Загадочный джентльмен - Карен Хокинс

Кристиан лишь смотрел на Бет, не в силах двинуться.

Он знал немало женщин. Смеялся вместе с ними, забавлялся разговорами среди подушек, при свете свечей. Занимался с ними любовью – часами, выслушал столько историй их жизни – и печальных, и счастливых. Но ни разу, ни с одной из них не довелось ему испытать столь всепоглощающей близости, как сейчас, хотя они оба были полностью одеты, оба соблюдали правила светских приличий – по крайней мере пока.

Какое странное, восхитительное и в то же время болезненное чувство! Новое, ни разу не испытанное. Ему оставалось лишь смотреть, как она прикасается нежной щекой к его руке. Ее пальцы сжимают кий, осторожно дотрагиваясь до его ладони.

Бет вздохнула, и Кристиан ощутил ее сладкое дыхание на своей коже. Она подняла голову, и он заглянул в ее карие глаза, потемневшие от нахлынувшего волнения.

– Простите, я не имела в виду ничего оскорбительного. Просто мне хотелось сказать, что…

– Ничего. Пустяки, – ответил он, стараясь собраться с мыслями. Что он делает здесь? Ах да. Он ведь собирался ее обольстить, заставить выболтать секрет. А что вышло? Он открылся ей, позволив диктовать правила игры.

Покачав головой, он двинул рукой, указав кончиком кия на стол.

– Вы готовы сыграть? Предупреждаю, бильярд – захватывающая игра.

Она выглядела разочарованной, однако кивнула:

– Разумеется. Я уже играла в бильярд, хоть и нечасто.

– Я научу вас нескольким приемам. – Он слегка нагнулся, и она почувствовала легкое касание его ног.

Ее голова едва доставала ему до подбородка. Ноздри щекотал аромат жасмина и лаванды. Хотелось зарыться лицом в эти густые волосы цвета меда… Если нагнуться ниже, можно хотя бы провести подбородком по ее волосам, и тогда…

Боже правый! Что с ним такое? Усилием воли отогнав наваждение, Кристиан заставил себя вспомнить, что пришел сюда вовсе не затем, чтобы соблазнить невинную девицу ради собственного удовольствия, черт возьми. Если им предстоит вместе распутывать клубок тайн, ему ни в коем случае не следует вести себя так, чтобы она чувствовала хоть малейшую неловкость в его присутствии.

– Уэстервилл?

Робкий, нежный голосок. Он вздохнул поглубже, впитывая ее запах, стараясь удержать его в себе подольше.

– Да?

Карие глаза блеснули.

– Сделаем ставку? Может быть, фунтов десять?

– На что?

Она указала на бильярдный стол:

– На этот удар. Кажется, здесь все просто.

Он оценил расположение шаров.

– Да, на первый взгляд просто. Но это только кажется.

– Мне всего лишь надо сделать так, чтобы этот шар покатился вон туда, – кончиком кия Бет указала на дальний конец стола, – а потом упал сюда. – Она кивнула на кожаную сетку углового кармана, и он вдруг ощутил теплое касание ее бедра.

Кристиану потребовалась целая минута, прежде чем он смог собраться с мыслями и ответить:

– Вы не сможете сделать такой точный удар.

Бет повернула голову, и он увидел, что она улыбается.

– Думаю, что смогу. Ну что, принимаете ставку? Попытаться все равно стоит.

Его рассмешила ее наивность.

– Это сложнее, чем кажется, но если вы настаиваете…

Бет нагнулась, пристально глядя на шары, а затем стукнула концом кия по шару.

Шар ударился о борт, завертелся волчком и весело покатился прямо в угловую лузу. Удар был выполнен столь чисто, что Кристиан понял: это не случайное везение.

Бет взглянула ему в лицо, глаза сверкнули из-под ресниц. Что за лукавый взгляд!

– Вы должны мне десять фунтов.

Вот так попал! Его ограбили, как новорожденного младенца, брошенного в лесу на растерзание волкам. Ему с трудом верилось – неужели такое могло случиться? Память вдруг унесла его назад, в прошлое, когда десятилетним мальчонкой он скитался по улицам, сражаясь за кусок черствого хлеба. Он узнал, что люди могут быть жестокими и не упустят возможности посмеяться над несчастным беспризорным ребенком. Изведал он и то разрушительное чувство, что порождается предательством. Ты доверяешься человеку, а он исчезает на рассвете, прихватив твои скудные пожитки.

Ему приходилось зубами вгрызаться в эту жизнь, чтобы оказаться победителем, а не побежденным. Тонкая вуаль воспитания, которой он укрылся, вращаясь в обществе, порвалась в клочья. Ему вдруг захотелось большего. Гораздо большего, чем улыбка. Чем поцелуй.

Он привлек Бет к себе, толкнув назад, на край бильярдного стола. Она широко раскрыла глаза:

– Уэстервилл, что…

Кристиан поцеловал ее. Не так бережно, как раньше. Теперь это был поцелуй страсти и желания. Он вспомнил, как раскрылся перед ней, а она посмеялась, – и его огонь вспыхнул жарче. Поцелуй становился грубым, страстным. Яростная вспышка, протест против силы, бросившей его жизнь в омут страсти и вожделения.

Глаза застилал красный туман, сквозь который постепенно пробивалось ощущение тела Элизабет, пылающего тем же отчаянием и той же страстью. Оно откликалось на его призыв, поднимая его желание к новым высотам. Он едва удерживался на грани – его сопротивление грозило рухнуть в один миг.

Руки Элизабет вцепились в лацканы его фрака. Он завел руки ей за спину, вжимаясь в нее возбужденной плотью. Дыхание Элизабет сделалось хриплым. Кристиан поднял ее и усадил на край бильярдного стола, раздвигая бедрами ее колени.

Услышав ее судорожный вздох, он приник губами к ее шее, постепенно спускаясь ниже по восхитительной линии. Бет откинула голову, слегка приподняв колени. Он прижал ее к себе еще крепче, рука погрузилась в ее густые кудри. Его переполняли ярость и страсть. Она принадлежала ему, черт возьми!

Кристиан слышал глухие удары ее сердца, чувствовал жар ее тела сквозь тонкое шелковое платье. Интересно, какая она без одежды? Ему вмиг представилось – вот она лежит в его постели среди подушек, густые медовые пряди струятся по простыням, как золотая река.

Ее кожа кажется белее простыни. Глаза потемнели от страсти. А он приводит ее на вершину наслаждения…

Вожделение нарастало, как огромная волна, вздымаясь выше выше. Кристиан провел рукой по ее бедру – какая восхитительная округлость! Роскошная женщина, воплощенное желание… восхитительная, зрелая. Сочный плод. Сама страсть. Он поднял голову и заглянул ей в глаза, затуманенные желанием.

– Вот что свело нас вместе. – Он зарылся лицом ей в волосы, прижимаясь все теснее. – Для этого мы и созданы.

Бет судорожно вздохнула. Ее тело словно плавилось. Нуж-чо сопротивляться! Бет понимала… но ничего не могла с собой поделать. Ей хотелось одного – быть с ним, впитывать его ярость. Его губы несли свободу. И он мог подарить ей эту свободу, навеки изменив ее жизнь.

Она отчаянно впилась губами в его рот, готовая забыть обо всем на свете. Теперь Бет, а не Кристиан, исполняла ведущую партию в их дуэте. Она прижималась к нему бедрами, и ее руки скользили по его телу – отчаянно, беспокойно. Она сама не знала точно, чего хочет. Понимала лишь, что его поцелуи отзываются в ней огнем. Ей хотелось большего – что бы это ни значило.