Рыбкина на мою голову - Алекс Коваль

ступоре, на пару секунд обалдевая от такого его поведения.

– А ты тут что забыл? – хмурюсь, упирая руки в бока. С чего это вдруг такой приказной тон?

– Рыбкина, ни слова! Иначе я тебя выпорю прилюдно, – снова хватает меня совершенно не  дружеской хваткой за руку и чуть ли не запихивает в салон машины.

– Я никуда не поеду! – начинаю возмущаться, но дверь закрывается перед моим носом и тут же блокируется.

Мужчина садится за руль, заводит машину.

– Так нельзя! Там же моя подруга! – снова дергаю ручку двери в попытке открыть ее, но все безуспешно.

– Гнать таких подруг в шею! – рыкнул он и вдавил педаль газа в пол, машина рванула с места.

– Она же там, черт! – оборачиваюсь на мужчину. – С какой стати? Вот скажи, с какой? Просто взял и выдернул меня оттуда против моей воли!

– Какого хрена ты вообще туда поперлась? Это же не место для таких как ты, Рыбкина, – не смотря на меня говорит он.

– Я фотографировала, всего лишь, – проговорила и прикусила язык, потому что он ведь до сих пор так и не знает, где я учусь.

– Можно днем в парке пофоткать птичек, белочек. Но не ночью, отираясь с отморозками! – снова звучит зло.

– Ты не имел права…

– Я несу за тебя ответственность! – рявкает он и, задержав на мне свой темный взгляд, снова возвращает его к дороге. – Перед отцом твоим! Он же с меня три шкуры спустит, если, не дай бог, с его золотой дочуркой что-то случится! Вот только кто мне сказал, что эта дочурка – одни сплошные неприятности?

На этих словах я замолкаю, с обидой глядя на профиль Паши. Это я-то сплошная неприятность?

– А если бы ты не отирался со своими “ринами” и был бы вовремя дома, узнал бы, куда я собралась, – сложила руки на груди и отвернулась к окну, предполагая, что он сейчас начнет свои нравоучения. Что-то типа того, чтобы не лезла в его личную жизнь, не совала свой нос, куда не надо.

– А не твое это дело, ясно? – что и следовала ожидать.

– Они же тебе совсем не подходят! Ясно, зачем они с тобой, из-за кошелька! – не знаю, что на меня нашло, но меня будто прорвало.

Машина остановилась на заправке.

– Посиди и без глупостей, – проговорил он и вышел, хлопнув дверью.

Я наблюдаю, как он скрылся в здании заправочной станции. И пока Паша не вернулся, быстро стягиваю с себя трусики и вкладываю их в отделение в двери. Я тебе докажу, что они тебя не достойны, дядя Паша.

Хмыкаю про себя и стараюсь унять сумасшедшее сердцебиение.

Паша

Идиотка малолетняя. Стоило только увидеть ее рыжую макушку среди толпы, которая гоготала, свистела, у меня будто сорвало все тормоза. Куда она поперлась?

Чего мне стоило сдержать свой гнев, а не прилюдно высказать все то, что я думал на тот момент.

Желание выйти и успокоить нервы заставило сослаться на нужду заправиться. Поэтому вышел из машины и выдохнул.

Пока прошелся, немного отлегло. Заправил машину и сел обратно в салон, тут же вдыхая воздух, пропитанный ее запахом. Результат прогулки в момент сошел на нет.

Молча вырулил на трассу, снова и снова переваривая ее слова.

Отираться со своими “ринами”. Это как вообще понимать? Я что-то сразу и не нашелся с ответом. А теперь вроде и отвечать не на что. Поэтому до дома доезжаем в полной тишине. Останавливаю машину. У Влады звонит телефон. Она, глянув на номер, тут же отвечает.

– Не волнуйся, Ксю. Меня забрал надзиратель. Да-да, я тебе про него рассказывала. Извини, не успела предупредить, – отчитывается девушка.

– Это я надзиратель? – переспрашиваю, как только она отключает звонок.

– Ну, а кого вы еще тут видите? – удивленно смотрит на меня.

– Не надзиратель я.

– Ну а кто вы, дядя Паша? Кто? – спрашивает и так серьезно на меня смотрит.

Мы не разрываем зрительного контакта, кажется, целую вечность.

– Я тебя просил не говорить мне этого своего “дядя”, кажется, – говорю, ощупывая взглядом ее милое личико. Да-да, когда она злится, становится невероятно притягательной. А эти губы...

Девушка чуть подается в мою сторону. Что самое неожиданное, я повторяю ее действия.

– Будьте уверены, дядя Паша, я вас еще так не раз назову, – говорит с вызовом, а меня  это жутко нервирует.

Поэтому сам не понимаю, как обхватываю ее затылок пятерней и, придвинув к себе, впиваюсь в ее мягкие и такие непослушные губки.

Секунда, две, три, и когда ее язычок неуверенно отвечает, касаясь моего, меня прошибает током по всему телу. Сердце подпрыгивает до самого горла, а в ушах рев реактивного двигателя.

Отстраняюсь моментально, переводя дыхание, будто пробежал стометровку в рекордно короткое время.

– Это ничего не значит, – говорю быстро, заставляя этими словами прийти в себя девушку.

Влада хлопает своими огромными глазами и непонимающе на меня смотрит.

– Этого не было, – рычу я, злюсь сам на себя и выхожу из машины, направляюсь в сторону подъезда.

Слышу, как хлопает дверь машины. Влада идет за мной. В подъезде вызываю лифт, а как только его двери открываются, пропускаю девушку, не заходя внутрь следом, нажимаю на цифры ее этажа и отступаю.

Пока двери лифта закрываются, кажется, проходит вечность, прежде чем мы  разорвали наш зрительный контакт.

Простояв минут пятнадцать, я вызываю лифт и, шагнув в пустую кабину, нажимаю на цифру своего этажа. Упираюсь затылком в стену и закрываю глаза. Какого черта произошло? Что на меня нашло?

На своем этаже выхожу быстро. Так же быстро открываю дверь и вхожу в квартиру. Ее нет, уже хорошо. И что теперь делать? Закрыть дверь, чтобы она не шастала туда-сюда?

Свести на минимум общение? Да и как я теперь буду выглядеть в ее глазах?

Хотел отругать и всыпать по первое число, и что из этого вышло? Встрял!

Стягиваю пиджак, расстегиваю рубашку, плетусь в ванную. Хочется смыть усталость дня. И вместо того, чтобы остудиться, закрыв глаза, я вижу ее. И эти губы, вкус которых я до сих пор чувствую. И ее неуверенный ответ! Дожился! К малолетке полез. Паша-Паша… А она тоже хороша, влепила бы как следует пощечину, чтобы отрезвить!

Только упорно лезет внутренний голос:

И не стыдно тебе