Крылья - Майкл Крайтон

Баркер оказался весьма фотогеничен. Он держался раскованно, избегал специальных терминов, давал короткие ответы. Казалось, он заранее знает, как Дженнифер будет монтировать запись, и старался не создавать для нее неудобств. Например, ему и в голову не приходило схватить модель на середине фразы — он заканчивал ответ, потом говорил: «А сейчас я хотел бы обратиться к модели». Получив согласие Дженнифер, он повторял предыдущий ответ, одновременно беря модель в руки. Он говорил и двигался плавно, без суеты и спешки.

Разумеется, Баркер привык к публичным выступлениям, как перед телекамерами, так и в зале суда. Дженнифер не нравилось лишь, что она не может добиться от него ярких эмоций — шока, негодования. Наоборот, каждым своим жестом, позой и мимикой лица Баркер выражал глубокое сожаление. Очень жаль, но катастрофы избежать не удалось. Очень жаль, но никто не предпринял должных мер к устранению ее причин. Очень жаль, но все эти годы власти не прислушивались к его словам.

— До сих пор на самолетах этого типа восемь раз возникали неполадки с предкрылками, — сообщил Баркер. Он поднял модель, приблизил ее к своему лицу и повернул так, чтобы блики осветителей не попадали в объектив камеры. — Вот предкрылок, — продолжал он, вытягивая подвижную плоскость из передней кромки крыла. Он убрал руку и спросил:

— Вы снимете ее вблизи?

— Опоздал, — ответил оператор. — Нельзя ли повторить?

— Пожалуйста. Вы начнете с широкоугольного плана?

— С двукратного увеличения, — сказал оператор. Баркер кивнул. Он сделал паузу и заговорил вновь:

— До сих пор на самолетах этого типа восемь раз возникали неполадки с предкрылками. — Он опять приподнял модель, заранее повернув ее так, чтобы избежать бликов. — Это предкрылок. — Он вытянул плоскость из крыла и вновь сделал паузу.

— Теперь успел, — сказал оператор.

— Предкрылки выпускаются только при взлете и посадке, — продолжал Баркер. — Во время крейсерского полета они втянуты в крыло. Однако предкрылки N-22 порой выпускаются сами по себе. Это дефект конструкции. — Еще одна пауза. — Сейчас я продемонстрирую, что при этом происходит, и было бы нелишне снять самолет целиком.

— Даю крупный план, — произнес оператор. Баркер терпеливо дождался нужного момента, потом сказал:

— Вследствие этого дефекта, когда выпускаются предкрылки, самолет задирает нос — вот так — и грозит зависнуть в воздухе. — Он чуть накренил модель. — В этом положении машина практически неуправляема. Если пилот пытается вернуть ее в горизонтальный полет, она по инерции проворачивается дальше и срывается в пике. Пилот вновь пытается выровнять машину, и она вновь задирает нос. Потом опять сваливается в пике, потом вновь набирает высоту. Именно это случилось с самолетом, выполнявшим рейс «Транс-Пасифик» номер 545. Именно поэтому погибли люди.

Баркер выдержал паузу.

— Модель нам больше не понадобится, — сказал он. — Я откладываю ее.

— Хорошо, — отозвалась Дженнифер. Она следила за ним через монитор, установленный на полу, и подумала, что будет трудновато смонтировать переход от крупного плана к кадрам, на которых Баркер убирает модель. Вот если бы он повторил…

— Самолет сваливается в пике, потом опять набирает высоту и вновь опускает нос. Именно это случилось с самолетом, выполнявшим рейс «Транс-Пасифик» номер 545. Именно поэтому погибли люди, — произнес Баркер. Бросив в объектив полный горечи взгляд, он отставил модель в сторону. Он сделал это плавно и неторопливо, однако сам его жест как бы намекал на катастрофу.

* * *

Дженнифер не питала ни малейших иллюзий относительно того, что происходило у нее на глазах. Это было не интервью, а самый настоящий спектакль. Однако в последнее время интервьюируемые все чаще появлялись перед объективом во всеоружии. Они разбирались в ракурсах съемки, знали, как монтируются записи. Порой гости передачи приходили на съемку полностью загримированными. Поначалу такой подход к делу озадачивал журналистов, потом они привыкли. Постоянно не хватало времени; то и дело нужно было мчаться с одной съемочной площадки на другую, и подготовленный клиент весьма облегчал им жизнь.

Баркер держался столь безупречно и так хорошо разбирался в тонкостях телевизионного ремесла, что Дженнифер захотелось устроить ему небольшое испытание.

— Мистер Баркер… — заговорила она.

— Да? — Баркер повернулся к ней.

— Проверь ракурс, — велела Дженнифер оператору.

