Не бойся любви - Мэгги Осборн

— Пора смываться, — объявил Хорхе, когда все поели и сложили седельные сумки.

Он протянул руки, чтобы поднять Грасиелу к себе в седло, но девочка отрицательно покачала головой.

— Я хочу ехать с Фавре, — сказала она.

— Как угодно. — Хорхе пожал плечами и бросил на Фавре пристальный взгляд, прежде чем сесть на лошадь.

Фавре склонился перед Грасиелой и поднял ее в седло, а сам уселся позади. Грасиеле очень хотелось поблагодарить его за сказанные в ее защиту слова, но она боялась признаться, что подслушала часть их разговора. Она почти слышала слова Дженни: «Береги спину, ничего не выбалтывай!»

Когда они в полдень остановились, чтобы укрыться в тени на самое жаркое время, Грасиела приложила ладонь козырьком ко лбу и всмотрелась в горизонт. Стервятники кружили над зарослями кактусов в северной стороне, да ястреб низко парил над землей по волнам горячего воздуха, но никаких всадников Грасиела не заметила.

— Ты беспокоишься, что рыжая ведьма гонится за тобой? — задал ей вопрос кузен Хорхе, передавая кожаный бурдючок с водой.

— Немного, — ответила она, не глядя на него. Хорхе рассмеялся и выпятил грудь.

— Они нас не догонят. — Когда он произнес «они», Грасиела вспомнила, что дядя Тай присоединился к Дженни. — Нас четверо. — Он выставил четыре пальца. — А их только двое. — Он выставил два пальца на другой руке и снова засмеялся.

Грасиела медленно наклонила голову. Сердце у нее упало после слов Хорхе. Прежде чем уйти в тень, девочка еще раз окинула взглядом волнистую линию горизонта, образованную невысокими холмами.

Ее кузены курили или дремали, надвинув на лица сомбреро. Иногда негромко переговаривались. Вялая от жары и оттого, что мало спала ночью, Грасиела выбрала местечко под невысоким кустом и погрузилась в легкую, неспокойную дремоту, как вдруг чьи-то руки сомкнулись у нее на горле.

Она открыла глаза, с трудом села и ухватилась за пальцы, сдавливающие ей шею.

— Это было бы так легко, — пробормотал Карлос у нее над ухом.

Пальцы сжимались все крепче; Грасиела задыхалась, борясь за глоток воздуха. Черные мушки запрыгали перед глазами, легкие горели, и тут она боковым зрением увидела что-то большое, промелькнувшее мимо.

Фавре врезался в Карлоса и отбросил его прочь от Грасиелы. Она опрокинулась на спину и лежала, хватая ртом воздух. Когда дыхание выровнялось, девочка села и уставилась на двух мужчин, катающихся в драке по земле. Хорхе и Тито стояли в стороне и наблюдали за дракой, держа руки на рукоятках пистолетов у бедра.

Грасиела не заметила, как потом все произошло: она отвернулась, потому что ее вытошнило. Послышался выстрел. Когда девочка решилась взглянуть, Фавре уже лежал на спине с лицом, сплошь залитым кровью. На спине лежал и Карлос, в груди у которого торчал нож Фавре.

Задыхаясь от ужаса и заливаясь слезами, Грасиела снова почувствовала неодолимую тошноту, и ее вырвало на куртинку низкорослых кактусов.

Хорхе выругался, когда Тито, ощупав Фавре и Карлоса, убедился, что оба мертвы. Тито прорычал что-то в сторону Грасиелы, но уши ее еще были заложены после выстрелов, и она ничего не услышала.

Она была слишком напугана, чтобы смотреть на него и на Хорхе; когда она попыталась заговорить, из горла не вырвалось ни звука. Девочка бросила полный ужаса взгляд на кровь, пропитавшую пончо Фавре, отбежала на несколько шагов и стояла, повернувшись спиной к лагерю и дрожа от легкого дуновения, словно от штормового ветра.

Ей было так же плохо, как во время болезни, жарко и холодно одновременно. Зубы выбивали дробь. Перед нею были вовсе не те веселые и ласковые кузены, которые танцевали с ней и шутили на асиенде. Этих мужчин она не знала, они казались совершенно чужими. Она осторожно потрогала те места на шее, где от пальцев Карлоса уже начали появляться синяки, и сглотнула горькую слюну.

Теперь, когда не стало Фавре, она была отдана на милость Тито и Хорхе. Раньше или позже они ее убьют. Грасиела понимала это. Даже знала.

В смертельном страхе глядела она на пустую землю, млеющую в знойном мареве. Дженни обещала, твердила девочка себе, а Дженни никогда не нарушает обещаний. Дженни придет и спасет ее. Надо верить в это. Дженни недалеко, она где-то здесь.

Когда Грасиела на слабых и дрожащих ногах вернулась к лагерю, Хорхе и Тито копали глубокие могилы в твердой почве пустыни. Она старалась думать о Дженни, но вскоре заметила, что время от времени то Хорхе, то Тито бросают на нее косые, подозрительные взгляды.

— Вон там!

Тай проследил за указующим перстом Дженни, и они оба пришпорили лошадей. Спустились в глубокое пересохшее русло, спешились и уже на собственных ногах вскарабкались на крутой склон. Тай вынул из футляра подзорную трубу.

Он обнаружил их сразу же: они отдыхали в жидкой тени невысоких деревьев. Молча передал трубу Дженни, потом сказал:

— Ее не тронули.

— Пока, — пробормотала Дженни. Она улеглась на живот и, опершись на локоть здоровой руки, пристроила трубу. Минутой позже голова ее обессиленно упала на руку.

— Слава Богу! — Она снова поглядела в трубу и вернула ее Таю со словами: — Там только двое мужчин.

— Но четыре лошади, — возразил Тая. — Наверное, другие двое куда-то отошли.

Тай соскользнул вниз по склону и отвязал от седла фляжку. Сделал большой глоток, потом смочил водой лицо и шею. Жара была градусов сто[10], не меньше! Рубашка у Тая промокла от пота. Он молча наблюдал, как Дженни сломала несколько толстых веток с дерева, воткнула их в землю и, накрыв попоной, устроила нечто вроде укрытия.

Подумав, что предложение помощи заденет самолюбие Дженни, Тай стоял и ждал, пока она сама все закончит. К тому же зрелище не было неприятным. Влажные от пота брюки рельефно облепили полные ягодицы женщины, а рубашка — соответственно груди.

Прогоняя от себя образы, такие же пламенные, как знойный воздух пустыни, Тай забрался к Дженни под импровизированный тент и протянул ей фляжку.

— Мы нападем на них ночью, — предложил он. Дженни запрокинула голову, чтобы напиться, Таю захотелось коснуться красиво изогнутой шеи.

Дженни вытерла губы рукой и кивнула.

— Но нам остается только нынешняя ночь. Завтра они успеют добраться до железной дороги.

— Как ты полагаешь: убить? Или лучше обезвредить?

Дженни нахмурилась и вытащила свой словарь. Через минуту ответила:

— Я бы предпочла обезвредить: связать их, а лошадей угнать. Если выбора не будет, придется убить. — Она громко захлопнула словарь и сунула в задний карман. — Обезвредить. Хорошее слово.

— Договорились. — Тай рывком расстегнул воротник.

На дне ущелья скопился знойный, неподвижный воздух. Все замерло. Сидя совсем рядом с Дженни, Тай чувствовал идущий от нее жар и запах приложенной к ране свиной кожи, которая впитывала выделения и предотвращала возможность инфекции. Тай вытер лицо и шею.