Антисвинизм. Чёртов узел - Наум Баттонс

сказав ни слова примчавшемуся к нему Пирату, ускакал прочь.

Коммод от такого известия, аж подпрыгнул на месте. Сначала его охватила неописуемая радость. Вот оно! Свершилось чудо! Ведь действительно, не успел подумать о том, что Соломон должен исчезнуть, и он исчез! А исчез ли?

– Нерон! Бегом обратно туда и дождись приезда Соломона! Если к ночи не появится, значит, действительно сбежал.

– Босс, дай хоть пожрать немного! – жалостливо отозвался Нерон.

– Я сказал: бегом к Соломону! Некогда жрать! Скоро все нажрёмся от пуза, а сейчас марш работать! – глаза Коммода сверкали молниями, ибо он действительно был на взводе.

«Если Соломон сбежал, значит, тому была какая-то очень веская причина, – продолжал размышлять Коммод. – Что случилось? И почему у меня так мало информации? Как узнать? Пират! Вот кто, наверняка, знает хоть что-то! Хотя, судя по докладу Нерона, для него это тоже стало полной неожиданностью. Да, события разворачиваются так, как надо мне! Может я действительно всесильный и эта сила моей воли заставила Соломона сбежать? Теперь только я и Пират можем реально претендовать на наследие Соломона! Он – номинальный пророк, а я – силовая структура. Ещё есть Старый Хряк, и при желании он смог бы сыграть свою партию в этой игре, но я его порядком деморализовал и перетянул на свою сторону. Плюс он стар. Так что Пират остается один. На моей стороне сила, Хряк и страх животных, который я вскоре поселю в их души. На стороне Пирата только его соображение и вера некоторых животных в то, что он пророк бога. Совсем немного! Веру эту скоро мы пошатнём. Пират сам мне поможет в этом. Пусть совершит чудо, а если не совершит, то пусть пеняет на себя. На этом его карьера пророка и окончится. А после этого я стану полновластным хозяином в хозяйстве и, имея такое оружие как волшебный хлеб, я вскоре… Стоп! Хлеб! Боже мой! А где же я его буду брать в дальнейшем?».

После этих мыслей победная эйфория у Коммода стала сдуваться, как проколотый воздушный шар. Без Соломона, его, как и остальных животных, ждала только одна перспектива – принять свой первоначальный вид и уровень развития. Все мечты, все планы, все начинания, всё это перестало иметь смысл после этой внезапной мысли о хлебе. И ненависть к коту, и зависть к Пирату, и жажда стать богом, и всё остальное, чем жил последние дни Коммод, оказалось бесполезным и напрасным.

Он как-то внезапно обмяк и сел на задние лапы. В голове образовалась какая-то пустота, в которой колоколом зазвенел один не прекращающийся вопрос без ответа: «Что делать? Что делать? Что делать?». Но никакого ответа изнутри пока не приходило.

Затем промелькнула мысль, что надо спросить у кого-нибудь совета. Эта мысль немного успокоила.

«Не я один заинтересован в Соломоне, – мысль стала дальше раскручиваться в голове Коммода, – и Хряк, и Пират должны быть заинтересованы в нём не меньше. А может Соломон и не убежал никуда? Может, вернётся голубчик? Может ничего страшного и не произошло? Надо ждать и не торопиться с выводами. Так что все планы пока остаются в силе. Будем решать вопросы по мере их возникновения. То, что Соломон исчез, должно остаться в тайне – это однозначно! Об этом знает так же и Пират, но он, как и я, не знает, исчез ли Соломон навсегда, или появится снова. Это даже к лучшему. Теперь я опережаю в знании обстановки Пирата, поэтому он должен исчезнуть в любом случае. Если Соломон не вернётся, то я один буду владеть монополией на хлеб, который надо будет экономить. А если вернётся, то в отношении с ним такой посредник как Пират, мне, тем более, не нужен. Соломон теперь будет играть по моим правилам. У меня нет перед ним никаких обязательств, в отличие от Пирата, поэтому я смогу его шантажировать».

Коммод уже успокоился и стал снова хитроумным, мудрым, хладнокровным и беспощадным интриганом. Будучи вождём по натуре, он не мог позволить себе раскиснуть от первой, пусть даже в перспективе фатальной вести. Ему это не позволяли инстинкт и его воля к власти. Уверенность в себе и вера в удачу снова вернулись к нему.

«Надо узнать у Хряка, насколько хватает действия хлеба, затем пересчитать его количество, чтобы знать время, которое у меня есть на то, что бы сохранить человеческие качества».

«А что если, – размышлял Коммод, – оставить эти качества только у меня, других собак и у нескольких свиней, а остальные пускай обратно превращаются в животное быдло?! Так легче будет нам всем. Никаких равноправий, никаких затрат, никаких инакомыслий! Кони работают, коровы дают молоко, птицы несут яйца, овцы обеспечивают шерстью, свиньи – поставщики свинины. И всех, в конечном итоге, как и свиней, на мясо: конина, говядина, баранина, курятина, гусятина и индюшатина! Вот он предел мечтаний любой власти – стать абсолютной! Когда узкий круг – господа, а остальные – безмозглое стадо! Все эти демократии, равноправия, свободы – лишь переходный мусор для голов животного быдла, съевшего плод или хлеб познания! Всё имеет свой конец, в том числе, и сила действия Познания. Все смертны и всё смертно! Главное лишь то – кто дольше будет есть этот хлеб. Вот ключ к любой власти! Кто держит в руках этот Плод; кто нашёл, где это деревце растёт и держит это в секрете; кто наложил свою власть и монополию на распределение познания среди других – тот формирует ценности в головах других, а значит, он ими безраздельно и бесконтрольно правит. Он может в любой момент сделать каждого обитателя этой планеты свининой, говядиной, бараниной или человечиной».

Коммод уже не размышлял. Он мечтал, грезил, фантазировал, видя себя верховным богом всего живого на Земле: безмолвного, бездумного и покорного.

«Зачем нужна слепая вера, которая помогает сдерживать развитие Познания, если она может в какой-то момент подвергнуться сомнению? Это издержки! Чтобы бороться с этими сомнениями, нужны большие затраты. Не проще ли вообще лишить всё живое всякой тяги к этому Познанию? Человек в своё время поступил очень мудро с другими животными и тысячи лет просто эксплуатировал их, имея над ними абсолютную власть. Дурак Соломон – открыл ящик Пандоры. Но я его закрою! Я верну всех обратно в первоначальное состояние и буду править ими. А кстати, тогда вообще не нужно будет выдумывать такое понятие, как «бог»! Для кого? Слово «бог» станет не нужным, пустым звуком. Это сейчас оно необходимо, чтобы вселять в души рабов страх и покорность. А