— Он сидит под острым углом. Тебе следует переместиться к камере.

Дженнифер сдвинула кресло и вплотную приблизилась к объективу. Баркер чуть повернулся следом.

— Теперь порядок, — сказал оператор.

— Мистер Баркер, — продолжала Дженнифер, — вы бывший сотрудник ФАВП…

— Когда-то я работал в ФАВП, — отозвался Баркер, — но покинул эту организацию, потому что был против протекционистской политики по отношению к производителям. N-22 компании «Нортон» и есть результат этой порочной практики.

Баркер вновь демонстрировал свой профессионализм; его ответ вылился в настоящее заявление.

— Ваша отставка вызвала противоречивые толки, — сказала Дженнифер.

— Я знаком с самыми различными спекуляциями относительно причин моего увольнения из ФАВП, — ответил Баркер, вновь делая заявление. — На самом же деле мой уход поставил администрацию в трудное положение. Я подвергал критике образ действий ФАВП, но руководство отмалчивалось, и я ушел. Я ничуть не удивлен тем, что они до сих пор пытаются меня дискредитировать.

— ФАВП обвиняет вас в том, что вы допускали утечку информации в прессу, — продолжала Дженнифер. — Они утверждают, что уволили вас именно за это.

— Эти обвинения ничем не подтверждены. У ФАВП нет никаких, даже самых незначительных улик, которыми можно было оправдать их негативное отношение к моей деятельности.

— Правда ли, что вы работаете на Бредли Кинга, частного поверенного?

— Я выступал на многих судебных процессах в качестве эксперта по вопросам гражданской авиации. Я полагаю, что в подобных случаях очень важно дать слово компетентному специалисту.

— Бредли Кинг платил вам?

— Каждый эксперт вправе рассчитывать на компенсацию расходов и затраченного времени. Это обычная практика.

— Правда ли, что вы состоите на жалованье у Бредли Кинга и ваша контора — все, что находится в этой комнате, все, что мы видим вокруг, — оплачено из его кармана?

— Мою деятельность финансирует некоммерческая организация, Институт авиационных исследований в Вашингтоне. Моя цель — способствовать повышению безопасности полетов. Я делаю все, что в моих силах, чтобы авиапассажиры чувствовали себя в небе спокойно и уверенно.

— И все же, мистер Баркер, вы — наемный эксперт?

— У меня сложились вполне определенные и хорошо обоснованные взгляды на вопросы безопасности полетов. Нет ничего странного, что к моим услугам прибегают люди, разделяющие мою озабоченность.

— Как вы относитесь к ФАВП?

— ФАВП создавалась с самыми благими намерениями, однако этот орган отправляет две несовместимые функции: контролирует воздушные перевозки и одновременно способствует расширению их объемов. Она нуждается в коренной перестройке. Руководство ФАВП чересчур снисходительно к производителям авиатехники.

— Нельзя ли привести пример? — Дженнифер подбрасывала Баркеру лакомый кусок; она заранее знала ответ из их предыдущей беседы.

И вновь Баркер сделал заявление:

— Одним из самых наглядных примеров подобного рода покровительственных отношений является процедура сертификации, принятая в ФАВП. Документы, на основании которых новый самолет получает путевку в жизнь, хранятся не в ФАВП, а у компании-производителя. Такой подход ничем нельзя оправдать. Лису приставили охранять курятник.

— Вы одобряете деятельность ФАВП в целом?

— Боюсь, они не справляются со своими обязанностями. Жизнь наших сограждан подвергается неоправданному риску. Скажем прямо — в ФАВП пора наводить порядок. Иначе люди и впредь будут погибать, как, например, на борту самолета компании «Нортон». — Баркер повел рукой в сторону модели N-22, плавно и неторопливо, так, чтобы камера поспевала за его движением. — На мой взгляд, — добавил он, — то, что случилось с этой машиной, — позор для нашей нации.

* * *

Интервью закончилось. Пока съемочная группа собирала оборудование, Баркер подошел к Дженнифер.

— С кем еще вы намерены встретиться? — спросил он.

— Далее в моем списке значится Джек Роджерс.

— Это хороший, честный журналист.

— Вслед за ним — один из руководителей «Нортона». — Дженнифер сверилась со своими записями. — Некто Джон Мардер.

— Ну-ну.

— На что вы намекаете?

— Видите ли, у Мардера очень хорошо подвешен язык. Он втянет вас в обсуждение директив о годности к полетам. Вывалит целую кучу технического жаргона. Но суть дела состоит в том, что именно он возглавлял программу разработки N-22. Он руководил созданием этой машины и знает, что в ее конструкции есть недоработки. Он несет за них личную ответственность.