Звери гора - Джон Норман

— Имнак! — презрительно бросила рабыня.

— Да, Имнак, — сказал я, перерезал веревки и крепко ухватил ее за волосы.

— Прекрати! — завизжала девчонка.

Я развернул ее лицом к себе и сильно дернул за ошейник.

— Что это такое, по-твоему?

— Ошейник, — прохрипела она.

— Ты, кажется, у нас рабыня? — спросил я грозно.

— Да, господин, — цепенея от ужаса, прошептала девушка.

Я швырнул ее на землю и сказал:

— Сейчас ты поползешь к Имнаку и попросишь у него прощение. Если он снова останется недоволен, я скормлю тебя слинам.

— Умоляю, только не это! — зарыдала она.

— Все зависит от тебя, рабыня, — пожал я плечами.

— Я не смогу, — прошептала она.

— Надо было оставить тебя на стене, — сплюнул я. — Одних продуктов сколько на тебя ушло!

— Иногда я действительно чувствую себя рабыней, — сказала Арлин совсем другим тоном. — И мне так хочется к тебе прикоснуться… — она протянула руку и погладила меня по бедру. — Но мне хочется, чтобы это был именно ты, господин!

— Твои желания никого не интересуют! — отрезал я. — Если Имнак останется недоволен, пойдешь на корм слинам!

— Неужели ты это сделаешь? — побледнела от страха Арлин.

— Не задумываясь, — сказал я.

— Я даже не знаю, как доставлять мужчинам удовольствие! — в отчаянии воскликнула девушка.

— Ты же у нас умница, — насмешливо произнес я. — Вот и пошевели мозгами. Ну что, будем слушаться или пойдем к слинам?

— Я готова, господин, — прошептала она.

— На живот, — приказал я.

Рабыня поползла к Имнаку. Она уже не была особым агентом кюров…Она была обыкновенной голой рабыней, послушно исполняющей волю хозяина.

* * *

— Как провел день? — спросил я Имнака.

— Хорошо, — довольно прокряхтел охотник. — Очень хорошо.

— Как рыжая рабыня?

— Отлично! Тимбл и Тистл, однако, лучше.

В последнем я ничуть не сомневался. Они дольше пробыли в рабстве.

— Приготовь нам чай, Арлин, — распорядился я.

— Слушаюсь, господин! — радостно откликнулась девушка. «Интересно, — подумал я, — как она будет смотреться в шелковой тунике и настоящем ошейнике?»

Имнак, Тимбл и Тистл уснули. Снаружи было светло, солнце, как и положено летом, лишь чуть-чуть поднялось над горизонтом.

— Господин, — прошептала Арлин.

— Да?

— Можно я залезу к тебе в спальник?

— Ты очень хочешь?

— Очень, господин!

Я согласился, и она тут же скользнула в мой спальный мешок. Она положила голову мне на грудь.

— Сегодня ты сделал меня настоящей рабыней?

— Может быть, — усмехнулся я.

— Ты заставил меня ползти на животе к мужчине и услаждать его всеми способами. Ты очень сильный! — восхищенно произнесла она. — Я и не знала, насколько приятно быть рабыней!

— Ты и сейчас этого не знаешь, — заметил я.

— Но ты же меня научишь?

— Может быть.

— Это так необычно — быть рабыней, — задумчиво произнесла девушка.

— Тебя это пугает?

— Да, очень. — Она положила руку мне на грудь. — Я ощущаю себя такой беззащитной…

— Ты еще не настоящая рабыня, — сказал я.

— Иногда мне кажется, — мечтательно сказала она, — что я знаю, что это такое.

— Вот как? — усмехнулся я.

— Да. Только… — девушка замолчала.

— Продолжай.

— Я могу говорить все?

— Да.

— Иногда мне хочется, чтобы это наступило быстрее. Наверное, я очень испорчена!

— Глупости, — проворчал я. — Просто тебя неправильно воспитывали. Тебе прививали ценности, характерные для целеустремленных, отважных мужчин. На Земле испокон веков пренебрегали психобиологическими потребностями женщин. Общество соблюдало свои корыстные интересы, калеча души людей. Придет время, и твоя истинная сущность возобладает над ложными и фальшивыми привычками, и ты поймешь, что всегда была в душе рабыней.

— Когда я была совсем маленькой, — прижалась ко мне Арлин, — я часто представляла себя надушенной, слабой и беззащитной в объятиях сильного мужчины, который бы творил со мной все, что хотел.

— Ты тосковала по бескомпромиссной мужественности, — сказал я. — В твоем мире это качество — большая редкость. В тебе бушевали древние инстинкты, зародившиеся в те времена, когда люди обитали в пещерах и женщины были женщинами, а мужчины — мужчинами. В мире, в котором ты жила, им не было выхода. Ты была в нем посторонней, призраком, гостем в чужом и враждебном доме.

— Мне страшно, — прошептала она. — Почему на Земле не осталось настоящих мужчин?

— Уверен, что их там много, — возразил я. — Только им приходится еще труднее, чем настоящим женщинам.

— Ты в самом деле так считаешь?

— Да. Возможно, когда-нибудь они перестанут бояться своей мужественности.

— Ты в это веришь?

— Честно говоря, не очень, — сказал я. — Потребуется переломать инерцию сотен лет неправильного воспитания.

— Даже странно, — задумчиво произнесла Арлин. — Ты говоришь со мной совсем не как с рабыней.

— Какая разница, — пожал я плечами. — Когда-то мы все жили на Земле.

— О! — воскликнула девушка.

— Одно из преимуществ иметь рабыню, — сказал я, — заключается в возможности с ней разговаривать. От рабынь, кстати, можно многому научиться. Среди них попадается немало умных женщин.

— Понимаю, — сказала она.

— Другое преимущество, — продолжал я, — состоит в том, что их можно в любое время поставить на колени.

— Это жестоко, — простонала она.

— Поцелуй меня, рабыня, — приказал я.

Арлин нежно повиновалась.

Некоторое время мы молчали.

— Господин, — прошептала она.

— Да?

— Кажется, я начинаю понимать, что такое быть настоящей рабыней.

— Пора бы.

— Я многое узнала, — сказала она.

— Не обольщайся.

— Я научилась слушаться и называть свободных мужчин господами.

— Еще чему научилась? — спросил я.

— У меня появилась потребность прикасаться к мужчинам.

— Ладно, — зевнул я, — пора спать.

— Пожалуйста, прикоснись ко мне, — простонала она.

— Умоляешь?

— Да, господин! — воскликнула девушка.

— Ладно, — усмехнулся я.

— Ты сделаешь меня настоящей рабыней? — восторженно спросила она.

— Нет, — ответил я. — Просто удовлетворю твои желания на данном уровне.

Спустя несколько минут она извивалась в моих объятиях, потрясенная открывавшимися ощущениями. Потом она долго лежала без движения и только шептала:

— Неужели может быть что-то более сильное?

— Я еще не начал тебя учить по-настоящему, — усмехнулся я и едва не вскрикнул от боли, ибо обезумевшая от вожделения девчонка впилась зубами мне в плечо. Глаза ее закатились, дыхание стало прерывистым.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});