто виноват», там больше озабочены другим вопросом: «кто лишний».

«Не может быть…» Еретик мотал головой. Он верил своим глазам – командир жив, значит, мертвецы возвращаются. Глазам же и не верил. Он нечасто вспоминал его, и всегда он являлся перед его глазами молодым. А сейчас перед ним постаревший, неузнаваемый, будто исполосовавший себя скальпелем… Время – лучший пластический хирург?..

– Я вернулся, чтобы поставить точку в одном деле. А заодно прошел весь путь от начала до конца – начиная с психушки. Там, если ты помнишь, мы дежурили по очереди. Но только один из нас опустился. Он находил удовольствие в том, что разрешал одному ублюдку насиловать свою подопечную. И этим человеком был ты. Ты как был Еретиком, так им и остался. А я… – Инсаров с трудом проглотил подкативший к горлу комок. – Там я едва сдерживался, припоминая все в мельчайших деталях. Ты можешь считать, что я вернулся с того света, это твое дело. Но откуда бы я ни вернулся, я пришел за тобой. Только не я убью тебя. Справедливо или нет, но я посчитал, что один человек не должен стоять в стороне от этого дела. «Месть – это блюдо, которое подают холодным». Так, кажется, говорят члены каморры.

Еретик выбросил руку с пистолетом и придавил спусковой крючок. Инсаров опередил его на мгновение, на ту долю, которая его и спасла. Пуля ударила Еретика в предплечье, и пистолет выпал из его руки.

– Пошел к окну.

– Витя…

– Двигай к окну. Или я начну хлестать тебя свинцом.

– Чего ты хочешь, забрать мою душу?

Пятясь, он смотрел в глаза Инсарову, облизывал свои пересохшие губы. Вот он наткнулся на рабочий стол, опрокидывая органайзер, стаканчик с карандашами и ножом для резки бумаг. Рука Еретика коснулась поверхности, скользнула дальше в поисках края стола, чтобы обойти его.

Он быстро пришел в себя, перестроился, изменив порядок своей сущности, вернул подзабытое состояние диверсанта. Он огибал стол, загораживая телом руку, по которой стекала кровь, но она слушалась, и безошибочно выбрал среди раскатившихся по поверхности вещей нож для резки бумаг. С бронзовой рукояткой и бронзовым же обоюдоострым клинком он походил на офицерский кортик.

Следующий шаг он замаскировал под неловкое движение, когда больше, чем того требовалось, изогнулся над столом. В следующий миг он сильно оттолкнулся ногами, еще больше изогнул спину и втянул голову в плечи. В таком положении он перекатился через стол и, зацепившись пальцами за край, опрокинул его. Инсаров выстрелил. Но в цель не попал, чуть расслабившись перед безоружным и дважды раненным противником.

Еретик снова оказался в выгодном положении: спиной к стене, ногами к столу, который стал барьером между ним и Инсаровым. Прислонившись к стене, он поджал ноги и ударил в стол с такой силой, что едва не проломил крышку. Инсаров не успел сместиться в сторону, но инстинктивно подпрыгнул, и все же стол краем ударил его по ногам. Падая, он вытянул руки вперед. Еретик был готов встретить его, и первое, что он сделал, ударил ногой по вооруженной руке противника. И еще раз – уже по расслабленной руке. Инсаров поднимался на ноги уже безоружный.